– Я одобряю, что ты бросила свое заведение, но зачем уезжать, мы же обговаривали варианты замены ему. Ты сейчас где?

– Звоню с телефона-автомата с какой-то привокзальной улицы.

– Когда твой поезд?

– Через пятнадцать минут.

– Но я не успею к тебе даже на машине скорой помощи!

– И не нужно. Прощай.

Положив трубку на рычаг, она вернулась к вокзалу. Света, взволнованная Галкиным отсутствием, сидела возле ее вещей, устремив взор на входную дверь и при ее появлении вскочила с места.

– Я уже думала, что ты опоздаешь к поезду. Может, передумаешь уезжать?

– Нет, не передумаю.

Едва успели занести в вагон вещи и обняться на прощанье, как поезд тронулся. Галка села на лавку и стала бездумно смотреть на мелькавшие за окном строения, деревья. В душе была пустота, к которой примешивалось сомнение в правильности сделанного шага. Разговор с Алексеем не прошел бесследно. За окном вагона скоро совсем стемнело, и, положив под голову сумку, свернувшись калачиком, она пыталась заснуть. В вагоне было тихо, пассажиры спали, колеса, громко стучавшие на стыках рельс, гулко отдавались в Галкиной голове, от окна дуло. Накрывшись пальто, она начала считать стук колес и незаметно уснула. По прибытию на станцию она пересела с поезда в теплушку и скоро была дома, свалившись как снег на голову, без предупреждения. Родные были рады ее возвращению, и Галкина душа стала оттаивать в кругу семьи.

Ей было двадцать лет, и надо было искать другой жизненный путь. С трудоустройством возникли трудности, вакансий не было, но через четыре месяца работа нашлась в одной из местных контор. В первый свой рабочий день перед коллективом сотрудников, состоящим из женщин, она предстала, продумав все детали своего скромного туалета. И, несмотря на то, что большинство из них знали Галку с детства, ее разглядывали с интересом и любопытством, словно диковинку, умудрившуюся сменить профессию артистки на столь скромный труд. Молва о том, что ее выгнали из студии, давно гуляла по поселку: никто не мог поверить в то, что инициатива исходила от нее. Женщины с пристрастием следили за ней, любой ее шаг не оставался незамеченным. Галка понимала: они видели в ней потенциальную соперницу и разлучницу, а потому старались заранее облить грязью. Злые языки, как известно, страшнее пистолета. Они терзали, разрывали ее и без того истерзанную душу, но Галка не сдавалась, демонстрируя абсолютное безразличие ко всяким кривотолкам.

Мужчины не давали ей прохода, желающих добиться «любви артистки» хватало, и ей нравилось играть в доступность, зля и провоцируя тех, кому ей хотелось мстить. Но оказывалось, что мстила она себе самой. Получив отказ, горе-любовник таил зло и, видимо, при удобном случае хвастался своей псевдопобедой перед друзьями. Снежный ком ненависти нарастал.

Прошел год с момента ее возвращения в родной поселок. Однажды ей назначил свидание бравый офицер, пытавшийся ухаживать за ней еще в то время, когда она дружила с Марионасом. Тогда и свидание не состоялось, и в Галкиной памяти остался неприятный осадок: неторопливо возвращаясь с места встречи, увидела его с другой девушкой. Получалось, что ею пренебрегли! И вот сейчас, будучи женатым, в отсутствии своей дражайшей половины он решил «сходить налево».

Был февраль, снега намело по самые крыши домов, стоял сильный мороз. Обутая в валенки, с черной сумочкой в руке, она бежала по расчищенному тротуару между сугробов на свидание к этому офицеру. Улица была бела от снега и безлюдна. Впереди она видит дом с палисадником и калитку, возле которой стоит мужчина. Его чёрный силуэт резко выделяется на фоне снега, это сигнал, знак, что можно заходить в дом, они обговорили его заранее. Мужчина, увидев Галку, входит в дом, следом она. «Тебя никто не видел?» – спрашивает он и пытается обнять. Он высок, строен, у него мужественное лицо, острый взгляд серых глаз исподлобья, тяжелая челюсть. Она садится за накрытый по этому случаю стол, офицер разливает по бокалам красное вино, и они выпивают под его незатейливый тост. Кавалер не молчит, интересуется ее теперешней жизнью и бывшей, театральной. Явно ждет откровений и возможной клубнички. Хитро взглянув на него, Галка отвечает: «Прекрасно живу, почти как на сцене, возможно, и звание заслуженной артистки получила бы уже, если бы не ушла из театральной студии. Жаль здесь некому его присваивать». Галка смеется, глядя в его недоуменное лицо. После выпитого вина в голове слегка шумит, и Галка ждет с нетерпением, когда офицер выйдет из комнаты. Наконец это происходит. Достав из сумочки пачку слабительного, она одним махом высыпает ему в бокал с вином, размешивая прямо пальцем, и вернувшийся мужчина застает ее с невинным видом сидящей за столом. Подойдя, он берет ее на руки и сажает на диван, садится рядом и начинает целовать, Галка не сопротивляется, ей нужно, чтобы они еще раз выпили. И она шепчет ему страстно в ухо: «Мне очень хорошо с тобой. Но давай еще немного выпьем».

Он с готовностью встает и, взяв со стола бокалы, один протягивает ей. Галка облегченно вздыхает – в этом бокале нет слабительного. Они выпивают и закусывают фруктами. «Подготовился женишок-то. В это время года не сыскать в нашем поселке фруктов. Кто-то привез их ему из города», – торжествует она от такого внимания к своей персоне. На глаза ей попадает большой шарф, который его жена носила на голове с осени до весны. «Какой красивый шарфик», – восхищается Галка. Мужчина встает с дивана, берет шарф в руки и передает ей. «Я тебе его дарю», – говорит он, видимо, умиляясь своей щедрости. Галка смеется в душе: этот шарф в поселке знаком каждой дворняжке. «Спасибо, я не могу принять такой дорогой подарок», – жеманно-кокетливо произносит она и откладывает шарф в сторону. Ей становится скучно в его компании. Полагая, что она пьяна, мужчина делает неоднократные попытки ее раздеть, но она ускользает из его рук и думает, как же ей уйти. Повод для этого находится сам.

Неожиданно мужчина задает вопрос: «Скажи, Галочка, а вот ты раньше бы пришла ко мне домой, если бы я позвал?» «Это когда раньше?» – интересуется она, «До поступления в театральное?. Момент для ухода подходящий» – решает она и, взрываясь неподдельным негодованием, восклицает: «Так ты что, сейчас пригласил меня как падшую женщину, в полной уверенности не получить отказа. Ты считаешь, что за эти годы я стала другой и сейчас лягу к тебе в постель?! Я не стала доступной для всех. Ты ошибаешься». Быстро надев пальто, она выскакивает за дверь. Догнав у калитки, он просит прощения и умоляет придти на следующий вечер. Она дает согласие и убегает.

«Вряд ли завтра ты захочешь с кем-то любовного свидания», – злорадно думает она, упиваясь своей маленькой местью. А ведь четыре года назад, когда она, поссорившись с Марионасом, согласилась на встречу с этим тогда еще холостым офицером, он предпочел ей другую, ничуть не лучше.

На следующий день, сгорая от любопытства, ближе к вечеру позвонила ему и услышала еле живой голос. Он просил извинения, встретиться сегодня с ней не сможет. «Что случилось, я весь день ждала этой встречи», – еле сдерживая смех, спросила Галка.

– Я плохо себя чувствую, видимо простыл, не ходил сегодня на службу, вызвал врача и оформил больничный лист.

– Поправляйся.

Она положила трубку и впредь обходила его стороной.

Света регулярно приезжала на каникулы, но рассказать про Алексея ничего не могла: пути их не пересекались, а писем он Галке не писал.

Девчонки закончили театральную студию и разъехались кто куда, Юля осталась при театре, а Татьяна строила планы переезда, она еще не закончила Университет. Обе писали ей, регулярно сообщая о своей жизни, веселили, поднимая жизненный тонус.

А поселок был похож на стоячее болото, и она стала в нем задыхаться. Ей надоело быть белой вороной, дразнить всех кумушек и мужиков, и в одном из писем Галка сообщила девчонкам, что успокоилась, взятая ей пауза закончилась и она готова вернуться в труппу, хотя бы во вспомогательный состав, так как жизни без театра не представляет. Юля тут же дала ответ с приглашением и с заверением помочь устроиться. Обгоревшая за лето на огородных грядках, Галка стала похожа ни мулатку. По-прежнему работала в конторе, обеспечивая только себя, и мысленно готовилась к переезду.