Погрузившись в бездну забвения, я внезапно ощутил, как сущность отделяется от бренного тела. Оказалось так, что душа воспринимала реальность совершенно иначе. Время и пространство потеряли всякий смысл, стали бежевой бесконечной бездной, что развернулась вокруг.

«Обещаю…»

Я взглянул на руки.

Кровь на них засохла, стала одним целым со мной. Она окрасила всё в тёмно-алый оттенок. От кончиков пальцев до конца кисти она продолжала забирать всё больше пространства, желала прорваться до локтей.

«Возможно именно это и значит быть сильным…»

Я вспомнил Сталлионград, поражение в столице Вестрии. Вспомнил, как вместе с друзьями из академии, выступил против дворян. Вспомнил как я бил Торрена, когда мне пришлось в очередной раз защищать его от задир. Вспомнил, как с Эрвином нам нравилось заставлять девочек раздеваться, как с Торреном я ходил на благотворительные вечера.

Как тяжело нам было, когда родители погибли…

«Торрен, где же ты теперь?»

Спустя мгновение всё постепенно исчезло. Я открыл глаза и очнулся на мягкой кровати. За окном было раннее утро. Вдруг я ощутил приятную тяжесть тела, что грело мой бок. В нос ударил терпкий аромат духов и знакомых благовоний. К коже прильнуло чье-то теплое сонное дыхание. Я обнаружил, что рядом спала Ауранция, нежно прижавшись ко мне. Аура обнимала мужественное тело руками и ногами, прямо как плюшевую игрушку.

Длинные изумрудные локоны королевы рассыпались по подушке, а пухлые губки были слегка приоткрыты. Они излучали невинность спящего младенца. Грудь мерно вздымалась в такт дыханию, отчего я невольно забылся на мгновение, но после вспомнил о приличиях и о том, что утром гораздо больше охраны, чем горничных.

Неожиданно заметил, что правая рука была в гипсе, а в голове немного звенело. Я понял, что, когда упал перед Ласином, ударился головой; понял, что меня опять привезли в Ликтиду и теперь Эрвин скорее всего был в особняке и помогал Матильде освоиться. Разум, что был подчинён нерушимой логике, был уверен, что брат домогался до сожительницы с самого утра, а также, возможно, уже делал что-то непотребное прямо у меня на кровати.

Эрвин абсолютно не понимал, что такое мораль. Медленно пробуждался первобытный гнев:

«Блядский извращенец… Если ты делаешь то, что я думаю – я тебе ебальник снесу, клянусь королевой».

Я попытался осторожно высвободиться из цепких объятий Ауранции, но изумрудная королева лишь крепче вцепилась в меня. Она проурчала что-то и прижалась уже всем телом.

– Мама… Не надо… Не делайте этого… М-нгх… Пожалуйста…

Ауранции было тяжело. Королеве снился кошмар, который преследовал хрупкий разум уже очень давно. Я не мог бросить мою любимую в таком положении и решил остаться рядом.

Вокруг витал запах духов. Я устало вздохнул и позволил Ауранции сомкнуть кольцо из стройных ножек. Через мгновение ноги почувствовали, как она трётся снизу. Оттуда исходило тепло, что хотело поглотить меня, но разум был непреклонен. В конце концов, близость была частью моих обязанностей перед Аурой. Пока она видела во мне не столько любовника, сколько последнего верного защитника – Ауранция оберегала моё тело от пыток Кристализ. А я берёг сумрачный разум королевы от кошмаров и врагов.

Идиллия была грубо нарушена, когда дверь спальни со страшным грохотом распахнулась. На пороге стояла свирепая Аргиннис. Грозная фигура королевы Вракса, подобно скале, громоздилась в проеме и преграждала путь охране.

– Аура! Пустите меня дегенераты! Ауранция! – отбивалась она от охраны, словно от санитаров.

«Ну почему ты здесь… Ну у меня рука в гипсе… Ну пожалуйста…» – я молился, чтобы эта дура не начинала драку.

Аргиннис. Королева Вракса

Аргиннис была единственной дочерью предыдущей королевы Вракса, прямо как Кристализ. Могучее тело, рельефное и относительно мускулистое для девушки, излучало первобытную мощь и силу. Широкие плечи владычицы были способны свалить обычного мужчину с одного удара. Я видел, как кулаки Арги, подобно кувалдам, вдребезги разбивали камень. Она очень любила единоборства, двигалась порывисто, как ураган сметала все пути – такой была королева самого неспокойного региона.

Лицо Аргиннис можно было назвать грубым в сравнении с Аурой, но, вопреки распространенному мнению, оно не было отталкивающим. Резкие скулы и тяжелый подбородок хоть и придавали Аргиннис остроту отточенного клинка, но грубоватые черты смягчались живостью алых глаз. Пухлые, чувственные губки и вовсе находили фанатов по всей Гегемонии.

Пожалуй, единственным тонким местом в Арги была бедная головушка. Мышление королевы было подобно младенцу – примитивное, импульсивное. Она легко поддавалась вспышкам ярости, не видела очевидных вещей и принимала сомнительные решения. Аргиннис было достаточно случайной ссоры, чтобы беспричинно затеять драку. Я считал, что глупая и столь манящая девушка не должна была стать королевой.

«Лучше бы титул владычицы Вракса передали её тетушке» – так я думал, поэтому был мало знаком с Арги, а она была подругой моей любимой королевы…

– Аура! Этот придурок у тебя в кровати! Ауранция!!!

Королева Вракса всё же разбудила её. Я был в тотальном ступоре, ведь знал: если Аргиннис начнёт драку – я лягу с первого удара.

«И что мне делать? Перелом ещё не перестал ныть, а драться одной левой – не вариант…»

Ауранция проснулась, аккуратно прикрыла оголённое тело, а после смахнула прислуге, чтобы та убиралась.

– Что случилось, Арги? Зачем ты приехала в Ликтиду? – она зевнула и протёрла глаза.

– Ты знаешь, что случилось! – Аргиннис взметнула руки от негодования.

Разъяренная правительница отбросила в сторону двух рослых стражников. Тела с глухим стуком повалились на пол. Налитые кровью глаза метали молнии, а с губ срывались ядовитые ругательства на Вракском наречии.

– Блять! Этот насильник! Этот коварный садист разделяет с тобой ложе! Почему ты вообще допустила к себе этого грязного урода?!

Ауранция и я переглянулись и засмеялись так громко, что смех отдавался в гипсе, а перелом вновь дал о себе знать.

– Ай-ай… Больно.

– Ты, кажется, приняла всё близко к сердцу, Арги. Фаррен и я специально распустили слухи, чтобы найти тех, кто нас невзлюбил. Кто ненавидит меня – обращались бы к Фаррену, а кто не любит Фон Кригеров – обращались ко мне. Таким образом мы выходили на недоброжелателей. И раз уж даже ты…

– Да как такому не верить?! – она села на кровать, глубоко вздохнула и нежно ударила меня кулаком в плечо. – Фу-у-ф, ты прости меня, Фаррен. Я думала, что ты такой же, как Эрвин или Зеленоглазый. О боже, зачем я их вспомнила… Меня в др-р-рожь бросает от этих двух. Ты знаешь, что твой Эрвин вытворял, когда служил во Враксе? Это просто отвратительно. Я до сих пор так рада, что Рыжего палача перевели во Всеполис…

– Законы бывают очень жестоки по отношению к простым людям… – сказал я непринуждённо.

– Какие законы? Ты вообще о чём? Всё дело в самих людях. То, что мы вообще вытворяем над своими и другими, всякими свиньями и коровами – это ли не показатель, кто мы есть на самом деле?

– Однако… – я хотел парировать, но меня перебили.

– Дело в том, что у нас вообще есть возможность воевать, грабить и насиловать. Если бы высшие силы захотели – мы бы никогда даже не узнали о том, что можем убивать. Переставай страдать ахинеей Фаррен… – она опять ударила, но посильнее. – Или ты такой же, как Торрен?

– Не сравнивай меня с ним, – я потёр плечо. – Я не имею ничего общего с этим идиотом… И больно вообще-то!

Повисла неловкая тишина.

– А это что? Ты когда руку сломал? – королева Вракса показала на гипс.

– Я э-э-э… Ну…

– Да можешь не отвечать. В общем… – опять перебила Арги. – Я тут переписывалась с одной особой из Олении…