– Что это все-таки за место? – Он обмотал предплечье эластичным бинтом, закрепил конец чуть выше локтя и ослабил жгут.

– Станция технического обеспечения Кор-Эйленд, – Голос женщины прозвучал с холодной чеканностью полевого устава, но ее выдавал безошибочный язык тела, одинаковый в любом уголке Вселенной.

– Меня зовут… – он осекся. «Теперь ты не Алексей – ты Килар, Странник!» Тот сон на пляже все-таки оказался пророческим. Алексей Гранецкий погиб в автомобильной аварии, и его место занял другой человек.

– Я Килар, а как зовут тебя? – Новое имя звучало по-особенному. От него веяло запахом легенды и книжной романтикой. Это имя нравилось ему.

– Линн. – она оглядела себя, поправила сбившиеся на лоб волосы. – Капитан пограничной стражи Линн Эрвинс.

– Что ж, капитан Эрвинс, похоже мы с вами оказались на одном тонущем корабле. – Внутри него расслабилась какая-то зажатая мышца. Ощущение, будто свело лодыжку, а потом неожиданно отпустило. – Хотите верьте, хотите нет, но у меня сегодня выдалось на редкость скверное утро. Если бы не встреча с вами, впереди меня бы ждал не менее скверный денек. Рад, что мы разобрались с формальностями. Надеюсь, на этом сухопутном «Титанике» хватает шлюпок и спасательных кругов.

«Остановись! Что ты несешь!»

– Да. То есть… Не знаю! – она тряхнула головой, и влажные волосы скрыли половину ее лица. Линн отвела их рукой и взглянула на него с подозрением. Но за внешней настороженностью Алексей разглядел интерес.

– Послушай, Линн. У нас с тобой хватает проблем, и в ближайшем будущем их не станет меньше. Скорее наоборот. Желтоглазые злодейки вряд ли согласятся выкурить с нами трубку мира, а твои подруги настроены ко мне не слишком дружелюбно. Но эти мелочи не должны помешать нам лучше понять друг друга.

Она снова посмотрела на него исподлобья и неуверенно кивнула. Он улыбнулся так приветливо и дружелюбно, как только мог.

– Надеюсь, я не испортил тебе настроение?

– Оно уже испорчено, и твоей вины в этом нет.

Линн скупо усмехнулась, а Алексей поймал себя на том, что думает о ней вместо того чтобы озаботиться насущными вопросами выживания. Они оба только что едва не погибли, они ранены, и опасность со стороны кочевников никуда не делась. Но Алексею было трудно сосредоточиться на чем-то, пока Линн находилась рядом.

Вернулся прежний Алексей Гранецкий с укоризненными судорогами совести. Он все еще помнил тех, кто остался на другой стороне, в привычном мире, с которым его соединяло множество незримых нитей. И его по-прежнему тянуло туда. Изменив Юле, он изменит своему родному слою действительности, окончательно откажется от него. Алексей подумал о новорожденной дочке. Вот бы увидеть ее хоть раз, подержать на руках. К горлу подступил комок, но тоска ранила не так глубоко, как прежде.

Алексей сдался, затих, оставив после себя лишь затаенную обиду – ощущение, что все не так, все сломалось, что кто-то холодный и жестокий пришел и отобрал у него важную часть души. Но обида не могла ничего изменить. Дверь в прошлое захлопнулась, колесо продолжало вращаться, и остановить его уже никому не под силу.

Он встал, опираясь о выступ стены. Линн поднялась следом за ним. Обоих слегка шатало от усталости и потери крови.

Алексей наблюдал как она застегивает аптечку и убирает на полку. Ее стройное, тренированное тело двигалось на удивление гармонично. При взгляде на нее по спине ползали мурашки. Нет, все-таки Линн ему нравилась, и с этим уже ничего не поделаешь. Есть женщины, которые привлекают своей яркой внешностью, но лишь с немногими ощущаешь эмоциональную близость. К ним тянет с первого взгляда.

– Тебе больно? – Он заглянул ей в глаза.

– Да. Немного, – Линн приподняла забинтованную руку, поморщилась, – Все не так плохо, как кажется. Лекарства подействовали. Почему ты спросил об этом?

Отголоски внутренней борьбы то и дело пробегали по ее лицу.

– Потому, что меня это волнует, – ответил он, не задумываясь. – Но ты ведь хотела спросить о другом.

На этот раз она не смутилась:

– Я хочу знать, кто ты, черт возьми, такой и откуда пришел и…

Линн запнулась, как будто ей не хватало духу закончить фразу.

– Договаривай.

– Что ты скажешь об узловой точке? – выкрикнула она, – О точке отсчета, о долбанном трамплине! Ты ведь что-то знаешь об этом?

Вопросы улеглись сознании на заранее подготовленные места, как недостающие кусочки пазла. Узловая точка, трамплин… эхо памятного сна, тени среди теней. Отсвет пламени в темных глазах. Смуглая рука, перебирающая четки.

– У меня есть, что тебе рассказать. Но, боюсь, ты ожидаешь совсем не этого.

– Для начала расскажи о себе. Откуда ты взялся?

– Двадцать семь дней назад я очнулся на пляже к востоку отсюда. – Мысли, плохо связанные друг с другом, сыпались на него как из рога изобилия. Алексей с трудом поспевал за ними и при этом знал, что хочет сказать совсем не это. Он как будто разбирал зашифрованный текст, импровизируя на ходу. – До… всего этого я жил в другом месте… в другом, параллельном мире. Надеюсь, идея множественности миров не кажется тебе бредовой? По всем признакам я должен был умереть, но ангелы на небесах дружно хлопнули в ладоши, и я оказался здесь. На самом деле… думаю, я уже давно готовил себя к чему-то подобному. Жил с мечтой о лучшем мире, о лучшей версии самого себя. Но мечты и реальная жизнь редко совпадают между собой.

Он прервался и глубоко вздохнул.

– Если заморочил тебе голову, извини.

– Мне это знакомо, – Линн всерьез задумалась над его словами, примерила их на себя. – Я мечтала о том, чтобы все изменилось, пыталась вырваться из клетки. Но сейчас… я хочу поверить тебе и в то же время боюсь. Думаю, твое появление окончательно разрушит мою жизнь. Скажи, так всегда бывает?

– Со мной было еще хуже. Мою жизнь забрали целиком.

– И по-другому нельзя?

– Нельзя отправляться в путь с гирями на ногах.

Линн провела пальцем по лбу, словно распрямляя что-то у себя в голове.

– Оказывается, ты и сам ни черта не знаешь. Так как же нам быть?

– Для начала подчиниться судьбе.

Линн уставилась на него как на балаганного чудика:

– Подчиниться! Серьезно? Зачем я вообще тебя слушаю!

Он виновато улыбнулся и развел руками.

– Не спеши бросаться какашками в пианиста. Он играет как умеет. В моих словах гораздо больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Нам с тобой суждено было встретиться. Какая-то… высшая сила или, скажем, космическая аномалия… разорвала пространство и время, чтобы свести вместе две параллельные прямые. Два мира, две вероятности. Мы знаем вполне достаточно, чтобы отправиться в путь. Рано или поздно мы получим ответы. Нужно только запастись терпением.

– В жопу терпение! – крикнула Линн, – Надоело выслушивать проповеди о судьбе и предназначении! Сначала Жар, потом ты…

От неожиданного потрясения Алексей едва устоял на ногах.

– Жар? Ты сказала Жар?

– Да, Жар. Мужчина, которого я знала раньше. Он умер.

– Кажется вчера ночью я видел твоего покойника во сне и… это не может быть совпадением. Очень высокий, смуглый, черноволосый, так?

– Так. – Линн побледнела. – Его застрелили, но потом он навестил меня спустя три месяца после смерти. С тех пор прошел почти год. Он предсказал мне неожиданную встречу. Человек из неоткуда. Наверное, он имел в виду тебя.

Ее самообладание дало трещину. На нее было жалко смотреть.

– Что происходит, Килар? Мне еще никогда не было так страшно.

– Я тоже едва не рехнулся от страха, но это пройдет. – Алексей осторожно взял ее за руку. Пальцы Линн оказались сухими и холодными как сосульки. Она не вырвалась. Просто смотрела на него в каком-то оцепенении.

– Мы все боимся непознанного, – Алексей старался, чтобы его слова звучали убедительно. – Но, порой, нам приходится действовать вопреки страху. Вопреки привычке. Даже вопреки самим себе. В моем сне Жар говорил об узловой точке, о трамплине, о важной цели где-то впереди. Мне он тоже предсказал неожиданную встречу. Сказал: «ты узнаешь ее, как только увидишь». И он не солгал.