Только я приступил к трапезе, на кухню прибежала Марина и, поставив ноутбук на стол, развернула его ко мне экраном. Кусок яичницы шмякнулся на стол и я, не успев отреагировать, направил в рот пустую вилку.

– Прочитай! – скомандовала она. – Это какой-то ужас.

Я бросил на жену умоляющий взгляд, от усталости в глазах у меня все расплывалось.

– Прочитай сама, Марин, – попросил я, собирая яичницу со стола. – Опять какую-нибудь чушь пишут, а ты ведешься. Не хочу я ничего читать.

– Так. – Марина, проигнорировав мои жалобы, опустилась на стул и повернула ноутбук к себе. – В Туруханском районе Красноярского края группа археологов подверглась нападению.

Я усмехнулся. Марина раздраженно взглянула на меня и продолжила:

– Их нашли вчера, десятого декабря. Все пятеро мертвы. У двух выцарапаны глаза, у одного вырван язык. Двое погибли от ножевых ранений. Все это произошло в одном месте, там где они разбили палатку. Бедняги были разбросаны хаотично по лагерю, судя по следам, они бегали кругами. У двоих нашли следы крови и плоти под ногтями, а тех, что погибли от ножевых ранений, нашли с этими же ножами в руках. Либо они убили друг друга, либо сами себя. Какой ужас. Это же рядом с нами!

– Где? – Я только сделал вид, что мне интересно. С женой у нас всегда были разные представления об одних и тех вещах. Марина верила, что у всего есть какое-то определенное предназначение и не брезговала такими журналами как "Аномальные новости" или "Мир криминала". Но ей не повезло выйти замуж за законченного скептика.

– Написано, в пятнадцати километрах от Игарки. Они там что-то искали. Наверное, что-то оставшееся от кетов. У них была весьма интересная теория о подземном мире, – ответила Марина, быстро сбросив с лица маску ужаса. Очевидно, статья ее больше заинтересовала, чем напугала. Я так и знал.

– Они искали золото или еще что-нибудь, что можно продать, – не отвлекаясь от еды, сказал я. – Археологи, блин. Наверняка какие-нибудь разгильдяи. Когда у нас вообще были нормальные археологи? Ты должна знать.

Марина пожала плечами.

– Даже, если так, что их убило? Вот, как ты считаешь? Дикий зверь? Или может быть они наркоманы?

– Друг друга поубивали. Не поделили что-то, – хмыкнул я. – Может, наркотики, а может, напились чего, откуда я знаю.

– Не похоже, что напились. Да и на наркотики тоже. Что-то здесь явно не так, – произнесла Марина мрачным голосом и многозначительно на меня посмотрела.

– Марина, ты чего от меня-то хочешь? Конечно, когда происходит подобное, первая мысль, что здесь что-то не так. Но не ищи, пожалуйста, того, чего там нет. Никакой мистики, магии, ритуалов, ладно? Давай еще останемся, и съездим туда, удовлетворим твое любопытство, хочешь?

– Да, что-то не очень, – улыбнулась Марина и, с нежностью потрепав меня по щеке, удалилась в комнату вместе с ноутбуком.

Больше мы об этом не разговаривали. Моей жене позвонила Ольга, ее подруга по несчастью – супруга Никиты Гордеева, молодого парня и единственного ответственного человека в моей бригаде, и она ушла в комнату. Я сообразил, что это надолго и решил вздремнуть ещё немного. Я засыпал с мыслями о Шри-Ланке. О пикниках на пляже, рыбалке и дайвинге. Обо всем, что за два года стало для нас далеким от реальности.

Когда автобус, вяло покачиваясь, подъехал к нашему дому, я подумал о промежуточном состоянии, в котором находился. Ещё не там, но уже не здесь. Это состояние стало мне знакомо еще очень давно. Мне было десять лет, когда отец объявил, что уходит из семьи. Мы жили на Сахалине и держались только за счет его работы на рыбном заводе. Для мамы там работы не нашлось, и нам пришлось уехать в Санкт-Петербург к ее родителям. Я почти не помню себя десятилетним, но этот момент надолго въелся мне в память. Из Аэропорта мы ехали в шумном ПАЗике, я, наверное, забыв о том, что мужчина должен быть сильным, прижимался к маме, меня тошнило от аромата ее духов, который смешивался с запахом тела, уставшего от долгой дороги, от духоты и громкого смеха двух сидящих впереди дам, разговаривающих, как мне показалось, на непонятном языке. Я еще слышал шум прибоя, а в носу стоял соленый запах моря, я держался за него как за единственную нить, соединяющую меня с домом. Спустя пятнадцать лет я, покидая Санкт-Петербург, от души посмеялся над тем мальчишкой, так боявшимся большого города.

Я залез в автобус первым и вежливо кивнул водителю. Он кивнул в ответ и что-то пробурчал. Что именно, я не понял, Икарус изменился с тех пор, как я видел его последний раз, кабину водителя отгородили и поставили стеклянную дверь, но салон остался прежним, те же скрипящие обшарпанные сидения и розовые занавески с кисточками, уже довольно выцветшие.

Передние места были заняты молодыми парнями – моими сослуживцами. Чуть подальше расположилась семья бригадира и пара незнакомых мне девушек. Мы сели рядом с Ольгой и Никитой. Я, само собой, устроился возле окна чтобы Марина смогла обсудить с подругой то, что не успела обсудить за двухчасовым разговором по телефону. Но и в этом был свой плюс. Два последних дня тяжелой работы негативно сказались на моём состоянии. Глаза были неприятно сухими, даже достаточно долго не моргая, я не смог выдавить слезу, веки распухли и отяжелели, а сон шёл весьма плохо, но монотонный гул от негромких разговоров помог мне, наконец, расслабиться.

– Артем!

Я, как мне показалось, громко всхрапнул и проснулся. Марина крепко сжимала мою руку и трясла меня, пока я не приподнялся и не спросил у неё что случилось. Автобус двигался с той же скоростью, свет, как обычно, часто моргал, и беспокойства среди остальных пассажиров я не заметил.

– Мы, кажется, куда-то не туда едем, – сказала Марина. Ольга, обратившая на нас внимание, закивала и толкнула в бок Никиту, самозабвенно слушающего музыку в наушниках. Парень не среагировал, наверняка, как и меня, его сморил сон. Он и бригадир были единственными, кто оставался со мной до конца долгой смены.

Я раздвинул шторы и выглянул в окно. Местность была мне незнакома, судя по паре огней вдалеке, мы приближались к какому-то поселку. Прищурившись, взглянул на наручные часы. Прошло около пятидесяти минут после посадки, мы уже должны были приближаться к аэропорту. Я хорошо знал, как выглядит дорога до него, и мог с уверенностью сказать, что ехали мы не по ней.

Пока я, еще не полностью отошедший от крепкого сна, соображал что делать, моя жена соскочила со своего места и пошла на разборки. В этом она была хороша, и я даже не смел ей мешать. Следом за ней пошел наш бригадир, держа за руку пятилетнего сынишку. Автобус через пару минут затормозил, и по звукам я понял, что мальчишку, похоже, сильно укачало. Марина вернулась через несколько минут после того, как мы тронулись, она выглядела немного взволнованной и раздраженной. Присев, она молча достала из-под сидения свою сумку и просто положила её на колени. Безусловно, это было плохим знаком. Нервничая и переживая, Марина всегда что-то держала в руках, теребила и перебирала. Это ее успокаивало.

– Что там такое? – спросил я, еще раз отодвинув занавеску и пытаясь найти что-то знакомое в пейзаже за окном. Обретя более-менее ясный взор, я понял, что метель снова разбушевалась.

– Дорогу до аэропорта замело, и мы пошли в объезд, – сообщила Марина, не скрывая в своем голосе явное разочарование. – До вылета три часа, до регистрации полтора. Артем, если мы не успеем…

– Успеем, – сказал я скорее самому себе, чем ей. Я уже знал, что ещё одна ночь, проведенная здесь, покажется нам тяжелее, чем предыдущие. – А если нет, то улетим следующим рейсом.

– У меня из головы не идут эти археологи, – сказала Марина тихо, так, чтобы услышал только я. – Я не знаю. Не могу найти этому объяснение, но хоть убей, мне кажется, все из-за них. Они что-то натворили и вот, мы не попадем домой.

– Марина, хватит чушь нести, в самом деле, – ответил я сквозь зубы. На нас уже начали оборачиваться. Не дай бог подумают, что моя жена сходит с ума.