Стоит обратить внимание, что в период феодальной раздроблености главные соборы городов – Софийские – сменяются соборами Успенскими. Это связано с тем, что труднопонимаемый образ Софии Премудрости Божией сменяется более близким общественному сознанию Руси образом Богоматери, преломляется в нем и как вместилище и новое раскрытие софийности становится ближе Русской земле, чем София. Философ В. Соловьев называет это «растворение» Софии в Богоматери «телесностью Божественной Премудрости» и отмечает, что уже с самых первых времен русский народ, посвящая храмы Софии, придавал этой идее совершенно иное выражение, отождествляя Софию с Богоматерью и Христом, в отличие от греков, отождествлявших Софию с Логосом. «Софийное почитание Богоматери» в России подчеркивал и протоиерей С. Булгаков, отмечая, что в России празднование Софии литургически связано с памятованием о Богоматери, в связи с чем в Москве и Новгороде храмы, посвященные Успению Богоматери, «в сущности, по замыслу суть софийные храмы».
Успенский собор во Владимире
В 11 км от бывшей великокняжеской столицы Андреем Боголюбским была создана загородная резиденция князя – Боголюбово с белокаменным дворцом, храмом, входившим в дворцовый комплекс, и каменными стенами. Храм отличался необыкновенной роскошью и был отделан яшмой, позолотой, живописью и резьбой по камню. До наших дней сохранилась лестничная башня дворца (древнейшая из гражданских построек), где прошли последние минуты жизни князя Андрея Боголюбского. В километре от Боголюбова, в месте слияния рек Нерли и Клязьмы, в память о погибшем сыне Андреем Боголюбским была построена за два сезона церковь Покрова на Нерли (1165–1166 гг.) – первый Покровский храм в русской истории. Она стояла на искусственном холме, отделанном белокаменными плитами, и от пристани к нему вела белокаменная лестница с изваяниями львов. Храм венчается одной главой. Некогда она была шлемовидной и была позолочена, в настоящее же время глава черного цвета и имеет луковичную форму, которую приобрела в XVII в.
Также были возведены невиданные ранее на Руси белокаменные крепости – города Боголюбова и Покровского монастыря на Нерли, укрепления Владимира. Строительство велось из белого камня, который обходился на порядок дороже плинфяной или смешанной техники, в которой строили в огромном большинстве других русских княжеств. Н. Воронин отмечал, что масштабное строительство Боголюбского стало возможным при условии совершенствования строительной техники и развития смежных областей искусства. В целом то, что удалось сделать князьям Юрию Долгорукому и Андрею Боголюбскому в области строительства и архитектуры, можно назвать прорывом. Ю. Заграевский среди основных достижений князей называл коренную творческую переработку византийской крестово-купольной системы, сочетание в построенных храмах цельности плана с цельностью и башнеобразностью внешнего облика, которое не имело прецедентов в мире, было достигнуто идеальное сочетание критериев надежности, требуемой квалификации мастеров, площади, цельности внешнего облика и высотности. В дальнейшем именно тип храма, выработанный Долгоруким и Боголюбским, стал в Древней Руси наиболее массовым.
Говоря о владимиро-суздальской архитектуре, необходимо отметить следующую немаловажную деталь. Если представить всю схему архитектурных композиций Владимира – Боголюбова – Покрова на Нерли, то можно обратить внимание на следующую закономерность. Храм Покрова был поставлен неподалеку от точки слияния рек Нерли и Клязьмы. Как считают исследователи, на самом устье Нерли был поставлен белокаменный крест, который был виден первым с корабля, приближающегося по Клязьме к Владимиру. Далее взору плывущего по реке представлялась церковь Покрова, за нею – дворцовый комплекс Боголюбово, за которым открывалась уже панорама Владимира. Таким образом, архитектурная композиция была выстроена так, чтобы эстетически подготовить человека к восприятию очередного комплекса, провести человека по своеобразной «лестнице» образов, с тем чтобы духовно-эстетическое восприятие храма, дворцового и городского комплекса не было нарушено. Закон «постепенности» восхождения к духовному совершенству, являющийся одним из краеугольных камней духовной жизни средневекового человека (не случайно одной из самых популярных книг на Руси всегда была «Лествица» Иоанна Лествичника), распространялся и на архитектурные храмовые формы, воплощавшие в себе вечные духовные истины, рассмотрение которых также требовало постепенности, неторопливости, определенной подготовки.
Вплоть до монгольского нашествия в 1237 г. на территории Владимиро-Суздальской земли продолжают создаваться яркие памятники, каждый из которых неповторим и своеобразен. Уникален по своим резным белокаменным украшениям (которые, как считает С. Шаров-Делоне, возможно, еще и раскрашивались в разные цвета) придворный княжеский Димитриевский собор во Владимире (1194–1197 гг.). Храм был расписан в ХII в. фресками (сохранились небольшие фрагменты). В 1222–1233 гг. в Суздале строится Богородице-Рождественский собор по распоряжению князя Георгия Всеволодовича. Здание было сложено в основном из плит ноздреватого туфа, а из тесаного белого камня были выполнены архитектурные детали: полуколонки алтарных апсид, аркатурный пояс, резные порталы собора. В 1445 г. верх собора обрушился, и храм стоял в таком виде до 1528 г., пока наконец не было решено его восстановить. Вопреки обыкновению, мастера не стали разбирать старый храм до основания, а, сохранив его стены снизу до колончатого пояса, выстроили верхнюю часть собора заново из кирпича и поставили на кровле традиционные пять глав.
Вершиной, до которой поднялось искусство белокаменной резьбы и украшений, является Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1234–1236 гг.), законченный за год до монгольского нашествия. Георгиевский собор в Юрьеве-Польском был создан по заказу удельного князя Святослава Всеволодовича. Летопись сообщала, что князь создал эту церковь «чюдну, резаным камнем, а сам бе мастер». Храм строила из белого камня артель владимиро-суздальских мастеров во главе с мастером Бакуном.
Георгиевский собор в Юрьеве-Польском
На любого зрителя, особенно первый раз приближающегося к нему, он производит неизгладимое впечатление. Стены приземистого храма с большой главой сплошь покрыты удивительными рельефами, в которых евангельские сюжеты мешаются с полуязыческим растительным орнаментом, а типичные владимирские улыбающиеся львы с длинными хвостами с развесистой кисточкой – со странными каменными масками, в которых явно проглядывают степные черты. При этом, как считает К. Романов, первоначально замысел скульптурного декора Георгиевского собора включал только горельефы. Надо помнить, что резьба по камням, уже уложенным в стену, – дело очень сложное и чреватое тем, что, если резьба по любым причинам испорчена, камень придется извлекать из кладки и заменять на другой.
Резьба по камню до его укладки в стену гораздо безопаснее и технологичнее, и если бы «ковровая» резьба входила в первоначальный замысел мастеров, то, скорее всего, способ ее изготовления был бы именно таким. А поскольку ее стали выполнять на уже возведенных стенах, то на этапе строительства храма она вряд ли была предусмотрена. Судя по всему, заказчик храма (строитель), осматривая построенный и украшенный горельефами собор, счел его недостаточно ярко украшенным и принял решение сделать на храме дополнительный декор. Работа над этим видом декора затянулась до монгольского нашествия зимой 1237–1238 гг. и поэтому не была завершена – на южной стене западного притвора остались намеченные, но незаконченные растительные орнаменты. Георгиевский собор во многом предопределил будущее развитие архитектуры Древней Руси, в частности, по его образцу был построен первый каменный храм Москвы – Успенский собор 1326–1327 гг.
