Я разочарованно выдыхаю. Если бы я работал в более крупном городе, таком как Детройт или Чикаго, я бы не сталкивался с подобными проблемами. Моя жизнь была бы гораздо менее напряженной, если бы ежедневная работа не прекращалась из-за того, что несколько человек подхватили грипп или одна женщина рожала ребенка.

И ты был бы еще более одиноким. Мысль о том, что мне снова придется уехать от своей семьи, заставляет меня эту идею отбросить.

— Переделай расписание, чтобы у всех наших сотрудников была постоянная работа в течение следующих нескольких недель. Это не должно быть слишком сложно, поскольку мэрия дала нам разрешения на строительство таунхаусов, — я поворачиваюсь к Райдеру. — Есть какие-нибудь новости?

Райдер, мой руководитель проекта, перестал стучать ручкой по планшету. Он работает со мной уже семь лет и дослужился до своей нынешней должности, не достигнув и тридцати восьми лет. Благодаря ему я могу спокойно спать по ночам, зная, что он может управлять моей командой, как дисциплинированный сержант.

Он откинулся на спинку кресла и запустил руки за свою темную шевелюру.

— Думаю, нам больше не стоит беспокоиться о мистере Виттори.

Мои пальцы перестают постукивать.

— Как это?

— Он отозвал все свои предложения по имеющимся домам в этом районе.

— Почему?

— Точно не знаю. По данным мэрии, он не приобрел ни одного участка, так что, возможно, он переехал в другой город. Вы же не оставили ему выбора, — его темно-карие глаза загорелись.

— Мне это не нравится, — или он сам.

Я настороженно отношусь к Лоренцо Виттори с тех пор, как он случайно вернулся на озеро Вистерия спустя двадцать три года после смерти родителей, и дело не в том, что он торгуется со мной за недвижимость на берегу озера, и не в распространяющихся по городу сплетнях о том, что он хочет баллотироваться в мэры.

Может быть, город и принял его обратно, но я не доверяю ни ему, ни его фальшивым актам альтруизма. Неважно, сколько раз он посещает воскресную мессу или сколько часов проводит добровольцем в приюте для животных. Насколько я знаю, он перекачивает грязные деньги своего дяди через различные предприятия и благотворительные организации, и все это под видом доброго самаритянина, который хочет изменить жизнь к лучшему.

Возможно, первые десять лет своей жизни он провел здесь, но за прошедшие с тех пор годы многое изменилось.

Мой двадцатипятилетний помощник Сэм входит в конференц-зал, вооруженный гарнитурой, планшетом и яркой улыбкой, которая достигает его карих глаз.

— Команда архитекторов ждет в конференц-зале «B» для рассмотрения планов таунхаусов. Я также организовал группу дизайнеров в комнате «C», так что как только вы закончите с архитекторами, отправляйтесь к ним, чтобы они могли представить свои идеи.

— Отлично.

Он поправляет головной убор на своих темных светлых волосах.

— О, а потом, когда у вас появится свободное время, позвоните мэру Лейк-Авроры. У него есть несколько вопросов об инфраструктуре города, и он хотел бы обсудить с вами одну идею.

— Спасибо, — я потер глаза. Несмотря на то, что вчера я спал восемь часов, я все еще чувствую себя уставшим.

Когда несколько лет назад акции «Dwelling» были размещены на Нью-Йоркской фондовой бирже и наша компания стала публичной, я был воодушевлен своим новообретенным статусом миллиардера и перспективой превратить испытывающую трудности строительную компанию моего отца в «Lopez Luxury». Но теперь, когда я добился всего, о чем мечтал мой отец, и даже больше, я не испытываю вдохновения, полон усталости и растущего недовольства с каждым проектом, за который берусь.

Я рассматривал различные варианты, чтобы возродить свою страсть, например, снова взяться за индивидуальный проект или сменить команду дизайнеров, но, похоже, так и не смог довести дело до конца. Отчасти я боюсь, что никогда не вернусь в офис, когда вспомню, каково это – вкладывать в проект свои кровь, пот и слезы.

Вчерашний вечер доказал это. Не только у Далии загорелись глаза от перспективы отремонтировать дом основателя.

У меня тоже.

После долгого дня, насыщенного встречами, я с облегчением вернулся в свой уединенный особняк на северном берегу озера, расположенный вдали от ресторанов, парков и парочек, напоминающих мне о том, чего я хочу, но чего у меня нет.

За последние четыре года у меня было три других дома, которые находились в южной части города. Хотя песчаные дюны и береговая линия были гораздо приятнее, чем более мелкий и каменистый северный берег, я не мог выносить окружения туристов, пар и семей.

Я бросил ключи и бумажник в стеклянную чашу у входной двери и повернул налево, в сторону просторной кухни с окнами, выходящими на исторический район, но от панорамного вида меня быстро отвлек урчащий желудок.

На средней полке холодильника стоят аккуратные ряды готовых блюд, оставленных мне домработницей. Я разогреваю в микроволновке первое попавшееся блюдо и сажусь за кухонный островок, а затем подключаю телефон к акустической системе.

Даже если по всему дому звучит музыка, скрежет столовых приборов о тарелку звучит хуже, чем работа дрели по бетону в полночь.

Я не наслаждаюсь тишиной так сильно, как думают люди. На самом деле, с годами я стал ее ненавидеть, потому что она напоминает мне о том, чего мне не хватает.

Дома, а не жилища.

Жены, которую можно любить, лелеять и поддерживать.

Причины просыпаться каждое утро, а не моя работа или люди, которые зависят от меня в плане стабильной зарплаты.

Деньги могут дать мне многое, но они не могут заделать зияющую дыру в моей груди, которая с каждым годом становится только глубже. То, что раньше приносило мне удовлетворение, больше не утоляет этот непрекращающийся зуд. Переутомление. Случайные свидания, которые никогда не приводят к чему-то большему. Проводить все свободное время с семьей, игнорируя желание завести свою собственную.

Все это не имеет прежней привлекательности, и я начинаю беспокоиться.

Mejor solo que mal acompañado³⁶, сказал мой отец своим глубоким, рокочущим голосом после того, как я увидел, что мои друзья смеются надо мной за моей спиной.

Боль пронзила мою грудь. Когда я был моложе, я закатывал глаза и спрашивал, с какого сайта отец взял свою последнюю цитату, но теперь я понимаю, что у него было правильное высказывание для любой ситуации.

Боже, я уже сбился со счета, сколько раз мне хотелось, чтобы он был здесь и бросал пословицы, когда они мне нужны.

Когда появится нужный человек, ты узнаешь об этом, говорю я себе.

Но что, если нужный человек уже был рядом, а я все испортил, потому что был глупым двадцатилетним парнем, не знавшим, как поступить лучше?

Этот вопрос не дает мне покоя с тех пор, как на прошлой неделе вернулась Далия, а также всевозможные сценарии, которые могли бы произойти, если бы я справился со своим горем правильно, а не замкнулся в себе.

Глава 9

Далия

— У тебя что, нет сотовой связи в твоем маленьком родном городе? — спрашивает мой агент Джейми, как только я беру трубку.

Я вздрагиваю.

— Извини, что не отвечала на твои звонки.

Избегать Джейми было легко после того, как я прослушала ее первое голосовое сообщение, когда она спросила, как продвигается планирование запуска моей следующей коллекции декора, но игнорировать сообщения и звонки других моих друзей оказалось сложнее. Рейна, Ханна и Артур – три члена телевизионной команды, с которыми я подружилась на «Bay Area Flip», – ежедневно отправляют сообщения в наш групповой чат, несмотря на то что я лишь изредка пишу им: «Я все еще жива».