- Арин, не заводись, прошу. – Антон протянул руку, чтобы погладить сестру, но девушка отшатнулась от брата. – Что с тобой, Рин? Прошу, не надо ссориться по пустякам, я этого совсем не хочу.

- Что? Ссориться? – Арина вспыхнула от гнева. – Скажи, сколько раз за последние дни тебе напоминала о возрасте? Говорила, что уже не ребёнок, взрослый мужчина, но ты каждый раз легкомысленно отмахивался от меня словно от назойливой мухи. Не понимаешь, что детские игры давным-давно закончились? Или решил дальше оставаться на уровне подростка, который вроде перерос детский возраст, хочется как можно быстрее стать взрослым, независимым, но вот умственное развитие так и осталось на уровне дошкольника.

Молодой человек откинулся на спинку стула. С прищуром посмотрел на сестру.

- Арин. Честно скажу - не понимаю - что ты хочешь услышать? Или задалась целью вывести меня из себя? Для чего? Скажи уж прямо – без длительных словословий. То, что сделал на острове, да, было шалостью, ребячеством, признаю, но кто же знал чем это закончится? Или ты вообще посчитала, что все мои действия после возвращения были неправильными? Я, по твоему мнению, виноват, что не дал нас задержать, отказавшись поехать на Литейный или куда ещё безопасники хотели нас отвезти? Виноват, что отказался от участия в переговорах? А может в том, что не дал задавить нас машине у ворот больницы? А если вспомнить ещё раньше, может именно я виновен в том, что мы спасли Юлю? Ведь это тоже был совершенно непродуманный шаг, если судить по твоим словам. Знаешь, считай как хочешь, за собой вину не чувствую, хотя… вернусь, пожалуй, к случаю на острове. Если бы не вмешался Создатель, плазма просто вылетела по прямой за пределы атмосферы, как и должна была, а потом исчезла, но нет... ТОТ, по непонятным для меня причинам, вдруг решал показать себя учителем, читая нравоучения, а для этого вообще вовлёк в наши дела постороннего человека, тем более, ребёнка. Знаешь, сестра, прошу, остановись и подумай. Иначе наговоришь сейчас, о чём потом будешь жалеть. Я, пожалуй, предоставлю тебе время разобраться с собой - пройдусь по улице. Сам успокоюсь и тебе не буду мешать. И последнее, Арина. Считаю, нашу подопечную, имею в виду Юлю, на время надо оставить в покое. Не хочу лишать ребёнка полноценного детства, которого мы, если ты не забыла, были, по сути, лишены. Пусть Одуванчик развивается сам, без нашего влияния. Играет в куклы и больше проводит времени с мамой. Мы никогда не сможем малышу заменить родительскую любовь.

- Я не согласна. – Арина вскочила со стула. – Ребёнок нуждается в нас, как ты этого не понимаешь. Ей нужно общаться, в первую очередь, с себе подобными. Мама хорошо, но и развивать то, что в ней заложено с рождения, жизненно необходимо.

- Подруга, остановись. – Антон взглянул на злую сестру. – Юлю, если ты не забыла, с рождения никто ничем не наградил, кроме, пожалуй, красивой мордашки. Так и то, в большей степени, наследственность. Всё остальное, о чём ты так беспокоишься - результат нашего воздействия во время операции. Даже не нашего, чужого, потому что не мы сами превратили ребёнка в какого-то монстра. Об этом не думала? ЧТО будет с девочкой, когда ей исполнится лет десять? Потом начнётся переходный период, а он у неё наступит, уверен, намного раньше, чем у её сверстников. Если гармональное состояние и способности Юли к тому времени уравновесятся, будет хорошо. А если малышку всё это время будут насильно развивать? Ты уверена, что ребёнок сейчас осознаёт что делает? Для неё все ментальные упражнения - лишь интересные игры, не более. Она ИГРАЕТ, сестра! Но ты, взрослый человек, задалась целью развить ВСЕ её сопособности и возможности? Скажи мне, зачем? Для чего? Во что ты хочешь превратить ребёнка? Чтобы потом всем миром пытаться внушить уже повзрослевшей Юле, что она, по сути, является человеком, а не выродком, не чудовищем? Подумай, а будет ли она сама к тому времени осознавать себя именно что ЧЕЛОВЕКОМ? Мне кажется, нет, а что будет дальше, так страшно подумать… Нет, сестра. Нельзя сейчас форсировать развитие способностей, которые позже могут спровоцируют в ребёнке неуправляемую реакцию в осознании личности. Надо малыша оставить в покое, что бы та сформировалась, полностью осознала себя, иначе будет плохо. Не говоря о самой девочке, ВСЕМ вокруг будет плохо.

- Ты болван, брат. – Арина была похожа на разъярённую кошку. – Ты сам приблизил к себе ребёнка, став для неё намногим больше, чем её мама и гипотетический папа, а сейчас что? Хочешь её бросить? Бросить ту, кто к тебе тянется всей душой? Ты, Антон, жестокий и… Ты… Уходи!!!

- До вспышки твой ярости сам это предложил.

Молодой человек встал и, не став даже убирать и мыть за собой посуду, вышел с кухни.

Через несколько минут послышался звук закрываемой двери.

Девушка, уже не сдерживаясь, витиевато выругалась и, добежав до своей кровати, с размаху кинулась на неё, совсем не ожидая, что мебель подобного отношения к себе не стерпит, и, жалобно звякнув, перекосится. И поломка кровати стала последней каплей, после чего в квартире послышались рыдания…

- - -

Антон шёл по улице куда глаза глядят, полностью отключившись от восприятия мира. И только когда столкнулся с человеком, чуть не сбив того с ног, посмотрел перед собой. Увидев высоченного мужчину, которому был по плечо, сделав шаг назад, поднял голову.

- Простите за неловкость, задумался, - парень извинился, и хотел было обойти мужчину, как тот вновь встал перед ним и сверху послышался насмешливый голос.

- Полагаете, этого хватит для извинений? Как по мне, семейные дрязги надо оставлять в квартире, выходя в мир с несколько другим настроением.

Антон вновь посмотрел на верзилу.

- А кто Вы такой, что бы меня учить жизни? Не обратили внимание, что я наткнулся на Вас лишь потому, что именно Вы стояли у меня на пути, а не там, где должны были. Не в своей полосе движения. У нас не Англия и не Япония.

Сверху раздался издевательский смех.

- Я, оказывается, ещё и виноват в том, что стоял там, где стоял, ожидая сигнала светофора? Или Вам, молодой человек, все обязаны уступать дорогу? Не много ли на себя берёте? Вы уж лучше смотрите перед собой, Антон Сергеевич, а не туда, где сможете оказаться в самое ближайшее время, случись встретиться с недоброжелателем.

И мужчина, обойдя парня, пошёл по пешеходному переходу через улицу.

- «Как же много вокруг идиотов, кто считает возможным учить меня жизни? Стоп… Он меня назвал по имени отчеству. Откуда….»

Антон обернулся, но на другой стороне улицы не увидел того, кто с ним разговаривал.

- «У меня, кажется, крыша едет. И что сегодня с сестрой случилось? Это на неё так девочка повлияла? Или то, что рассказала? Хотя вряд ли. Знаю Аринку даже лучше себя, но тогда что? Почему она на меня набросилась? Казалось, ещё секунда и меня ударит…»

И прошептал чуть слышно.

– Как же мне все осточертели. Все, абсолютно все. Может в самом деле уехать на острова? Одному, без Белого и Свара, без сестры? Кажется, пришла пора решить что делать дальше. Не прогибаться постоянно, стараясь угодить всем в ущерб себе, а жить нормальной полноценой жизнью?Не оглядываясь по сторонам, а как мне посоветовал этот верзила, просто-напросто смотреть вперёд?

И Антону внезапно почему-то стало смешно. Он, ещё раз оглянувшись и поискав глазами незнакомца, понял, что находится рядом с работой. Не задумываясь, перешёл улицу и направился ко входу в клинику…

* * *

Подойдя к закрытой двери, нажал кнопку звонка и прождал несколько минут, когда за приоткрытой наружной дверью появится незнакомый охранник.

- Добрый вечер. Впустите? – Антон с интересом взглянул на серьёзное лицо мужчины.

- А должен? – Охранник смотрел на визитёра совершенно спокойно, словно на пустое место. – Извините, клиника закрыта до конца месяца. Запись на предварительное обследование производится по рабочим дням с девяти утра до пяти вечера. Сейчас же почти шесть, дежурный администратор ушёл, а незнакомых людей внутрь пускать не имею права.