- Это не запрещено, это… - Катя опустила глаза. – Ну, может, если совсем немного. Мы с Марусей поделились с тобой жизнеными силами. Своего здоровья, если хочешь. Подобные старинные обряды совсем не нацелены на приворот или нанесения зла другому человеку. Наоборот, несут исцеление и нейтрализацию негативной энергии.

- Корошо. Ты получила эти знания по наследству. От мамы?

- От бабушки, - прошептала Катя. - У нас Дар передаётся через поколение, причём не только по женской линии как у всех.

- Если так, значит твоя бабуля была чёрной? – спросила Арина и даже подобралась, ожидая ответ.

- Нет. Она была серой. Так случается иногда, когда владелец тёмного Дара не хочет нести миру зло. Борется всю жизнь с самим собой, но тут как получается… бывает, побеждает, но чаще проигрывает.

- Значит, твоя бабуля победила? – Антон поцеловал Катю в щёку и, подняв на руках, усадил на стул, а сам вернулся на своё место. – Она была сильной ведьмой?

Катя расстроилась, что вновь сидела одна. На руках парня было так удобно, тепло… Она чувствовала Антона как часть себя, а теперь он вновь её вернул к первоначальному состоянию… Тяжело вздохнула и погруснела, что не осталось без внимания ни девушек, ни Антона.

- Была сильной? Не знаю. При мне она никогда не ворожила. Между прочим, всегда злилась, когда я говорила «колдовство». Много раз за это получала от бабули подзатыльники и она постоянно твердила, что обряд колдовства – путь чёрных, а серые и белые используют только наговоры и магию природы… Конечно, и белый и серый колдун или ведьма может нанести вред, как и черный, при большом желании может принести добро. Всё зависит от одного – что и как ты вложил в свои слова, в мысли. Антон, девочки, может закончим этот разговор?

- Так ты сама его начала, - возразила Мара. - Кстати, начала разговор с неизвестоной нам женщины, но ведь не это было главным, да? Ты понюхала пирожные, а затем тебя понесло…

- Так я сказала, что пирожные с наговором, причём этим занималась опытная вед… искусница. Давайте так называть людей с иными возможностями, ведь в старину н7а Руси не было ведьм и колдунов. Были ведуны и знахарки, а когда Дар у них входил в силу, называли искусниками илиь искусницами. Помните в сказках Марью-искуссницу? Это в западных странах сплошь ведьмы и колдунеы, так там историй, когда волшебники несли людям добро, раз-два и обчёлся.

- Кать. Ты снова уходишь от основной темы. – Мара стала раздражаться. – Коль сама упомянула, что к этим пирожным приложила руку твоя, как ты сказала… сестра, думаю, сможешь разобраться, что за наговоры были наложены?

Катя подтянула блюдо с пирожными к себе и закрыла глаза. Спустя минут пять полной тишины, дёрнулась, приходя в нормальное состояние. Усмехнулась и стала рассказывать почуму-то только Маре, как будто кроме неё за столом больше никого не было.

- Почувствовала три узора. Это у нас так называется… проехали. Самый сильный - посыл на здоровье. Забивает остальные два, но почувствовала на укрепление сил и почему-то ожидание чего-то неожиданного. И, по-моему, ещё на улучшение пищеварения. Странно, я о таком даже никогда не слышала.

- Бинго, - Антон рассмеялся, вслед за ним и Арина. – Ну что, сестрёнка, как тебе экзаменационный тест?

- Пройден на пять с плюсом. – Арина погладила руку Кати, которая сидела с ней рядом. – Мне брат рассказал, что её знакомая вложила в эти пирожные по его просьбе, так что ты, Катюшка, назвала всё без единой ошибки. Ладно, девчонки, давайте приступать к поеданию волшебных сладостей. Когда ещё сможете такое попробовать?

- А женщина эта… кто? – Мара внезапно задала вопрос, интересующий, как казалось, не только её.

- А… Не берите в голову, - Арина взглянула на брата. – Работает недалеко от нашего дома одна такая симпатичная ведьмочка, которая занимается изготовлением разных кулинарных деликатесов. Красивая, не отнять, даже очень, но… - увидев разом потухшие две пары девичьих глаз, хихикнула. – Девки, может хватит? Вы ещё ко мне начните ревновать. Женщина там, женщина, не девица. Лет сорока пяти, не меньше. Замужем. Вроде и детки есть, так что носы кверху и хватит кукситься на пустом месте. Хотя… не хотите сладкое есть, мне больше достанется. Антошка ведь старался не только для меня, а и для Вас, а тут кислые физиономии. Тош, ты претендуешь на сладкое? Или это всё мне?

- Фиг, лопнешь от обжорства. Не, надо сестру выручать, я ведь тоже не избалован тем, что Наталья делает. Рин, что выбираешь, с коньком и ванилью или шоколодное с земляникой?

Не успел прозвучать вопрос, как тарелка была вырвана из рук Антона и Мара, аккуратно разрезав все пирожные на несколько частей, положила каждому на тарелку по кусочку всех пирожных.

Арина, давясь со смеха, наступила под столом ногой на ногу брату.

- Вот само собой и проявилась хозяйка дома, - улыбаясь, кивнула на Мару. – Больше молчит, но когда касается дела, тут она первая. Одобряю.

- Так чего ждать? – Мара, откусив кувсочек, закрыла глаза. – Сидеть и смотреть, как вы сами всё съедите? А нам что, захлёбываться слюнями и потом слёзы глотать от обиды?

- Марусь, ты в самом деле подумала, что мы всё съедим? Без Вас? – Антон даже поёжися.

- Нет, конечно. Я не первый день Вас знаю и понимала, что просто издеваетесь над нами, но Катя уже свыклась с мыслью, что ей ничего не достанется, поэтому пришллось взять всё в свои руки.

- Умница. С Антошкой надо так же, иначе в девках останетесь. Ему-то спешить некуда, годы позволяют, а нам, бабам…

- Арин, - Антон не выдержал. – Ты вроде культурный человек. Где тут видишь баб?

И было это сказано таким тоном, что не только смутилась Арина, положив на блюдце чайную ложку, а и две других девушки сделали то же самое, причём Мара, весь вечер бросая на парня странные взгляды, неожиданно пришла к какому-то выводу и, внезапно встав, произнесла странную фразу на незнакомом языке, из которой остальные услышали единственное знакомое слово, напоминающее латынь, «стелла». Катя с Марой недоумённо переглянулись, а вот Антон понял, что Мара почувствовала подарок крылатого. И через несколько секунд на рубашке парня в районе левого плеча появилась маленькая звёздочка, переливаясь матовыми всполохами. Мара, уквидев, с силой сжала губы и опустиласт на колени, коснувшись лбом пола, замерла в такой позе.

- Мара, встань, прошу. – Антон, подхватившись со стула и сделав шаг, подхватил девушку подмышки, чувствуя, как всё её тело трясётся словнео в лихорадке. – Прошу, успокойся. Приди в себя, наконец, - добавил уже чуть раздражённо. – Можешь объяснить, что тебя настолько поразило, что ты из гордого человека превратилась в послушную рабыню.

- Этот знак… - начала девушка и вновь замолкла, правда, понемногу успокаиваясь.

- Ещё раз говорю – успокойся и объясни свои поступки. Я жду, – голос Антона, казалось, в данный момент и не принадлежал ему – был безэмоциональным и холодным. У Кати и Арины создавалось впечатление, что это и не Антон произнёс слова, а какой-то безликий человек, но вот на Мару сказанное Антоном подействовало моментально. Ещё больше побледнев, не смея поднять глаза, еле слышно что-то прошептала, но после просьбы говорить громче, повторила сказанное уже внятно.

- Туманная Звезда Мира. Этот знак может носить только разумный, принадлежащий Мирозданию, не одному конкретному миру. Он над законом и вне правосудия в любом уголке Вселенной. И… простите, трудно говорить… Не знала, что среди ныне живущих есть Повелитель Звезды.

- Я мало что понял из твоих слов, Мара. – Антон присел на колени рядом с девушкой и заглянул ей в глаза, но та, словно испугавшись, отвернулась.

- Очередные бзики твоего народа? Легенды, предания? – Парень обнял девушку и почувствовал, как её снова стало колотить. – Успокойся же ты наконец. Откуда внезапно такой страх и раболепие? Ты что, забыла кто я?

- Антон, - голос Мары, казалось, был мёртвым. – У человека, носящего на груди такой знак, не может быть семьи. Не может быть детей и дома, куда бы мог вернуться. Он не принадлежит ни себе, ни своему миру, ни кому-либо ещё. Он НАД людьми, да и не человек это уже, нечто другое.