Замешательство конвоя, возникшее от возгласа, Дон мог бы использовать очень эффективно. Но он сам замешался едва ли не круче остальных: ибо в дверях, горя и блистая, с фирменно заломленной под козырек клетчатой кепки с крупным зеленым огоньком вместо помпончика бровью, с бакенбардами, с эполетами, с драгоценной глиняной пивной кружкой в руке, стоял собственной персоной граф Буцурлийский, барон Рабский, личный друг королевы Американской Сары IV, личный враг принца Кентерберийского, пожизненный Академик всех Академий, владелец Дома Звезд "ЛИКСТАР" Антуан Z.Светосранов, собственно, лично, непоколебимо, и великолепно.

– А это кто!? – негодующе вскричал Светосранов. – А-а! Злобные конкуренты?! Вон отсюда, нечисть! Никто! Никто не смеет стоять у меня на пути! Именем муз, Афины и Паллады, вам говорю – изыдите, недобросовестные!

– Кто это? – от неожиданности штабс-капитан задал вопрос Дону. Дона хватило только на помотать головой. Очень мило, думал он лихорадочно. Очень вовремя. Порази меня Мировой Разум, приперлись со своими арестами и приказами!

– Ах, вы меня не знаете! – закричал Светосранов, багровея. – Ну так вы меня сейчас узнаете!

– Всем оставаться на своих местах, – произнес Трепет, но очень неуверенно. Вряд ли что-то могло поразить его больше, чем явление Светосранова. Трепет, в отличие от Мон-Зуда, прекрасно знал, кто такой и что такое Антуан Светосранов. Трепет любил музыку. А конкурс-игру "Ищите женщину" – очень любил.

Светосранов отпил из своей кружки и, растолкав казаков, подошел к Дону.

– Маллиган, дорогуша, – сказал он неприятным голосом. – Вы имеете мое предложение?

– Ага, – сказал Бык. Больше всего ему сейчас хотелось попросить казаков и штабс-капитана, чтобы они зашли попозже.

– Тогда почему я вижу при вас каких-то подозрительнейших субъектов, явно намеревающихся препятствовать нашему с вами деловому – и может быть даже приватному, – общению? А!?

– Да они, это… – ответил Бык. Сознание к нему медленно возвращалось. Светосранов, тем временем, развернулся лицом к Мон-Зуду и сказал:

– Сейчас здесь будет мой адвокат. И вам не поздоровится.

– Кто это? – заорал Мон-Зуд. – Взять обоих!

Урядник слева шагнул вперед. В грудь ему уперлась кружка.

– Я не для того спешил сюда на перекладных, в антисанитарных и недостойных меня условиях, чтобы кто-то, невесть кто, ко мне прикасался бы! – прошипел Светосранов. – Нарушение права гражданина Галактики на территорию дорого вам всем обойдется, неизвестные враги! Маллиган, дорогуша, вы что, нашалили? Не надо слов! Мы все исправим. Кто тут главный?

– Хорунжий Трепет, – сказал обескураженный урядник. – Вот он стоит.

Что примечательно: Мон-Зуд не протестовал.

– Сколько? – прямо спросил у Трепета Светосранов. – Тысяча? Две? Три? Три с половиной?

– Никак нет, – странно сказал Трепет.

– Но вы обязаны торговаться! – воскликнул Светосранов. – Маллиган, дорогуша, скажите ему! Пусть он торгуется!

– Ротмистр Маллиган арестован, – сказал Трепет. – Ничем помочь не можно. Мон шер Антуан… э… так сказать…

– Но почему? – требовательно вскричал Светосранов, воздевая руки. Пиво выплеснулось вокруг. И Дон начал действовать. Идиотизм не мог осенять собой ситуацию вечно. На борту военного судна действуют военные законы. И даже Светосранову с ними не поспорить.

Бык пнул урядника слева носком ботинка под колено. Наколенник удар, конечно, обезвредил, но урядник потерял равновесие, что позволило Быку безнаказанно сместиться назад и вправо, оказавшись сбоку облитого пивом шепелявого урядника. Могучий толчок плечом бросил урядника на машущего кейсом вокруг себя штабс-капитана, образовавшаяся фигура прикрыла Дона от опасного скорчером Трепета. Первый урядник получил еще один удар – в лоб, причем Бык ушиб кулак о край его шлема и зарычал. Трепет приблизился к нему на расстояние удара ногой в нагрудную пластину спецкостюма, каковой удар свалил его с ног. Обретенные две секунды свободного времени Бык потратил на извлечение из пояса иглокола и на стрельбу. Все четверо получили по доброй дозе "нервника" в лицо, слава богу, никому не попал в глаз, хотя стрелял полуприцельно, второпях. Темп ситуации вернулся в обычный, и тут же нестерпимо заорал Светосранов. Бык бережно зажал ему рот ладонью и приложил ствол иглокола к своим губам.

– Мон Шер Великолепный! – произнес он, задыхаясь. – Тихо! Нынче, сами видите, какой конкурент пошел. Меня хотели похитить, прослышав о переговорах с вами. Похитить и заставить бесплатно работать, вы представляете? Не будете кричать, Мон Шер Великолепный, если я вас отпущу?

Светосранов помычал. Бык отпустил его. Светосранов с ужасом огляделся вокруг.

– Какие наглецы! – потрясенно сказал он. – Оружием заставить! Очень недобросовестные конкуренты. Я немедленно обращаюсь в суд.

– Постойте, Мон Шер Великолепный, – сказал Дон. – Объясните мне, как вы сюда попали и почему вы один? Скорее, иначе явятся остальные!

Светосранов посмотрел на Маллигана и вдруг исчез.

Маллиган закричал от ужаса.

На месте Светосранова, странного человека, но все-таки человека, стояло нечто оккультное. Ужасное. С хвостом, торчащим из старинного, многажды штопанного скафандра, с искривленным фланцевым соединением на плечах… гофрированные трубки, свисающие до колен… хвост… когти, торчащие сквозь перчатки… клыки… щетина на маленькой голове… рога в щетине… длинные ухи… Черт! Черт! Маллиган читал в детстве. Вот тебе и ксенофил Маллиган. Он вдруг понял, что сидит с ногами на столе, словно трусливый кот, спасающийся от мышки. Иглокол куда-то пропал.

– Не ори! – потребовал черт, взмывая над полом и приближаясь. – Не ори, придурок! Я не кусаюсь! Я свой!

– Таких своих! – выдохнул Дон. – Видали мы таких своих! А где Светосранов?

– Да не было его тут, – сказал черт. – Это я был. Помог тебе. Обличье принял! Соображаешь? Слушай, глотни коньяку что ли, а? Свой я.

Дон хлопал глазами. Черт снизился, поднял с пола выпавший из руки Дона иглокол и, рукоятью вперед, подал его Дону.

– Смотри, не стрельни, – предупредил черт.