«Поздравляю, — произнёс довольный, но усталый Инь. — Нам повезло. Получилось поглотить его ледяной дар. И это не считая всего остального».
У меня не было сил на то, чтобы порадоваться. Я просто осел на землю, огляделся по сторонам, а потом лёг на травку, глядя в безоблачное, голубое небо. Мне казалось, что я готов был пролежать так вечность, вот только у Степана были другие планы.
— Ян, сходи с Акамиром, проверьте, что там с тем монголом.
Я со стоном принял сидячее положение и посмотрел на нашего лучника. Несмотря на то, что большую часть боя он занимался тем, что стрелял из своего лука, полностью опустошив колчан, выглядел он бледновато. Да и на ногах стоял пошатываясь. И лука у него тоже больше не было, его задело волной холода. Самым краешком, но этого хватило, чтобы он потерял в прочности и сломался.
Вот и получается, что если на него вдруг нападёт какой-нибудь дух, то он явно с ним не справится. А вот у меня силы ещё были. Не моральные, те уже давно закончились. Да и физические тоже были на грани. Но, если что, буду надеятся на Иня.
Первым делом, Акамир повёл меня куда-то в сторону. Я не понимал, куда он идёт, пока, в какой-то момент, он не наклонился и подобрал из травы короткий лук. Тот самый, который нас всех так заинтересовал.
Я посмотрел на него духовным зрением и с трудом сдержался, чтобы не присвистнуть. Лук оказался непростым. От него буквально тянуло духовной энергией. Несильно, но явственно. Вещь оказалась действительно непростой и стоящей. Я бы и сам от такой не отказался, если бы не эти ограничения…
Стоило Акамиру поднять лук, как он изменился. С его лица ушло хмурое выражение. Он расправил плечи и словно наполнился энергией. Уже знакомой мне скользящей походкой он направился в сторону чёрного монгола.
Я шёл рядом, внимательно поглядывая по сторонам и размышляя о том, что было бы неплохо обзавестись броней, наподобие трофейного лука. Раз мне нельзя пользоваться оружием, что хотя бы так усилиться!
С этими мыслями я внимательно разглядывал доспехи черного монгола, пока Акамир, стоя на коленях, проверял его на предмет дыхания и сердцебиения. Жаль, но доспехи были вполне себе обыкновенные. Качественные, но ничего выдающегося.
— Живой! — с удивлением крикнул наш лучник, повернувшись в сторону Степна.
А в следующее мгновение, на шее Акамира сомкнулись пальцы открывшего глаза монгола.
Глава 27
Благодаря тому, что я так и продолжал напитывать глаза духом, мне было видно, как монгол потянул в себя энергию нашего разведчика. Акамир попытался оторвать от горла вцепившуюся мёртвой хваткой руку, но у него ничего не получалось.
Я ударил не задумываясь. расстояние между нами было метра полтора, на пути у меня находился Акамир, поэтому я одной рукой схватил его за плечо и дёрнул назад, на второй сформировал когти и полоснул ими по вцепившейся в горло конечности.
Мне понадобилось два удара, чтобы перерубить его руку. И ещё пару секунд, чтобы отцепить её от горла Акамира, который сильно побледнел и еле дышал. Оторванную руку я бросил в лицо приподнявшемуся монголу, после чего добавил ему ногой, сначала подбив его руку и заставив упасть, а затем пнул в живот.
Монгол упал на землю, скривился от боли и впился в меня взглядом, полным злости. Его тело снова начало покрываться духовным доспехом, но слишком медленно и как-то кусками. Пришлось пнуть его ещё раз, только в этот раз добавив духа в удар.
Мне пришлось сломать ему вторую руку,нос, свернуть челюсть и хорошенько пройтись по рёбрам, прежде чем он перестал пытаться встать и как-то мне ответить. Очень уж упорным он оказался.
К тому моменту, как к нам подбежали Степан и остальные, я уже пытался хоть как-то помочь Акамиру. Он, несмотря на то, что чёрный монгол на него больше никак не воздействовал, выглядел всё хуже. На его шее остался чёрный отпечаток ладони, от которого расходились тёмные следы вен и сосудов. Дышал наш разведчик нормально, но кривился от боли и постоянно прикасался к отпечатку. Его пот покрыла испарина, зрачки были расширены, а кожа была холодной.
— Что произошло? — сходу спросил командир, стоило ему оказаться рядом с нами.
— Да непонятно, — ответил я. — Этот вот, — я ещё раз легонько пнул монгола в бок, — схватил Акамира за шею и начал тянуть из него энергию. Я отрубил ему руку, и побил немножко, чтобы он не сопротивлялся. А что с Акамиром, я не знаю.
— Ме….метка, — негромко произнёс наш разведчик, пересиливая боль. — Я слышал про такое. Этот… он, скорее всего, с клана тёмного пламени.
— Не слышал про таких, — Степан отрицательно покачал головой. — С этим можно что-то сделать?
— Не знаю. Наверно. Но для этого надо идти на их земли.
— Инь? — пока Степан выяснял у Акамира детали, я решил обратиться к тому, кто лучше всех нас знаком со всем, что касается духа и духовной энергии.
«Я ничем помочь не могу, — „обрадовал“ он меня. — Но, возможно он прав, и лечение можно найти где-то там. Можете ещё попробовать выяснить это у пленного, но он вряд ли вам что-то расскажет».
— И всё? Ничего нельзя сделать?
«Могу помочь ему сдержать эту заразу. Но мне и так приходится следить за бешеной мышью. А я воин, а не нянька!»
— Инь, ну не начинай, а? Никто не сомневается, что ты боец. Но! Как говорят русы, один в поле не воин.
«Ерунда! Было время, когда я в одиночку уничтожал сотни, нет, даже тысячи врагов! И никто не мог меня остановить!»
— Но ведь остановили в итоге, разве нет?
«Остановили,— спокойно согласился со мной медоед. — Но с тех пор я поумнел и сделал выводы».
— Например, что работая в команде можно достичь большего?
«Нет, что надо просто стать ещё сильнее, — ответил Инь таким тоном, словно я сморозил какую-то чепуху».
— Ладно, не будем об этом. Ты поможешь?
«Помогу. Но у меня есть условие. После того, как вы закончите с этим врагом, его дух — мой!»
Я не стал ничего ему отвечать, вместо этого прислушался к разговору между Степаном и Акамиром.
— Прости, братец, я не в силах тебе ничем помочь, — как раз с горечью произнёс Степан. — Даже если я обращусь к дяде, сомневаюсь, что и у него найдутся нужные люди, которые смогут с этим справиться.
— Я могу попробовать, — сказал я, когда возникшая после слов командира мрачная пауза слегка затянулась.
— Ты? — грустно усмехнулся Степан. — Не обижайся, Ян, ты, конечно, хороший воин. Я рад, что мы встретились и вы с Максом оказались в моём отряде. Но тут проблема совершенно другого порядка.
— А что мы теряем? Точнее, что теряет Акамир? Как я понял, это что-то типа проклятья? И он всё равно обречён?
— Так и есть, — недовольно поморщился Степан, которого явно бесила его беспомощность и неспособность помочь своему бойцу. — Но… а, впрочем, если Акамир сам не против, то можешь попробовать.
— Я не против, — слабым голосом ответил разведчик.
— Только есть одно небольшое условие… — со смущением произнёс я.
— Условие? Какое ещё условие? — сначала с удивлением, а потом уже со злостью спросил Степан. — Твой соратник может умереть, а ты ставишь условия⁇
— Не я, — спокойно ответил я. — Мой дух. Ему нужен его дух, — я указал на пленного монгола.
— Твой дух? — переспросил меня командир. — Значит, дух… Что ж, это приемлемо, но сперва мы его допросим.
— Отлично, а я пока займусь этой меткой, — кивнул я, соглашаясь с командиром. — Инь, что мне делать?
«Ничего, — пробурчал медоед. — Просто положи ему руку на метку и внимательно наблюдай за тем, что я делаю».
Я сделал, как мне велел Инь, и принялся смотреть, как часть энергии из моего тела перетекла в Акамира. Судя по тому, как он сжал зубы, процесс этот был не из приятных. Но он ничего не сказал, и я, убедившись, что он не спешит умирать, сосредоточился на том, что делал Инь.
Мой дух сперва попытался «сжечь» тёмную кляксу, которая была на месте отпечатка ладони, но особых успехов в этом он не достиг. Тогда Инь принялся отсекать и блокировать продвижение тонких жгутиков тёмной энергии. Они поддавались и исчезали. Но, несмотря на то, что медоед втягивал их в себя, поглощая, словно тела обыкновенных духов, я чувствовал, как и так невеликие остатки моей духовной энергии стремительно тают.
