– Я надеюсь на это, Отто…

Его женщина напрягается.

Прислуга отодвигает стулья, когда мы поднимаемся. Дойдя до дверей зала, я слышу мягкий грудной голос Хельги.

– Дело в том, дорогой, – она делает паузу дожидаясь, пока мы развернемся к ней лицом: неэтично разговаривать стоя спиной к фрау. – Дело в том, что я возможно подберу что-то в гардеробе к змеиным глазам и постоянной ухмылке нашего гостя…

«Какая форма комплимента! Слегка разгневанная, она еще прекрасней…»

– …Но на что надеешься ты, Отто, в своем костюме, в котором ты присутствовал на ужине? Ты, который говоришь о дисциплине тринадцатилетнему мальчику… – ее глаза красивы полыхающие в гневе, – Как ты сам себя ведешь, говоря с гостем полностью игнорируя мое присутствие?!

– Да, в самом деле Отто, ты сегодня не взглянул в зеркало перед обедом? – Я быстро принимаю сторону Хельги.

Отто держит руки в карманах шелкового халата, а на ногах его красуется пара тапок, надетых на босу ногу.

Он стойко держит удар, сравнимый с поражением Гитлера под Сталинградом:

– Ты знаешь Бруно, – Подбородок Отто гордо приподнимается, – есть масса мест, где меня пригрели бы и в подобном не потребном…

– Может назовешь их тогда, если не страшно?! – перебивает его «фрау Хельга», бросая эффектно салфетку на стол.

–… виде, и если подождешь меня какое-то время, то сможем отправиться туда вместе! – заявляет Отто, покачиваясь на носках и пятках игнорируя Хельгу.

– Я подожду тебя, само собой… – как двойной агент я тут же переметнулся на другую сторону.

Вслед за Отто удаляется и Хельга. На ее лице блуждает улыбка полководца перед решающим сражением.

Несомненно, Отто добился многого идя к поставленной перед собой цели. Он оградил себя от остального мира – мира, недостойного существования в нем такого человека, как он. Создал сепаратистское «государство», со своими порядками и законами, приемлемыми для него и таких как он.

За идеей неонацизма потянулись люди, видя в Отто сильного признанного и харизматичного лидера, обладающего жесткими волевыми качествами. Он прошёл трудный и тернистый путь от мальчика, рисующего свастику на городских стенах и выкрикивающего расистские лозунги, до идеологического и духовного гида, ведущего поверивших в него к «светлому будущему». Не пряча истинные планы за ширмой либерализма и демократии (как это принято теперь) в открытую выставляя напоказ суть самого «нового» движения.

Многие обратили внимание на новые порывы уже давно стихшего ветра. Власть. Люди, имеющие капиталы, желающие стать частью правящими миром, стали искать всевозможные пути для того, чтобы сблизиться с этим человеком и с помощью него и инвестиций в его борьбу добиться того, чего стало невозможно достичь другими путями. Конечно они должны учитывать, что у Отто есть и свои взгляды на всё и вся, ведь любой человек в такой «игре» не раскроет до конца свои карты.

Но на данный момент все выглядит неплохо, империя Отто цветет и прогрессирует.

Мои мысли прерывает служащий, приглашающий в одну из комнат. На удивление обычная современная обстановка: мягкая мебель, огромный телевизор и огромная музыкальная система. Высокая полка с винами.

– Вы будете не против, если Вилли – воспитанник Отто, побудет с вами какое-то время? Он выполнил весь объем сегодняшних заданий и не знает, чем заняться… – Провожатый слегка приглушает голос: – Он в опале.

– Конечно! Конечно, я буду очень рад… – отвечаю в тон не менее заговор чески.

Мальчик появившись не дал мне и рта раскрыть, стремительно подходя к креслу заговорил:

– Бруно! Это правда, что вы отбывали наказание вместе с Отто?

– Какая осведомленность! Вас, юноша, готовят не в начальники служб разведки или безопасности при империи?

Интонация вопроса несколько не смущает подростка:

– Я думаю сарказм, что брызжет из вас, – это лишь уловка, для того чтобы было время обдумать ответ.

«Какое дарование!».

– Даже если это и так, то мне нечего от тебя скрывать. Всё верно, мы с Отто находились в одно время в одном из исправительных заведений.

Вилли слушает ответ, пристально глядя мне в глаза.

– В этом нет ничего предосудительного… Многие из перевернувших ход истории и великих отбывали сроки. Я думаю, именно там и рождаются гениальные идеи…

Мальчик гордо поднял подбородок кивнув несколько раз перед этим монументально эпохальным движением.

– Да, наверное, – Я с интересом наблюдаю за поведением этого индивидуума, – как и лидер национал-социалистов в начале своего пути….

Вилли морщит лоб, словно мое упоминание о Гитлере доставляет ему давно надоевшую зудящую боль.

– Это только усиливает и укрепляет дух… – Он в продолжении своей же мысли избавляется о неуместном упоминании. – Впоследствии такого человека трудно сломать, а идейную готовую идти до конца личность, сломать просто невозможно! Знаете, Отто не раз говорил, что вы сильная личность. А его словам я, несомненно, верю и не кривя душой скажу: я уважаю вас и хочу предложить вам свою руку! – Он подкрепляет свои слова действиями протягивая открытую ладонь. – Если вам понадобится моя помощь, то можете на меня рассчитывать! А сейчас я должен покинуть вас: неотложные дела, простите.

– Как вам будет угодно! – Слегка кивая, жму протянутую руку.

– Я не прощаюсь. – И гордо подняв голову Вилли удаляется.

«Вот это феномен! Таких еще поискать надо…». – Я остаюсь наедине со своими мыслями. – «Что будет со мной, если я задержусь здесь, хотя бы на недельку? Ну, Отто!».

Дверь резко открывается, и голова все того же Вилли просовывается в ее проем, он заявляет, глядя на меня:

– И остерегайтесь Хельги, она ревнует вас к Отто. Это же очевидно…– Тон юноши был настолько серьезен, что я не мог не улыбнуться.

– Спасибо. Я обязательно учту это!

«Вот она уязвимая точка Отто, хотя чему удивляться – женщины всегда были слабой стороной мужчин. И диктаторы тут не исключения. Этот преступник с претензией на звание номер один обладает пылкими чувствами к молодой женщине и в моем присутствии ведет себя как ребенок, не зная, как поступить…».

Дверь снова открывается, теперь твердой походкой входит Отто. На нем бордовый бадлон, черные брюки и лакированные ботинки. Золотые часы известного бренда на руке. Очки в круглой оправе.

Я не видел Отто до этого в очках, и они придают ему некий деловой вид. Хотя в данный момент по внешнему облику вряд ли можно определить, к какой именно прослойке общества принадлежит этот человек. Вид респектабельный – походка и манеры поведения сами говорят за себя. В лучах света блестит перстень – все тоже золото и символика нацизма, инкрустированная драгоценными камнями.

«Ну конечно, куда ж без этого!».

– Ее еще не было!? – В вопросе или утверждении обеспокоенность задержкой Хельги.

– Нет! Выглядишь божественно, и я думаю она сейчас появится.

– Перестань Бруно, ты же знаешь эти женские сборы.

– Ну, кто не знает? В этот момент мужчина тратит наибольшее количество нервных клеток! Некоторые даже седеют, лысеют и стареют на глазах….

– Тоже находишь? А они в этот момент думают: «Если любит – подождет» … – хватается за мою мысль Отто.

– Это все обыденно и понятно, но скажи Отто, как получилось так, что мы сейчас сидим в твоем замке, позже поедем в увеселительное заведение, которое как я понял находится на территории прилегающей к замку, и этот район явно автономный? Поделись как добиться такого успеха! Что это, наследство Мартина Бормана?

Отто думает с минуту.

– Когда мы с тобой бесцельно прожигали года в лояльном корпусе Подгауза, на тот момент действительно ничего не было, не было и дальнего родственника, обладающего огромным состоянием, которое он жаждал оставить мне в наследство. – Он делает паузу, поглядывая на дверь. – Но зато остались на свободе преданные друзья, которые видели, за что я пострадал. За веру в идею. В ответ на мой арест и заключение парни сделали несколько дерзких вылазок, которые принесли немалый доход. Им не только заплатили, но и предложили очень удачно вложить заработанные деньги – финансировать некоторые не совсем прозрачные проекты. Ребятам повезло. И они не забыли того, кто сплотил их. Они попытались к моему освобождению максимально приблизить организацию к той, к которой мы изначально и стремились.