- Ещё один минус, подполковник. Может сразу озвучите на сколько статей тянет Ваше самоуправство, что бы мне не мучаться? Да, если что пропало из вещей или оборудования, разбираться не буду – обвиню лично Вас. Пойдёте по уголовной статье за разбой в составе организованной группы, а это срок ещё тот.

- Это не разбой, не надо, - прошипел полполковник. – Мы действовали в рамках закона.

- Рамки закона для проникновения в чужое помещение подразумевают санкцию прокурора. Постановление у Вас есть? Можете показать? И случай оперативного вмешательства для предотвращения возможной диверсии или нейтрализации вооружённых преступников у Вас тоже не прокатит. Кстати, если была идея подкинуть в клинику наркоту или оружие, не выйдет – скоро сюда прибудут некие службы, которые осмотрят помещения от подвала до крыши на поиск возможных провокаций. Поверьте, не стоит им мешать – эта проверка, насколько знаю, должна быть согласована на самом верху. Плюс прибудут юристы, которые все неправомерные действия оформят как полагается, что бы потом подать на инициаторов этого безобразия в суд. Развлекуха, правда? Думаю, позже, в спокойной обстановке Вы не раз пожалеете что пошли на поводу у своего руководства, только, как предполагаю, оно у Вас иное, не то, которое должно быть по факту. Хотя с этим не мне разбираться, этим займутся люди из Вашей внутренней службы безопасности. Чего стоите столбом? Где обещанная оплата? Вспомните условия, на которых я согласился вернуться. Что, пытаетсь сдать назад? Не получится. Полин, где находятся визитёры?

- В зоне отдыха, у нас других помещений для большого количества людей нет.

- И много там этих так называемых «людей».

- Около полутора десятка. Человек восемь явно иностранцы. С ними пара охранников, тоже не наших. Остальные из МИДа, как представились и ещё откуда-то, но те вели себя не в пример вежливее, чем сотрудники наших спецслужб и так называемых дипломатов.

- Пусть посидят, пока мы решим финансовые вопросы. Между прочим, за аренду помещения тоже придётся заплатить, ведь не я их пригласил, сами без спроса вторглись в помещение, которое после них придётся отмывать и усиленно дезинфицировать. Полин, посмотри, пожалуйста, сколько метров занимает зона отдыха. Пожалуйста, расчитай аренду помещения из расчёта на день. Приплюсуй рабочую смену двух уборщиц и потраченного расходного материала на уборку.

- Мелочный скупердяй, - раздалось из-за спины и Антон настолько резко развернулся, что подполковник в испуге шарахнулся в сторону, почему-то решив, что парень его сейчас ударит. – Я мелочный? Если Вы не такой, даю возможность прямо сейчас расплатиться по счетам из собственного кармана. Что, нет желания? А почему у меня должно быть желание платить за Вас и за чужаков? Платить за то, что Вы наследили здесь грязной обувью, нагадили по туалетам, я должен? Вы вообще в своём уме, подполковник или привыкли, что за Вами всеми убирать должны другие? Не получится. Если бы Вы знали, как мне хочется отпустить своего внутреннего зверя, что бы тот заставил так называемых «гостей» не разговаривать со мной, а своими языками вылизать полы в клинике и носовыми платками вытереть до блеска унитазы. Если б только знали…

- «Антош, не расслабляйся. Может они только этого и ждут», - мысль Кати немного охладила пыл парня. – «Может быть вообще всё нацелено, что бы вывести тебя из равновесия, что бы сорвался. Это будет доказательством твоей вины как для иностранцев, так и для ЭТИХ».

- «Спасибо, малыш. Ты, скорее всего, права, всё это не просто так. Слишком топорно и нагло. Сами бы наши так не поступили. Явно чья-то продуманная стратегия». – Антон мысленно послал поцелуй девушке. – «Ты у меня умничка. Рад, что ты сейчас со мной».

- «Чаще это говори, глядишь, сам в это поверишь.» - Мысль Кати была слегка приправлена ехидцей, но там присутствовали и другие эмоции – гордость за похвалу и душевное тепло – девушка переживала не за ситуацию, за Антона. За его состояние и здоровье, понимая, что её парень ещё полностью не выздоровел.

Пока подполковник бегал и выяснял с вопросом оплаты, в клинику прибыли люди из Братства и с ними два юриста. Первый сразу стал заниматься оформлением незаконного вторжения в частное строение, а второй, который был лучше знаком Антону, коротко переговорив с парнем, предложил дальше не тянуть, а уже вместе проследовать к посетителям и провести навязанную встречу, только попросил предоставить вести разговор именно ему, с чем Антон мгновенно согласился.

- - -

Войдя в самое большое помещение клиники, где иногда проводились общие собрания сотрудников, а чаще отмечались совместные дни рождения, Антон взял стул и, оттащив в сторону, сев на него верхом, обняв спинку руками, расслабился, разглядывая сидящих. Бо́льшая часть из них была традиционно в костюмах, но пара мужчин и три женщины выделялись из общего мрачно-торжественного фона. Конечно, это явно были представители других стран, хотя в средине группы сидел довольно представительный седовласый мужчина, который, не отрываясь, смотрел на Антона.

И эти «смотрелки» глаза в глаза продолжались настолько долго, что вступительная речь юриста, который сейчас выполнял обязанности спикера, пролетела мимо ушей. Антон и продолжал бы меряться вглядами с неизвестным ему человеколм, но, судя по всему, Алексей Михайлович, так звали юриста, уже не раз его назвал по имени отчеству.

- Простите, задумался. Я ведь так и не оправился до конца после той химии, которой меня накормили, – объяснил своё состояние Антон. – Не могли бы повторить вопрос?

- Сидящие здесь люди желают узнать причины, по которым Вы убили дипломатических сотрудников иностранных государств.

- Причины? – Антон с недоумением оглядел зал. – Хочу задать вопрос всем присутствующим. Все видели видеозапись, на которой меня пытают?

- Вопрос был задан иной. Я требую конкретного ответа, – раздался хриплый голос одного из сидящих в центре. Судя по интонации и лёгкой картавости, иностранца.

- Требовать Вы будете у себя дома. В семье или у своих подчинённых. Здесь же можете только просить. – Антон говорил жёстко, со сталью в голосе. - Кроме того не стоит забывать, что Вы все в данный момент находитесь на частной территории. Эта клиника принадлежит мне, к тому же я никого из Вас сюда не приглашал.

- Нас пригласил Ваш МИД, - раздался женский голос и Антон с удивлением понял, что принадлежит этот голос именно женщине, одетой как мужчина, да и внешне выглядевшей как подросток, только вот с непропорционально выступающими вперёд надбровными дугами. Лицо, которое можно было соотнести скорее с неандертальцем, нежели с современной женщиной.

- С представителями нашего МИДа мы разберёмся сами, без посторонней помощи. Между прочим УЖЕ разбираются мои юристы. Предполагаю, что сможем найти точки соприкосновения по разрешению возникшего недопонимания. Что касается моего вопроса, так ни от кого и не услышал ответа, поэтому считаю возможным не отвечать и на ваш.

- Вы решили задавать свои вопросы на наши? Мы не для этого сюда приехали, что бы попусту тратить своё драгоценное время.

- Моё же время Вы не берёте во внимание, так? Между прочим, если бы Вы сюда не припёрлись, я бы сейчас лечил людей.

- Небесплатно к тому же, – вновь недовольно буркнула страшная мужеподобная дама.

- Именно. Я зарабатываю деньги точно так же, как и большинство специалистов у нас, да и в Ваших странах, поэтому реплику считаю неудачной. У Вас не коммунизм и даже не социализм, что бы меня попрекать, а капитализм, где каждый за вложенный труд стремится заработать как можно больше денег. Следущий вопрос.

- Если Вы такой же капиталист, как и мы, можете объяснить нежелание лечить людей из наших стран? – этот вопрос был задан именно тем мужчиной, который играл с Антоном в «гляделки».

- У нас в стране кроме социальной, существует и частная медицина. Думаю, объяснять различия не стоит. Да, я с сестрой создали эту клинику и работаем на платной основе, причём от государства никогда не получали никакой помощи, это раз. Кредитов в банках не брали и никогда не возьмём, это два. Мы пользовались заёмными средствами, но брали деньги только у друзей, а не у банкиров под сумаседший процент, тем самым нарушая незыблимый закон Ваших стран, ведь так? Последнее. Посколько мы в большей степени не зависим от государства и финансовых структур, имеем полное право устанавливать в своей клинике те законы поведения, какие захотим. Первым был и остаётся помощь людям, нашим людям. Предоставляем те услуги, которые не могут оказать в государственных медучреждениях, а посколько мы уникальны в своём роде, должны понимать – недостатка в пациентах у нас нет, тем более не нуждаемся в иностранцах. Скажу больше – мы отказываем даже выходцам из республик бывшего СССР на тех же основаниях.