Наконец, она выходит из троллейбуса, бежит к дому Василия, через несколько минут нажимает на звонок возле входной двери, она открывается – и Алексей принимает ее в свои объятья. Они проходят в теплую комнату, в которой ничего не изменилось, как будто она из нее и не уходила. Алексей усаживает ее на диван, садится рядом, обнимая и целуя, шепчет: «Я скучал по тебе. Наши редкие встречи выбивают меня из колеи, я постоянно думаю о тебе. Сегодняшнюю встречу ждал, как никогда за время нашего знакомства, Василий на дежурстве, квартира в нашем полном распоряжении. Может, выпьем немного?»

От него, как всегда, слегка пахло лекарствами. «Давай выпьем, – согласилась она, – замерзла я что-то». Он вышел на кухню и вернулся с двумя наполненными рюмками, протянул одну ей: «Выпей сразу». Она выпила жидкость из рюмки и задохнулась. Она задыхалась, как рыба, выброшенная на берег, таращила глаза, из которых текли, смешиваясь с тушью, слезы. Галка побежала умываться. «Как из бани», – подумала она, глядя на свое отражение в зеркале.

«Ну, как ты? Жива?» – серьезно спрашивает Алексей, а у самого лукавинка в глазах так и пляшет.

– Жива, как видишь. Догадываюсь, что спирт неразведенный мне дал. Спасибо!

– Не обижайся. Я сам не знал, что спирт не разведен. Василий свинью подсунул. Извини, это несмертельно, а без косметики ты стала лучше, милее.

Алексей прижимает ее к себе, Галке тепло и уютно в его объятьях.

– У меня сегодня плохой день, неудачная операция, умер человек. Давай помянем его.

Он приносит уже разбавленный водой спирт. Помянули.

– Тебе, Галочка, нужно поступить учиться в другое учебное заведение. Несерьезно то, что ты выбрала. Я могу помочь тебе в поступлении в институт, а не хочешь высшего образования, пожалуйста, медицинское училище. Я, кстати, там преподаю.

Он уже как-то начинал, в самом начале их знакомства, заводить разговор на эту тему

– Закончишь медучилище, будешь общаться с нормальными людьми, а не из богемы.

– Извини, а разве в театральном мире люди ненормальные?

– Ненормальные люди находятся, как правило, в психушке. Я не это имел в виду.

Алексей стал говорить о режиссерах, их женах артистках, играющих весь репертуар, а остальные артистки получают эпизодические роли или говорят «Кушать подано!», показавшись из-за кулис на минуту.

В его словах была правда, но поразительно, откуда он, врач, так хорошо знал закулисный мир театра. Наверное, из газет и журналов, ведь из них можно почерпнуть много чего интересного, и не только о людях искусства. И она рассказала ему о столичном режиссере и его предложении.

– А я, дуреха, отвергла это предложение и теперь буду в спектаклях говорить в лучшем случае «Кушать подано, господа», пока не найду себе мужа-режиссера. Мне показалось, что ты чем-то отдаленно напомнил мне столичного режиссера.

Хитро поглядев на Алексея, Галка рассмеялась.

– Понимаю ваш намек, сударыня. Предложением поступить в институт, а за это – постель. Неужели я похож на того старенького режиссера?

– Ну, не такой он и старенький, просто я его как-то сразу не полюбила.

– А я тебе нравлюсь?

Между Галкой и Алексеем началась словесная игра, она была шутливой, конечно, но, как известно, в каждой шутке есть доля правды.

Алексей, судя по его рассказам, был не последний хирург в городе. Он вводил ее в свой широкий круг интересов и знаний, он был полной противоположностью Марионасу, ласков, заботлив, внимателен, без цветов на свидание не приходил. Одно беспокоило Галку, он не приглашал ее к себе домой, а навязываться она не могла: язык не поворачивался, и гордость не позволяла. Благодаря ему она стала потихоньку отходить от дум о Марионасе, ей стало легче на душе от внимания этого сильного человека.

Сейчас, сидя на диване в комнате, освещаемой светом уличных фонарей, этот мужчина страстно целовал ее, сжимая в своих объятьях, и постепенно раздевал, желая ее близости. Сначала она позволяла, но воспоминание о сексуальном опыте с Марионасом заставило ускользнуть из объятий. Ей совсем не хотелось снова испытать неприятные ощущения. «Ну почему нельзя обойтись без постели, зачем он хочет все испортить?» – мелькало в ее голове. Оттолкнув Алексея, она стала собирать разбросанные вещи, торопливо надевая их на себя. В комнате повисло молчание. «Что случилось с тобой?» – недоумевая, спросил он.

– Я ничего не хочу. Не трогай меня!

Ее голос дрожал.

– Галочка, за что ты обиделась на меня? Если тебе не хочется близости со мной, то я и не настаиваю. Садись снова ко мне рядышком, и, хоть я чертовски устал за день, мы посидим и поболтаем до утра.

Он встал, нежно обнял, слегка касаясь губами лица, медленно и не разжимая объятий снова усадил ее рядом с собой на диван. Она сидела с закрытыми глазами, слушала ласковые слова Алексея, а видела перед собой лицо Марионаса. И вдруг неожиданно для себя Галка заплакала, слезы душили, и она дала им волю, от рыданий сотрясались плечи, вся ее душа и тело плакали, Галка прощалась с Марионасом.

Алексей, как будто поняв что-то, еще крепче прижал ее к себе, не утешая, давая выплакаться. Резко прекратив плакать, встала и ушла в ванную, приняла душ. Когда вошла снова в комнату, замотанная полотенцем, в ней горел свет, Алексей ждал ее появления, сидя в кресле.

– С легким паром Галочка. Наверное придется заночевать здесь. Ты не против? Тогда ложись в кровать, а я на диване.

Он подошел к кровати и откинул одеяло.

– Сейчас застелю тебе свежее белье.

Он достал комплект белья и приготовил для нее постель с женской ловкостью, Галка любовалась его умением. Она, легла, от белья пахло карболкой, возможно хлоркой, и на нем было приятно лежать. Алексей ушел в ванную, Галка уже стала засыпать, когда он вернулся, прошел к дивану и сел. Прошла минута, другая, и Галка стала физически ощущать его желание быть рядом с ней, словно он, протянув через комнату руки, обнимал ее. «Галочка, ты спишь?» – произнес он тихо.

– Нет. Жду тебя.

Она отбросила одеяло.

Он разделся и лег рядом, затаив дыхание, и, когда она, помедлив, прижалась к его телу, он дал волю своим бушевавшим в нем чувствам. Его безудержные ласки расслабили ее тело, оно стало податливым и желало его, они слились в одно целое, и Галка почти теряла сознание от чувства, не изведанного ею ранее. Остаток ночи пролетел без сна, они не разжимали свои объятья до утра.

«Может, никуда сегодня не пойдем?» – шептал он ей. «Разумеется, не пойдем. У нас же с сегодняшнего дня медовый месяц начинается», – в тон ему отвечала она. Понежась еще немного в постели, они быстро оделись и разбежались на остановке в разные стороны. Договорились встретиться вечером опять на квартире Василия.

Весь день прошел на занятиях, после которых Галка поехала домой, решила кое-что поделать до свидания, да и постирать не мешало, пока ребят дома нет. Не успела она переговорить со старушкой-хозяйкой и взять тазик в руки, как в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, вошел Алексей. Галке чуть плохо не стало.

– Что-то случилось? Проходи.

Он прошел и сел на табурет возле стола.

– Баба Настя, познакомьтесь, мой друг Алексей.

Старушка оценивающим взглядом оглядела мужчину и скрылась в другой комнате.

– Галочка, ничего не случилось. Просто я ушел сегодня пораньше с работы, настроение и состояние не рабочее, соскучился и приехал к тебе. Захотелось посмотреть, как ты живешь. Может, в ресторан сходим? К Василию сегодня нельзя идти вечером, у него самого будут гости. Я думаю все-таки снять квартиру тебе, у тебя жуткие здесь условия. Я и квартиру уже приглядел.

Он обнял ее.

– Не хочу я от Светы уходить.

– Глупышка ты моя, ведь ты же будешь со мной встречаться каждый день.

Нет, он не предлагал выйти за него замуж, он говорил только о встречах, отметила про себя она и, не отказывая ему окончательно, сказала, отвечая на поцелуи: «Я подумаю». В ресторан они не пошли, а когда пришла Света и ребята, они с Алексеем распрощались. Галка валилась с ног от бессонной ночи и почти сразу после его ухода легла в постель. Рассказала Свете о предложении Алексея.