Помнил только, что основа это хлопок, обработанный какой-то кислотой. Примерно так же, как с нитроглицерином. Говяжий жир и снова кислота. Но чего и сколько вешать и что чем обрабатывать, понятия не имел. В общем, новая партия пистолетов должна быть сделана уже под бездымный порох. И именно этот факт радовал Сашку больше всего. В общем, от этой партии оружия зависело очень многое. Так что процесс изготовления парень контролировал лично, хотя мальчишки и так старались.

Да-да, в оружейном цеху трудилась дюжина сирот из его интерната, и никого другого в этот цех не допускали. Сашка для этих работ отобрал самых усидчивых и терпеливых. Так что пистолеты получались и вправду уникальные. Ведь мальчишки старались, тщательно обрабатывая каждую деталь. Полировали все поверхности буквально до зеркального блеска. В итоге уже три пистолета были готовы и даже отстреляны. К удивлению самого Сашки, оружие получилось.

На полсотни выстрелов только одна осечка, да и та по вине боеприпаса. Сам механизм оружия срабатывал безукоризненно. Ручная обработка позволяла довести качество подгонки частей почти до идеала. Убедившись, что работы идут по плану, парень вышел из цеха и отправился инспектировать патронную линию. Тут все было несколько проще. Главное, соблюсти технику безопасности.

Гильзы, пули и капсюли Сашка также заказывал на заводах Юзовки. Но самым сложным в изготовлении были, как ни странно, пули. Парень экспериментировал с формой и весом, добиваясь наилучшей баллистики, но все его усилия были каплей в море. Не хватало базовых знаний. Но даже с тем, что ему было известно из своего прошлого, у него получилось добиться вполне приемлемых результатов. Так что пистолеты его мастерской били прицельно на пятьдесят метров, а убойную силу теряли на расстоянии в восемьдесят метров.

Для тех времен весьма серьезные достижения. С этими мыслями он вошел в цех и, пройдясь вдоль столов, за которыми пятеро подростков снаряжали пистолетные патроны, свернул в закуток, где хранилась готовая продукция. Быстро пересчитав коробки, Сашка задумчиво хмыкнул. Уже готовых патронов было собрано более двух тысяч штук. Вернувшись в мастерскую, он быстро пролистал журнал расходов комплектующих и с удивлением понял, что пора делать очередной заказ на завод.

На улице раздался звон колокольчика, и мальчишки, быстро наведя порядок на рабочих местах, покинули цех. Сашка хоть и посмеивался над собой, называя себя эксплуататором, но режим соблюдал свято. Дольше всех, почти пять часов, работали самые старшие подростки. Остальные не более трех. Но и этого времени им хватало, чтобы сделать очень много. Ребята старались, буквально зубами выгрызая себе место под солнцем. Отправив мальчишек ужинать и отдыхать, парень еще раз прошелся по территории цехов и отправился в дом.

Утром телега с зерном отправилась в Ростов. Само собой, зерно было только поводом, чтобы отправить людей в город, но Сашка очень надеялся, что Захар с задачей справится. Главное, чтобы он сумел выследить всех фигурантов дела. А дальше он и сам справится. Поступать так он был просто вынужден, чтобы лишний раз не мелькать в Ростове.

Но спустя еще сутки отправленные в город люди вернулись, и Захар, загадочно улыбаясь, тихо попросил его о разговоре с глазу на глаз.

Они прошли в кабинет, и бывший контрабандист принялся выкладывать на стол содержимое карманов. Откинувшись на спинку кресла, Сашка только головой удивленно качал, глядя на эту кучу.

– Ты сюда приволок все, что у них с собой было? – спросил он, когда Захар закончил.

– Угу, – улыбаясь, кивнул богатырь.

– Ну, ладно хоть чемоданы их с собой не прихватил, – проворчал Сашка, пальцем вороша кучу.

– Так не было чемоданов, – развел Захар руками.

– Они что, без вещей были? – насторожился парень.

– Не, с вещами. Да только вещей там по одному саквояжу. Я их глянул, а там только тряпки. Ни бумаг, ни денег, ни оружия. С собой у них только ножи были. Бумажки ихние я их все собрал, деньги тоже. Вон еще запонки золотые тоже прихватил. Пусть думают, что ограбили. А вот еще чего. Часы серебряные, – спохватился он, доставая из кармана армяка названный предмет.

Взяв у него часы, Сашка внимательно осмотрел их и, убедившись, что никаких приметных надписей там нет, вернул обратно, вздохнув:

– Можешь себе оставить. Если что, скажешь, что я подарил, за верную службу.

– Благодарствую, ваша милость, – поклонился Захар с довольным видом.

С первого взгляда было понятно, что часы ему очень понравились. И Сашка оценил, что он не стал скрывать их от него.

– Значит, решил действовать сам? – спросил парень, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику.

– Не надо вам самому пачкаться, ваша милость, – решительно тряхнул головой Захар. – Для этого у вас я есть.

– Теперь понятно, зачем ты меня так расспрашивал, – удивленно кивнул Сашка. – А если бы мне от них живых что-то нужно было?

– Так я б вам их живыми и притащил, – пожал богатырь плечами.

– Руками там ничего лишнего не трогал? – спросил парень, которому эта история уже начала действовать на нервы.

– Обижаешь, ваша милость. Тряпочкой все сразу протирал, а тряпочку ту потом в печи сжег, – понимающе усмехнулся Захар.

– Интересные у тебя познания, – удивился Сашка.

– С разными людьми знаться приходилось, – снова улыбнулся богатырь.

– Ясно. Ладно, деньги себе возьми, за службу. А бумажки их оставь, попробую разобраться.

– Не, ваша милость, не надо, – вдруг заартачился Захар. – Я у тебя на всем готовом. И харч, и одежа, и крыша над головой, не надо мне денег. Лишнее это. Да и куда я их тут тратить стану? Тебе для дела нужнее, – закончил он, пряча руки за спину.

– Я с этих грошей не разбогатею, – усмехнулся Сашка и, собрав со стола все купюры, быстро их пересчитал.

В общей сложности вышло почти триста рублей. Чуть подумав, Сашка округлил сумму в меньшую сторону, протянул Захару двенадцать рублей, с усмешкой сказав:

– Держи. Негоже моему человеку без копейки в кармане ходить.

– Благодарствую, ваша милость, – заулыбался богатырь.

– Странный ты человек, – удивленно хмыкнул Сашка. – Много даю, отказываешься. Мало, благодаришь. Как так?

– Так не умею я с большими деньгами обращаться, – смущенно признался Захар. – Да и хранить мне их негде. А этим деньгам, – он тряхнул в воздухе полученными ассигнациями, – я быстро дело найду.

– Да ты никак себе подругу завел, – сообразил Сашка.

– Ну, есть такое, – снова смутился богатырь.

– А где? Тут, в доме, или в деревне? Да не смущайся ты так. Если в деревне, так я прикажу ей в доме работу найти, чтобы под боком была. А то в деревню не набегаешься.

– В доме она служит. Прачкой, – нехотя признался Захар.

– Тяжело приходится? – спросил парень, припомнив, что вещи его стираются регулярно.

– Не просто, – вздохнул Захар.

– Воды горячей ей для работы хватает?

– Это да. Тут все просто. Да мы так и познакомились. Ей ведро кипятка нужно было в мойню снести, а тут я. Ну, слово за слово, и пошло-поехало.

– Тогда, может, ей туда механизм какой придумать, чтобы не все руками стирать? – не унимался парень.

– А можно? – удивился Захар.

– А чего там сложного? – пожал Сашка плечами и, подвинув к себе лист бумаги, принялся быстро чертить, припоминая конструкцию старых стиральных машин, выпускавшихся еще в советские времена. – Вот смотри, железная бочка с краном. В нее заливаем горячую воду, мыльный раствор и опускаем белье. Потом сверху ставится вот такой механизм. Крутишь ручку, и белье в мыльной воде вертится. Вертишь, пока не отстираешь. Потом грязную воду сливаешь и заливаешь чистую воду. И снова работаешь механизмом. А для отжима можно сделать валки из автомобильной резины. Да… Так и сделаем. Давно надо было об этом подумать, а то у меня почти три десятка мальчишек, а их обстирать руки по плечи сотрешь, – заканчивая рисунок, проворчал Сашка.

Вышло так, что про его интернат стало известно по всем окрестным городам, и самые отчаянные сироты иногда решались идти к нему сами. Так и получилось, что население интерната медленно, но неуклонно росло.