Чехов-детектив, или Не сердитесь на меня, Антон Павлович!

В истории принимают участие герои пьес А.П. Чехова – «Дядя Ваня» (Софья Александровна Серебрякова и Иван Петрович Войницкий), «Чайка» (Нина Михайловна Заречная, Борис Алексеевич Тригорин и Ирина Николаевна Аркадина), «Три сестры» (Ирина Сергеевна Прозорова и Василий Васильевич Соленый), «Вишневый сад» (Варя, Любовь Андреевна Раневская и Ермолай Алексеевич Лопахин).

С событий, описанных в перечисленных выше произведениях, прошло какое-то время.

Какое прекрасное летнее утро и какая приятная свежесть разливается в воздухе! Как легко дышится! И все это благодаря озеру, которое плещется рядом. Так думала Соня, скорым шагом подходя к окруженному деревьями большому дому с террасой, перед которой были разбиты пестрые цветники.

Но где же люди? Где дядя Ваня? Да где хоть кто-нибудь? Никого не видно. Конечно, еще рано, но неужели дядя, переехав в поместье Сорина, стал так поздно просыпаться? Ведь он же здесь вообще-то управляющий!

– Дядя Ваня! Дядечка! Дядя! Ты где?

В дверях появился Иван Петрович Войницкий.

– Кто тут? Сонюшка! Откуда ты тут в такую рань? Или у нас в поместье что-то случилось?

– Дядечка! Милый! Нет, там все хорошо. Все тебе кланяются!

– Но как я рад, Сонечка, что ты надумала сюда ко мне заглянуть. Давненько я тебя не видел!

– Да, дядечка, ты как здесь стал жить, домой и носа не кажешь!

– Сонечка, так ведь столько дел тут было! Хотя бывший управляющий Шамраев, оставил все в надлежащем виде, но пока я во всем разобрался да со всеми местными работами ознакомился, время и прошло, а там весна, заботы… А как у тебя дела?

– У меня все хорошо, дядечка, только вот я хочу тебе кое-что сказать.

– Что, Сонюшка?

– Ты на меня не рассердишься?

– Что ты! Что ты! Как я могу на тебя сердиться?

– Знаешь, я пригласила сюда сегодня трех своих подруг, мы так давно все вместе не встречались! Хочешь спросить, почему не к нам? Да что там для меня интересного? А это поместье – теперь известное место! Все стремятся сюда попасть, чтобы посмотреть на дом, где жил писатель Константин Треплев. Ведь после того, как он покончил жизнь самоубийством, его книги начали издаваться-переиздаваться и их все покупать стали. Жаль, конечно, что такого успеха он при жизни не застал. Словом, вот поэтому мы с подругами решили здесь встретиться и посмотреть, как тут все с тех пор изменилось. Ты на меня за это не сердишься?

– Нет, что ты, Сонюшка, что ты! Это хорошо, это очень хорошо. Дружба – это такое чувство… Словом, замечательно, что вы решили сюда приехать!

– А ты помнишь, дядюшка, как я раньше с соседскими девочками дружна была, когда мы все еще детьми были? Вместе книжки читали, пели, танцевали, хороводы на лугу водили, друг другу наши девичьи секреты рассказывали, о будущем мечтали, влюблялись, ревновали…

– Помню, Сонечка, помню!

– Дядечка, но я приехала сюда не только за этим, а еще чтобы поговорить с тобой о нашем поместье.

– А что с ним?

– Дядечка, давай его продадим. Ну, что я там сижу? Кого вижу? С кем из людей встречаюсь?

– Нельзя, Сонечка, нельзя, оно хороший доход приносит. Все налажено, обустроено, как можно его в чужие руки отдавать?

– Это, конечно, правда, только вот ты, дядечка, оттуда сбежал, потому что тоска там! Давай его продадим. Помнишь, Лопахин как-то хотел его у нас купить?

– Помню. Это у него была такая мысль – объединить три поместья, свое, наше и Сорина. Он же и ему предлагал все продать, только в тот раз того сестра Ирина Николаевна отговорила.

– Ох, дядя! Давай продадим! Я бы в город жить уехала или еще подальше.

– Куда это подальше?

– За границу.

– Что-то, Сонечка, что ты!

– Дядечка, пойми, я жить хочу! Замуж выйти! И вообще я нигде никогда не была.

– Сонечка, но ведь, если появится достойный мужчина, он тебя и здесь найдет.

– Значит, ты не хочешь, дядя Ваня, наше поместье продавать? И зачем только мой отец в завещании отписал тебе его половину! Ведь даже своей второй жене он завещал лишь некоторую сумму денег, потому что знал, что она после его ухода опять замуж выйдет, что вообще-то и случилось.

– Сонечка, я тебе добра желаю, ты же моя единственная племянница!

– И что? Ты хочешь этим сказать, что потерпи немного, ведь ты моя наследница? И все когда-то будет твоим, то есть моим? Да? Но я сейчас хочу жить! Сейчас!

– Соня! Если ты хочешь куда-то съездить, поверь, я не против, но ведь тогда мне придется на какое-то время вернуться в наше поместье, понимаешь? Хотя давай это все с тобой как-нибудь обсудим, я ведь не против, поверь мне!

– Я не хочу куда-то съездить и вернуться, дядя, я хочу навсегда оттуда уехать. Понимаешь, дядя?

– Понимаю, но…

– Значит, продавать поместье мы не будем?

– Нет.

– Дядя, это твое последнее слово?

– Да.

– Ну, значит, судьба у меня такая! Ничего не поделаешь!

– Не грусти, Сонечка! Расскажи лучше, кого ты сегодня сюда пригласила?

– Варю, Ирину и Нину. Все мы девушки одинокие, вот и решили собраться.

– Как? Нину? Заречную? Разве она тоже приедет?

– Приедет. Нина же раньше совсем рядом от этих мест жила. И потом ее Константин любил…

– Помню. Хотя у нее же был роман с Борисом Алексеевичем. Да?

– С Тригориным? Был, дядечка, был, но он давно закончился. Разлюбил ее наш знаменитый писатель и опять сошелся с артисткой Аркадиной, а потом и ее бросил. Или она его. Не разберешь уж!

– Как нехорошо получилось!

– Что нехорошо, дядюшка? Что разлюбил?

– Нет, не это! Гостит ведь Борис Алексеевич сейчас у меня. Пригласил я его.

– Как пригласил?

– Так. Мы с ним в молодости знакомы были, я тебе, помнится, как-то об этом рассказывал. Вот по случаю и пригласил. И он уже здесь, сейчас рыбу на озере удит. Попросил, знаешь ли, удочки ему заранее приготовить. И как приехал, сразу рыбачить отправился. Но мне очень надо было, чтобы он приехал!

– Ой, дядя, темнишь ты что-то!

– Темню? Нет, что ты, Сонюшка! Но теперь уж не утаишь! Я рукопись написал, и вот решил ее Борису Алексеевичу дать почитать и мнение его о ней узнать. Попробовал, знаешь ли, себя на литературном поприще. Решил память о себе на земле оставить, как-то так.

– Как интересно, дядечка! Ты мне ничего о ней не говорил.

– Сонюшка, я тебе потом ее тоже прочитать дам, когда он уедет. Даже если Борис Алексеевич скажет, что зря я это дело затеял. Очень мне хочется твое мнение о ней узнать!

– Вот и славно!

– Тут, Сонечка, знаешь, такое место, что не писать невозможно! Озеро колдовское и вообще…

– Что вообще?

– Ничего-ничего, я тебе потом все расскажу. Но как нехорошо вышло! Вдруг они встретятся? Борис Алексеевич и Нина?

– Но ничего теперь не изменить, дядя! Подруги мои, наверное, уже из города выехали и скоро здесь будут. И Нина тоже, конечно. Они встречаются втроем в городе, Нина, Ирина и Варя, а потом на коляске к нам едут. Ох, дядечка, что же мы делать будем?

– Не знаю. Но Борис Алексеевич рыбу ловить любит, так они, может, и встретятся в доме раз или два, не больше. И ты же говоришь, что у него и Нины все закончилось?

– Да, закончилось.

– Ну, вот хорошо!

– А ты покажешь, где нам можно разместиться?

– Да-да, конечно, обязательно что-нибудь придумаем, Сонечка. И насчет обеда надо распорядиться, а то кухарка у меня приходящая из деревни, и по вечерам я тут совсем один сижу. Так сколько нас сегодня будет?

– Нина, Варя, Ирина, Борис Алексеевич и мы с тобой. Получается, что шестеро.

– Шестеро. Значит, не нашли твои подруги новых ухажеров?

– Нет, Ирина Прозорова все забыть не может своего жениха Тузенбаха, убитого Соленым на дуэли, поэтому уехала из своего городка в наш, оставила там сестер и, похоже, даже не навещает их. И ты знаешь, оказалось, что Николай Львович перед дуэлью завещание написал и все, что у него было, Ирине оставил, поэтому она теперь может жить, как хочет, ни на кого не оглядываясь.