На самом деле имеется в моем бытие «пунктик» – «кокаиновые лихорадки», это происходит несколько раз в год. И происходит, казалось бы, спонтанно, но слишком становится похожим на «систему» – нервный срыв… неделя-две. Я падаю в бездну зависимости, каждый день без сна. Короткие передышки в борделях, в номерах гостиниц, курильнях. Обычно вытаскивает меня из этого коматоза один из знакомых. Засовывает анонимно в клинику, после курса терапии и восстановления, работы психологов я возвращаюсь в обычную жизнь.

И живу дальше так, словно ничего и не происходило. Или происходило, но не со мной.

– Это… это не опасно…– я, расправляясь с мороженным, отодвигаю от себя листья растения коки с видом абсолютного равнодушия. – Не так как кричат об этом на каждом углу…

– Ну, раз это действительно неопасно…– Отто не раздумывая отправляет в рот листья, медленно пережевывая с видом члена жюри «высокой кухни», протягивает пучок и… Хельге. – Никогда не пробовал, а ты?

– Нет, никогда. – Хельга же с видом знатока колумбийской кухни, поправив шляпу на голове прожёвывает зеленую растительную «субстанцию».

«Ну и народ!», – Чувство досады подталкивает меня к коньяку.

– О-о-о! – протягивает Отто. – Вот это уже опасно....

Вся компания за исключением меня дружно смеется.

Мои слова возмущения тонут в звуках тамтамов. Одновременно вспыхивают десятки костров вдоль всего «побережья».

Из зарослей деревьев выходят цепочки людей небольшого роста, напоминающие племенных туземцев, в боевой раскраске из забытых уголков Африки. Эти человеческие ручейки направляются к воде, посреди их колонн по две женщины, мужчины в руках несут пиро́ги.

Бой тамтамов нарастет пиро́ги спущены на воду и вместе с туземцами отчаливают от берега, контуры лодок подсвечены. Раздается дикий нечеловеческий крик и ритм барабанов ускоряется прибавляются новые звуки, один напоминает звук сопелки другой – погремушки из детства.

Горящие костры полуголые люди воинственная музыка – всё в совокупности захватывает дух. Пиро́ги синхронно стартуют к острову-бару. На вспыхнувшем огнями острове высаживаются женщины. Лодки выстраиваются вокруг острова подобием солнечных лучей. Одеяния танцовщиц вспыхивают в свете направленных на них электрических фонарей-пушек, огромные белоснежные перья на их головах меняются в цветовой гамме.

Танцплощадка, расположенная на крыше бара явно их стихия. Что-то подобное происходит на карнавалах в Бразилии. Красота движений завораживает, гибкость тел танцовщиц кажется невозможной. Это одновременно напоминает волны океана и пламя огня, даже свисающие ветви пальм и еще черт знает что. Пиро́ги синхронно передвигаясь «рисуют» огнем зажженных на них факелов орнамент. В сочетании с музыкой и танцем это создает отличную композицию, какой-то смысловой спектакль. Даже до конца, не осознав смысла сюжета – я далек от эстетики и понимания искусства, понимаю одно – мне это нравится.

Отто с Хельгой так же в восторге от представления.

«Еще бы!», – В вазе «грустит» одинокий листок коки, вызывающий во мне поток слюны. Мой взгляд на него полон неразделенной любви.

Итальянец блестит в улыбке зубами. Только его ребята не обращают внимания на шоу, держа все под контролем. Мой дополнительный заказ коньяка – мне кажется, напиток меня еще не «беспокоит» должным образом.

Звучит современная популярная мелодия, исполняемая на тех же инструментах. Публика, оживляясь хлопками в ладоши подхватывает ритм, туземки на танцполе не прекращают движений. Лодки курсируют по кругу вдоль побережья, создавая светящиеся круговороты. Используются дополнительные приспособления – светящиеся палки в руках пассажиров лодок.

Меня начинает потихоньку «тормошить» коньяк. Шоу продолжается.

Вновь появившиеся группы туземцев на песочном берегу устраивают ритуальные пляски вокруг костров. Появляются шаманы, размахивающие своими атрибутами и трясущие в такт бубнами.

– Смотри, – хмелея привлекаю внимание Итальянца, – вокруг столько «не арийцев» … Как ты себя чувствуешь вообще в подобной атмосфере? Успеешь отразить внезапную атаку и защитить своего… фюрера?

Итальянец, взглянув на меня с интересом громко раскатисто смеется.

– Конечно, я же профессионал, – сжав губы и улыбаясь он разглядывает меня. – А на тебя интересно действует алкоголь!

Я и сам замечаю, что уже изрядно «накидан». Надо остановиться, а то устрою показательные выступления покруче этого представления….

– Пройдусь… до туалета. А шоу…, да потрясающее…

Сооружение из бамбука и огромных листьев. Делаю свои дела и плетусь в душ. В нескольких метрах от меня, словно тень двигается один из людей Итальянца.

Освежившись прихожу в норму по дороге обратно чувствую на себе чей-то взгляд.

«Незнакомка. Где же «Мавр» и его прихлебалы?».

Она прикладывает указательный палец к губам призывая к молчанию.

– Тебе лучше? – спрашивает Итальянец, остальные разглядывают меня, как реликвию.

– Да, я в порядке…

Незнакомка увлечена представлением, но иногда многозначительно поглядывает в мою сторону.

– Только заметил ее? – От Итальянца ничего не скроется. – Она уже минут пятнадцать здесь и, вероятнее всего одна. Ни внутри, ни снаружи никого… поверь мне.

– Верю. – У меня нет выбора.

Неподалеку подпитая разогретая публика организовала небольшую танцплощадку. Пары танцуют, покачивая телами в такт музыке, нашептывая друг другу известные только им откровения. Хельга, беря Отто за руку тянет его в гущу танцующих.

– Так можно и пингвином стать! – смотрит на мое очередное увлечение мороженым Итальянец. – Не все части тела работать будут!

– Не беспокойся… я разберусь, – вызываю на его лице улыбку.

«Что ни говори, вечер удался на славу, я так увлекся, что забыл о Максе, Сани и старушке Дине…».

На плечо ложится рука. Поворачиваю голову – незнакомка, одна(!) без Мавра. Тихий голос:

– Я подумала о коктейле… Но может лучше танец, всего один танец?

– Это можно, но я танцую, как… трактор.

– Никогда прежде… не танцевала с трактором. Идем?

Предложение и влечение ее тела, не оставляют шансов на раздумье. Лицо Итальянца прикрыто рукой. Уверен – он смеется. Я выхватываю из корзинки последний лист коки и кладу в рот. Слышу уже откровенный хохот за спиной.

Иду за ней. Она все в том же белом бикини, подчёркивающем загар, лишь намотанная на тело прозрачная белая же материя закрывает ей бедра. В группе танцующих все увлечены только партнерами. В руках моей же партнерши легкая дрожь. Незнакомка заглядывает в глаза, пытаясь прочесть мои мысли и прижимается ко мне смелее. Мы покачиваемся в такт музыки.

Она кладет ладонь на мой рот, предотвращая мои попытки начать разговор. Жмется ближе, как беззащитное существо стремящаяся в объятья огромного всесильного зверя. Мне трудно скрыть проснувшиеся инстинкты, забываю о происходящем вокруг: сильное влечение овладевает мной.

С каждым па и с каждым случайным прикосновением ее волос, вдохом ее духов не могу совладать с собой, моя интерпретация ее очередного взгляда в глаза такова: «Если ты на самом деле трактор, то «переедь» меня безжалостно, дави меня гусеницами! И пусть это длится бесконечно…».

Длилось это кстати всего минут пятнадцать, но зато как! Возле какого-то шалаша из бамбука и листьев пальм в зарослях джунглей смешанных африканских деревьев мы вжимались друг в друга под собственные тяжелые вздохи крики, переходящие то в шепот, то в хрип.

Двум телам не хватало воздуха, они как два загнанных животных бились в предсмертной агонии и достигнув апогея чувств пали в высокую траву зарослей вдыхая всей полнотой легких ароматы леса.

Она реанимировала мое тело касаниями рук и горячего языка. Затем неторопливо поднялась и «пропела», одеваясь:

– Знаешь, мне пора, спасибо всё было очень хорошо…

– И мне. А как имя твое?

– Никак. Нет имени – и нет проступка…– Она скрывается в ветвях деревьев.

Группа туземцев о чем-то шепталась перед очередным выступлением в зарослях. Куря какой-то странный табак они с пониманием улыбнулись – моя партнерша прошла здесь минуту назад.