- Действуй, девочка… - В трубке пиликнули первые ноты гимна Союза планет, и наступила тишина.

Улыбнувшись, глядя на погасший экран фона, швырнула его на кровать и выскочила из дома, направляясь к Главному медицинскому центру.

- - -

Через полчаса Мара, пройдя все многочисленные заслоны и посты охраны, на которых её даже не попросили показать карту личности с параметрами доступа, опустившись на минус двенадцатый этаж, ткнула незапертую дверь и вошла в помещение.

- Катя? – позвала девушку и, через минуту, из душевой, вытирая длинные волосы, вышла временная хозяйка. – Ты как?

- Ой, кто ко мне пожаловал? – рассмеялась Катерина. – Мара, ты в качестве кого? Надзирателя или тайного мучителя? Или моя соперница решила своим присутствием довести меня до самоубийства? Так не выйдет. Я точно ЗНАЮ, что со мной всё будет хорошо. И этого осталось ждать не так уж долго. А вообще, если честно, мне здесь грустно одной. По крайней мере, будет хоть один нормальный живой человек, с кем смогу пообщаться на множество тем. В том числе и на девичьи. Как там наверху? Живые ещё есть?

- Зачем ты так? - Мара почувствовала, что её глаза вновь становятся мокрыми. - Я не собираюсь ни контролировать тебя, ни, тем более, мучать. И я не соперница тебе, ну, может, совсем чуть-чуть.

Последние слова она произнесла совсем тихо и тут же почувствовала, как её обняли тёплые нежные руки.

- Дурилка ты картонная, как говорит Тошка. – Катя улыбнулась так, что Маре на секунду показалось, что в комнате стало чуть светлее. – Поверь, этот поганец никогда не сможет решить, кого из нас выбрать. Имею в виду одну из нас двоих. Так что будь готова к трудной судьбе, дорогая. Я знаю, милая, через что тебе пришлось пройти и что за странный обруч у тебя на шее. Так что не думай плохо об Антошке. Он, конечно, ещё тот кобель, хотя и не кобель вовсе. Просто к нам он относится по-разному. Тебя воспринимает именно как женщину, а меня… Даже не могу точно сказать как. Наверное, скорее, как свою сестру, но которая может дать гораздо больше, чем Арина. Ты чего замерла? Давай, располагайся. Ты надолго ко мне?

- До тех пор, пока тебя не вернут.

- Даже так? Круто! – Катя удивилась и захлопала длинными ресницами так часто, что Мара улыбнулась, глядя на такое чудо. – Вот видишь, всё хорошо. Места здесь полно, поэтому можешь выбирать для ночлега любую комнату из пяти. Кормят здесь не очень, но я немного пошаманила с местным пищевым синтезатором. Он поначалу пищал, ругался и трещал, но сейчас вроде смирился со своей участью и делает то, чему научила.

- Ты научила синтезатор готовить другое? Не из списка? – Мара раскрыла глаза ТАК широко, что теперь рассмеялась Катя.

- Ага. Думала, что будет сложно, но когда делать нечего, чем не забава. Например, у меня… прости, теперь у нас на обед самый настоящий борщ, а на ужин блины с вишнёвым вареньем. Понимаю, конечно, что всё это заменители, но я добилась полного сходства с оригиналом. Мой повар знает, если накосячит, мало ему не покажется.

- В смысле? – Маре казалось, что слушает бред сумасшедшего, но девушка совершенно не вылядела такой.

- Понимаешь, подруга по несчастью, – Катя хихикнула и подмигнула. – Техника – это тоже своеобразный живой организм и зная основные законы физики и понимая структуру строения и движения энергии, можно с лёгкостью перестроить всё так, как тебе надо. Одно жалко – у нас, на Земле, такое сделать нельзя – слишком слабые потоки энергии, но здесь… Есть хочешь?

- Не очень, но компанию составлю.

- Тогда внимание. МЭТР. Две порции борща. Смотри, Марусь. ТА-ДА!!!

Из кухонного блока, скрипя металлом, неожиданно выехал сам блок, высотой метра два и шириной в полштора. Мара даже заглянула под него, но ни колёс, ни паривычных сочленений не заметила. Добравшись до стола, где сидели девушки, по выдвижному транспортёру на стол были поданы две тарелки с борщом, ложки и тарелка с нарезанным чёрным хлебом.

- Спасибо, Мэтр. Вы свободны. – Катя потянула носом запах. – Спасибо. Сегодня вроде всё как надо. Возвращайся на своё место.

- Приятного аппетита, – прогудел синтезатор, и спиной вперёд вернулся туда, откуда явился.

Мара на это представление смотрела открыв рот, уронив кусочек хлеба.

- Он разговаривает??? А как он двигается? Там вроде даже колёс нет.

- Откуда знаю? – девушка зачерпнула ложкой из тарелки и закрыла глаза. – Ну вот, не зря старалась. Сегодня ещё лучше получилось. Вот не знаю почему, но тут захотелось именно борща, хотя дома его особо не жаклую. И готовила, поэтому, очень редко. Если только для гостей. Что касается движения, повторю – не знаю. Просто дала команду на исполнение, да кое-что исправила в энерговодах так, что бы центральный процессор был запитан по-полной, вот он ночь и хряхтел, думая, как лучше перестроиться. Да, варианты были, и колёса тоже, но после пары падений, я ему дала понять, что больше помогать поднимать не буду. Вот и перестроился. А что касается речи, так он стал гворить на второй день. Знаешь, не зная местного языка, как можно выюирать что сьесть? Вот он у меня на соедущий день и заговорил. Мало конечно, но для понимания хватает. А тебе, собственно, какая разница, что у него и как?

- В принципе никакой, – девушка смотрела на аппетитно уплетающую борш Катю как на что-то невообразимое, как на чудо из чудес. Хотя, попробовав то, что было в тарелке, прекратила разговор и умяла свою порцию быстрее, чем хозяйка.

- Ну как? – отодвинув от себя тарелку, спросила Катя. – Понравилось?

- Очень.

- А я готовлю ещё вкуснее, – девушка улыбнулась, и в ту же секунду погруснела.

- Ты чего? – Мара коснулась руки Кати. – Вспомнила?

- Да, хотя ни на минуту и не забывала. Так, взгруснулось. Как там мои… Тяжело им, наверное, без меня.

- Ты о работе?

- Да. Нас было трое, теперь двое. Нагрузка увеличилась, а Виктор Михайлович уже старенький, ему тяжело ночью работать. Может кого взяли на моё место? Хотелось бы верить.

- Кать. Мне шепнули на ушко, что скоро всё будет нормально и ты сможешь вернуться. Я в это верю.

- А что остаётся? Только верить в лучшее. Но поверь, я не кисну.

- Слушай, подруга, скажи, я не ошибусь, если скажу, что ты стала выше? Мы ведь дважды виделись, а сегодня это стало заметно.

Катя рассмеялась.

- Марусь. Это ведь… Так, пойдём-ка ко мне в комнату. Примем горизонтальное положение после сытного обеда и я тебе всё подробно расскажу…

Через пару минут, Катя, разметав в стороны гриву волос, глядя на которые у Мары возникло чувство зависти, стала рассказывать.

- В тот вечер, точнее, в то ранне утро, когда я лежала на Тошке… - заметив, что её соседка нахмурилась, хихикнула. – Да не было у нас ничего. Вообще не было, не куксись. Просто мы лежали и грелись в палатке – на улице снег лежал, а Антон, словно султан, просто кайфовал в окружении трёх женщин. Ну кому ещё такое может выпасть?

Увидев вновь нахмуренное лицо, перевернулась на бок и слегка щёлкнула по носу Мары.

- Ты настолько ревнивая? Это плохо. Не было у нас ничего. Ни у одной из трёх, хотя… Ладно, это к делу не относится. Двух других девчонок ты и так знаешь, Наташу и Лизу, ну, тех, кто меня притащил сюда и кого вылечила. Я тогда и не могла предположить, что это… Ладно, это тоже лишнее. Вообщем, лежали мы, болтали и грели друг друга и тут Антон меня положил на себя, лицом вверх и, как он говорит, «прогнал» от и до. Ну, в смысле, провёл диагностику. А потом я даже не поняла что произошло. Он за полчаса изменил меня, понимаешь? Нашёл дефект в генетике, причину моего маленького роста, и… исправил. И всё это я наблюдала, старакясь разобраться как он делает. Иногда он даже повторял свои действия, словно акцентируя моё внимание наособо важных аспектах. Он ведь предложил мне работу в своей клинике, поэтому и демонстировал методику, что, в дальнейшем, надо будет делать уже мне. Вот я, как бы со стороны, за всем и наблюдала. А потом у меня появилось чувство, что мы вообще стали единым целом. Нет, конечно, физически не стали, но наши организмы и сознания вроде как настроились на одну волну. Трудно объяснить словами, да и трудно понять, как это могло произойти, но Тошка сделал, поместив в меня часть себя. Хотя, думаю, о подобном слиянии даже не думал. Там и было-то всего несколько минут, но я чувствовала его как себя. Каждую клеточку, каждую мысль. И во мне потом что-то изменилось. Даже не говорю, что стала чувствовать Тошку как себя, понимать, о чём он думает и что желает. Я уже дома всё никак не могла понять, что он со мной сотворил, но, не поверишь, могла закрыть глаза и видела то, что слышал и видел он сам. Радовалась вместе с ним, когда он вытаскивал очередную щучку, как варил уху и как расстроился, что девушки не предожили ему вместе поужинать. И даже сейчас…