Прижав ладонь ко рту, почувствовав вкус крови, женщина разозлилась ещё больше. Не на сестру, не на Старейшину, на Антона. Он второй раз выставил её полной дурой, заставляя терять над собой контроль, которым Леайли всегда гордилась.

- Бортанул, сказала сестра? Это не он, я сама больше не появлялась на этой планете, которая похожа на помойку. Узнав, сколько мне в действительности лет, не смог скрыть разочарования и… Идиот малолетний. Я намного здоровее и красивее всех его шлюх вместе взятых. Видела фото – ни одного по-настоящему красивого лица, да и фигуры у них… Одна страшней другой. Он меня бортанул... Смешно. Захотела б, у ног моих валялся, став послушныой зверюшкой. Где я и где он и его… Я тебе отомщу, дрянь. Жди, мальчик, ударю в самое больное место, а таких, как поняла, у тебя теперь много. Вот тогда уже я посмеюсь. Вырвался из дерьма на самой дерьмовой планеты во Вселенной, сам ничего из себя не представляя, а тут нос задрал. Подожди чуть-чуть. Сделаю так, что остаток дней будешь рыдать, жалуясь на несправедливую судьбу, а когда потеряешь смысл жизни, приду к тебе и будешь валяться у меня в ногах, умоляя вернуть то, что тебе дорого, а я её подумаю – пощадить или уничтожить окончательно... Ты, ничтожество, убил Талойе, мою наставницу, которая была для меня всем. Ты унизил и убил моих сестёр. Ты уничтожил всё, что мне было дорого, всё, до чего смог дотянуться своими грязными лапами. Я последняя из Линиист, а пока жива хоть одна из сестёр, наше дело продолжает жить. Запомни, ничтожество, мы никогда и ничего не прощаем. Последнее слово всегда остаётся за Линиистами… И с сестрой… Её выродок не должен появиться на свет, позоря древний род истиных Императоров, да и с ней самой тоже пора решать. Зарвалась в гордыне, забыв, чем мне обязана. Ничего, напомню, ещё как напомню, но это чуть позже. Сейчас у меня другие заботы.

* * *

Не успели двойняшки вернуться домой, как их телефоны стали звонить не переставая. Первым был отец, который узнав, что дети дома, в ультимативной форме, не спрашивая, а констатируя, заявил, что через полчаса вместе с мамой приедет в гости. Следующим был звонок из Братства – Хранитель вежливо поинтересовался состоянием здоровья девочки, забыв начисто, что пострадала мать Юли, не ребёнок. С ним тоже разговаривала Арина. Вежливо, но прохладно, в конце разговора упрекнув, что надо было бы поинтересоваться состоянием той, кто была на грани жизни и смерти. Не успела положить телефон на стол, как вновь раздался звонок. На этот раз беспокоили из Конторы. Хотели поговорить с Антоном, не с ней. Выслушав абонента, парень хмыкнул и, прервав соединение, вернул трубку сестре.

- А этим что надо? – Арина с подозрением смотрела на брата.

- Попросили помочь с Тамарой. Та ничего не хочет рассказывать, поставив условие, что сначала должна увидеться со мной. Не понимаю, зачем ей я?

- Тош, а если у неё «закладка»? То, что эта женщина не рядовой исполнитель, и так ясно. Обрати внимание на другое – её, за долгие годы работы и проживания в Питере, никто из Братства не зафиксировал. Как такое может быть, когда периодическое сканирование ни разу не выявило сильного ментала. А она, повторю, не рядовой гипнотизёр. Владеет техниками, которые находятся под запретом. Кто её обучил? Где она практиковалась и на кого ещё воздействовала?

- Можно выяснить, но придётся вновь лезть в глубины памяти, хотя каждый раз после подобного погружения долгое время чувствую себя отвратительно. Это не самовнушение, нечто более гадкое чувство.Сама ведь подобное ощущала.

- Есть такое, но мне кажется, надо узнать, кто стоит за её действиями и, если представится возможность, наказать виновного. Нельзя прощать манипулирование людьми. Нельзя, Тош.

- Так мы сами к такому прибегаем, хотя, положа руку на сердце, только в случае крайней необходимости или в целях самозащиты. Ладно. Если настаиваешь, едем, но вдвоём. Один не хочу. К тому же так будет проще.

И вновь звонок телефона, на этот раз Антона в срочном порядке захотел увидеть тот самый старичок, руководитель непонятной структуры, членов которой двойняшки сканировали на предмет благонадёжности. К удивлению, Силантий Никифорович был в курсе звонка из Конторы и поинтероесовался когда Антон найдёт время и встретится с задержанной. Услышав в ответ, что будет работать с сестрой, непонятно почему разозлился, настаивая, что бы парень был один и лишь когда Антон заявил в ультимативном порядке, что будет так, как он сказал, или встречи не будет вообще, старик, как показалось, пришёл в ярость и, что-то буркнув, прекратил общение.

- Я чего-то явно не догоняю, Рин, – парень смотрел на телефон, который держал в руке. – Звонил тот самый старик, что нас просил приехать на квартиру на Невском, помнишь?

- Конечно. Что ему надо от нас на этот раз?

- Как мне показалось, этот человек не привык, что его мнение оспаривают и жутко разозлился, когда узнал, что с Тамарой будем работать вдвоём. Хотел, что бы я был один. Смысл? Может всплыть информация, которая не должна быть озвучена? Или озвучена, но в кругу своих? А дальше что? Эту тётку заставят кончить жизнь самоубийством? Или помогут это сделать?

- Тош, а может эта игра не против кого-то третьего лица, а конкретно против тебя? С этой стороны ситуацию не рассматривал? Мы так и не знаем точно кто нам друзья, если есть вообще такие. Что касается врагов, пальцев не хватит сосчитать. Может нам хотят перекрыть воможность перехода на Ардлин? А что, вполне жизнеспособная версия. Пока Россия не получит от другой стороны то, что желает, путь перекроют. Своего рода шантаж. Не нас, Боров. Как мне кажется, нынешние переговоры зашли в тупик. Сам наверняка заметил, что Энрим последнее время большей частью дома, нежели здесь, а это говорит, что его присутствие не столь важно.

- Логично. Но как нам могут перекрыть дорогу? Изымут личный блок? Так мы сможем и через представительство уходить и возвращаться, делов-то. Всё равно без нас терминалом воспользоваться никто не сможет. Даже если введут копии сетчатки и отпечатков пальцев, на другой стороне окажутся в ловушке. Два независимых шлюза, четыре тестирования на совпадение по параметрам, пост охраны. В Конторе знают о невозможности пройти тайком, я предупреждал.

- Не знаю что и сказать, Тошка. Устала сегодня. Хочется уже лечь, а тут родители с минуты на минуту заявятся. Скажи, что такого срочного случилось, что бы они припёрлись даже без предварительного согласования. Соскучились?

- Ага. Очень. Между прочим, их уже почувствовал – поднимаются по лестнице. Пошли встречать?

- Пошли... А у них настроение ничего, на тебя с ходу бросаться не будут. – Арина прикрыла глаза и скривилась. – Надеюсь, что не будут. Тош, ты только сам не напрашивайся, хорошо? Сначала выслушаем что хотели, решать будем по ходу. Помни одно – я на твоей стороне.

- - -

Когда родители спустя пару часов ушли, двойняшки, сидя на кухне, переглянувшись, расхохотались.

- Да, Тош. Глаза родичей, когда я сказала, что братик хочет познакомить своих невест с родителями, были как четыре блюдца. Ладно папа ретроград, но мама. Думала, сползёт со стула под стол. Помнишь, переспросила, мол, ошиблась с невестой, а когда рассказала более подробно кто из них кто, минуты три было гробовое молчание. Папа, кажется, вообще дышать перестал.

- А мама только пискнула, как будто ей что придавили, мол, она ещё не бабушка? Или уже? – Антон вытер слёзы с лица. – Да, сестрёнка, это был сильный ход. Кажется, с той минуты они стали смотреть на меня не подозрительно, нет, уже с опаской. Думаю, у обоих в голове было одно – может позже ещё кого приведу в дом к нынешним двум?

- Слушай, Тош. Я не расслышала, что тебе папа сказал по поводу старика. Силантия Никифоровича. Меня в этот момент мама расспросами о твоих девчонках отвлекала.

- То, что батя в курсе всех наших дел, понятно. О старике же говорил с опаской, но и без уважения. Кто он и откуда не сказал, показав на закрытый рот. Что касается визита в Управление, посоветовал с этим делом не затягивать, а вот дальше, – парень показал на голову, перейдя на ментальную речь. – «Папа предостерёг от поспешных решений, на которые нас могут подвигнуть. Ещё предостерёг от попыток воздействия на иностранных дипломатов, которые возможно замешаны в этой истории. Шепнул на ухо, что бы я поострёгся следовать советам старика, потому что расхлёбывать последствия предстоит именно нам. Так что хоть и сказал себе, что отомщу, спешить не буду, хотя полностью от данного обещания не отказываюсь. Накажу, но так, что мы не будем находиться под подозрением ни у наших, ни у чужих». – Вновь перешёл на привычную речь. – А так сегодняшний вечер мне понравился. Всё прошло хорошо, по-семейному. Впервые за последние годы папа мне не выносил мозг, а мама была на положительном эмоциональном подъёме. Она искренне радовалась, что видит нас и мы не буки какие, а её дети.