– Может, надо было в больницу?..

– Может, – не стал упорствовать Герард. – Но ты же ее знаешь.

«Ни черта я не знаю», – мысленно возразила Леони, не выпуская импровизированный бумажный щит из рук и нервно поглаживая пальцами гладкие страницы.

– Ладно. Не о ней речь. Хотя и о ней, конечно, тоже.

Леони напряглась, вынырнула из-за меню и суетливо поискала глазами официантку, а заметив одну из них, махнула рукой, стараясь как можно дальше отсрочить неприятный разговор. А в том, что он будет неприятный, сомневаться не приходилось.

– Чем я могу помочь? – заулыбалась белоснежными зубами подошедшая девушка в голубом фирменном платье чуть выше колен.

– Я буду французские тосты. С кленовым сиропом и мороженым. И еще кофе. Молоко отдельно.

Официантка записала заказ, повторила и бесшумно удалилась.

– Извини, – пробормотала Леони, внутренне сжимаясь, как перед ударом. – О чем ты хотел поговорить?

– Ты, я вижу, не боишься огня? – начал издалека Герард.

– Не очень, – усмехнулась Леони и вдруг вспомнила, как раньше отказывалась даже подумать о том, чтобы приблизиться к огню хотя бы на метр.

– Это хорошо. Марселина пока не сможет участвовать. На ее место поставим Софи – она опытная, справится. Но у меня есть и для тебя предложение.

Небеса разверзлись, треснув прямо посередине. Изрыгающее лучи солнце набрало силу и пронзило насквозь – выжгло дотла, оставив только горстку пепла. Леони потребовалось время, чтобы прийти в себя – она хотела этого с того самого дня, когда впервые увидела огненное шоу под бормотание Кристофа. Она хотела этого и боялась, вспоминая детские страхи перед бушующей стихией. Особенно теперь, когда вспомнила перепачканные сажей пальчики на металлическом засове.

Вернулась официантка с тарелкой французских тостов и чашкой кофе. Как вовремя! Эти несколько секунд – спасительные несколько секунд – позволили прийти в себя.

– Я с удовольствием, – с замиранием сердца ответила Леони. – Но… Я же не умею обращаться с…

– Ты неплохо умеешь тушить пожары, – усмехнулся Герард, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди.

«И разжигать их тоже», – продолжила мысль Леони, проглатывая подступившую к горлу желчь.

– У меня есть идея. Как сделать шоу еще более… Впечатляющим. – продолжал молодой человек.

Кусок мягкого хлеба, пропитанного смесью яйца, сахара и корицы, встал поперек горла. Закашлявшись, Леони отпила глоток кофе, поморщилась, почувствовав, как он обжигает пищевод, и шумно вдохнула прохладный кондиционированный воздух, смешанный с запахом недавно политой земли и цветов.

– Да? Например?

Идея действительно была впечатляющей – по крайней мере, казалась такой. Ничего невозможного и, если действовать правильно, не так уж рискованно… Но что, если Киллиан прав? Что, если нельзя показывать власть над огнем?

– Эпичненько? – смаковал идею Герард.

– Да уж, – признала Леони, допивая последние капли кофе. – И когда ты планируешь… Это начать?

– Хоть завтра. Надо только отрепетировать.

По коже пробежал холодок. То ли сквозняк от кондиционера, то ли предчувствие беды. Леони вжалась в кресло, ощутила, как к горлу подступили только что съеденные тосты, нервно сглотнула и помотала головой, словно собака, вылезшая из реки, желая отогнать от себя надуманный страх. Взгляд блуждал по кадкам с цветами, по людям с рюкзаками и чемоданами, а остановился на знакомой фигуре, почти скрытой за высокой стеной искусственно созданного в центре фойе водопада.

Киллиан.

– Договорились. Еще обговорим. Мне пора, – скороговоркой выпалила Леони и, криво улыбнувшись, заторопилась к выходу в надежде, что Герард ничего не заметит.

На улице плавился асфальт, пачкая подошвы новых белых кед. Леони торопилась, лавировала между спешащими куда-то в самый разгар дня людьми. По одну сторону дороги тянулись магазины одежды и мастерские, поэтому пришлось пробежать перед носом красного седана, завизжавшего на нее что есть мочи, – туда, где горела вывеска «Территория еды».

Это было достаточно просторное помещение с одним общим залом, утопающем в темноте. По периметру тянулись столики, в центре располагались лавки быстрой еды – такой, какую обычно готовят за десять-пятнадцать минут, а съедают еще быстрее.

Леони не оглядываясь прошла в конец зала, села за свободный столик, выключила некстати зажегшуюся от ее присутствия лампу и стала ждать.

Киллиан подошел через пару минут, сел напротив, вытянул длинные ноги под столом, задев ее белые кеды, виновато улыбнулся и продолжил молчать, разглядывая ее из-под прикрытых век.

– Привет, – не выдержала девушка. Она злилась на себя, но вымещала это на нем. – Ты зачем пришел?

– Я же обещал прийти. И пришел. Что ты решила?

– Ничего я не решала.

– Тебе нельзя тут оставаться, Леони, – вздохнул Киллиан и перевел взгляд на разукрашенный разводами стол. – Если кто-то узнает…

– Они не знают, – с вызовом подняла подбородок девушка. – И не узнают. И с чего ты решил, что это я…

– Это ты. Поверь, – он помолчал, обернулся по сторонам, придвинулся чуть ближе и зашептал еле слышно: – Дай угадаю. У тебя нет родителей, и ты не знаешь, кто они. Поэтому выросла в приюте. И, возможно, даже пыталась пробраться в кабинет директора, чтобы найти хоть что-то на родную мать, только ничего не получилось.

Леони перестала дышать, но тут же расслабилась: догадаться обо всем этом нетрудно, тем более что она сама рассказала о том, что у нее нет родителей.

– Ты ничего не помнишь – ни дня из прежней жизни, где бы она ни была. Зато с самого детства тебя влекло к огню. Но ты боялась его, после какого-то… несчастного случая. И… – Киллиан почесал упрямый подбородок: – Дай угадаю. Совсем недавно ты столкнулась с огнем лицом к лицу. И почувствовала, что он боится тебя. Что ты… можешь им управлять. Скорее всего, это произошло около месяца назад или чуть раньше.

Сколько прошло? Месяц? Два? Леони с перепуга не могла вспомнить, когда именно вошла в горящий дом, чтобы спасти Этьена.

– Но перед этим тебе, возможно, приснился странный сон…

Сон! Она почти забыла его, хотя раньше часто вспоминала о золотых нитях, тянущихся от солнца, о высокой башне, преградившей путь.

– Только это был не сон.

«Что он несет?!»

Это было уже чересчур.

«Не удивлюсь, если он начнет рассказывать о стране единорогов…», – хмыкнула про себя Леони.

– Ты зачем пришел? – повторила вопрос Леони. – Я тебя не знаю. И…

– Ты мне не веришь, – продолжил за нее Киллиан и засмеялся низким приятным смехом.

Хотелось верить. Где-то в глубине души очень хотелось! Хотелось, чтобы он оказался прав, как бы нелепо это ни звучало…

– Я… не знаю. Дай мне время. Хорошо?

– Время? – прищурился Киллиан. – Смотри сама. Я только пытаюсь помочь.

Теперь он улыбался и выглядел так, что хотелось на все плюнуть и пойти за ним хоть на край света. Что-то изменилось – невидимая сила, притягательная энергия разливалась от него волнами, пронизывая желанием стать одним целым с этим пусть и красивым, но незнакомым парнем.

Поняв, что едва может сопротивляться, Леони подскочила и бросилась к выходу. Подальше от него! Подальше!

Непросто воскресить дыхание, когда забываешь сделать вдох и выдох перед первым шагом в неизвестность. Давило все: и нарастающая музыка, и мерцание пламени, и громадная, почти в три метра высотой, клетка, которую наспех изготовили в ближайшей мастерской и в которой ее скоро закроют и подожгут, и оставят гореть на глазах у изумленной публики.

Леони поправила тонкую бретельку платья, сшитого из огнеупорной ткани, в тысячный раз прокляла себя за то, что не уехала с Киллианом, предпочтя огненное шоу и Герарда с бредовыми идеями. Хотелось испытать себя. Впервые в жизни появился шанс действительно привлечь внимание не просто как девушке с нестандартной и для кого-то даже отталкивающей внешностью. Зрители забудут и простят и оттопыренные уши, и покрытое веснушками лицо, и разного цвета глаза, и детство, проведенное в приюте. Ей столько раз говорили, что в большом городе за ее внешность отвалили бы огромные деньги… Что ж, пришло время проверить, настолько ли велик этот город.