– Молодой человек, не теряйте со мной зря времени, идите дальше, пожалуйста! – твёрдым голосом ответила Кава.

Но мужчина не собирался сдаваться.

– Почему зря? Вы не одна?

– Нет. В прохладной реке предпочитаю купаться одна… – с лёгкой иронией ответила Кава и тут же пожалела.

Кава поняла, что в нём не так. Перед ней стоял мошенник или альфонс-мошенник. Но в любом случае с мошенниками ни в коем случае нельзя вступать в диалог.

Два изумрудных глаза засверкали, словно зацепили добычу. И Каве стало не по себе.

Она смотрела на мошенника и с разочарованием думала: «Надо же, среди стольких людей выбрать меня. Почему я привлекла его внимание?»

А мошенник, уверенный в своей победе, уверенно сказал:

– Тогда вам нужен мужчина, который согреет!

Две пары глаз, карие и зелёные, пересеклись. Взгляд карих глаз метал гром и молнии, а зелёные глаза – неиссякаемое вожделение.

– Что же, сам нарвался… – пробормотала Кава.

– Что-о-о? – спросил писклявым голосом мошенник.

– Мне мужчина не нужен, мне нужен чемпион по надёжности, преданности. Ты! Обладаешь этими качествами?!

– Что-о-о? – не поверив своим ушам, снова пискляво спросил мошенник.

– Тошнит от тебя! Вот что!

Кава развернулась и пошла домой. «Да пошёл ты…» – выразилась она про себя, с сожалением осознавая, что гнев вернулся и что проявить доброту сегодня не сможет. А мошенник-альфонс остался стоять на месте. Он даже не взглянул вслед Каве. Вероятно, понял, что ошибся. Но какая-то пара минут – и он пришёл в себя. И, присвистывая себе под нос, пошёл дальше.

Зато Каву этот инцидент вывел из равновесия, и она пыталась сосредоточиться на цифрах, чтобы успокоить нервы. «111–100 – 99–88 – 77–66 – 55–44 – 33–22 – 11 – 0».

В жизни может происходить всё что угодно, но закат никто ещё не отменял, и Кава вновь остановилась полюбоваться закатом. Вот-вот должны спуститься сумерки – волшебное явление Природы. Кава с замиранием сердца ожидала волшебное явление… Она также заметила неопрятного пожилого мужчину, кружащего вокруг неё. «Только бы не подошёл! Только бы не подошёл!» – взмолилась Кава. Но мужчина двигался к ней. Кава наблюдала, как спускались сумерки и как неопрятный пожилой человек подходил к ней.

– Добрый вечер! – произнёс наигранно вежливо мужчина.

Кава промолчала.

– Простите, можно вас спросить? – снова спросил мужчина.

Кава обрадовалась: вероятно, мужчина хочет спросить время – и вежливо ответила:

– Да.

Но вопрос, который последовал, просто сразил Каву наповал.

– Любуетесь закатом?

Тут Кава почесала затылок, почесала нос, скорчила гримасу, нецензурно выразилась про себя и ответила:

– Да, наслаждаюсь закатом! А вам что нужно?

Кава посмотрела на мужчину. На неё смотрели изумрудные глаза, но взгляд уже был потускневший. Перед ней стоял неухоженный, в неопрятной одежде мужчина. На нём была джинсовая кепка, а из-под кепки выглядывали тонкие пряди.

Каве вдруг показалось, что прошли годы и что тот молодой альфонс уже постарел и вот вновь стоит перед ней. Только волосы в молодости были кудрявые и чёрные, а теперь вот редкие и седые. «Длину волос он сохранил», – успела заметить Кава, прежде чем мужчина пискляво произнёс:

– Хороший вопрос! Хотел узнать, есть…

– Тихо! Слышите! – перебила альфонса Кава.

– Что-о-о? – писклявым шёпотом спросил старый альфонс.

– Спускаются СУМЕРКИ!

Старый альфонс чуть растерялся, он прямо и не ожидал такой быстрой победы. Он замурлыкал, показывая коготки, чтобы заинтересовать, не догадываясь, что «долбаный древний приём» с ней не пройдёт.

– Я могу предложить вам больше, чем сумерки… – замурлыкал мужчина.

Альфонс явно вызывал отвращение. Каве захотелось нецензурно выразиться вслух, но из уважения к СУМЕРКАМ она тихо сказала:

– Да пошёл ты…

Она чувствовала, что потускневший взгляд провожает её. И Кава пожалела его, несмотря на то, что её реально тошнило от пожилого альфонса.

«И всё же… почему?» – задавала она себе вопрос. Она хотела понять, что с ней было не так или что в ней было такое, что привлекло внимание мошенников.

Наивная Кава не понимала, что привлекла внимание мошенников поникшими плечами. Мошенники – они как хищники: сразу видят слабую жертву. Слабость Кавы была заметная, которую не спрячешь за чёрными очками.

– Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять… Восемьдесят, семьдесят, шестьдесят, пятьдесят, сорок, двадцать, ноль, – считала Кава вслух. – Какая интересная цифра – ноль. Всё возвращается к нолю или к нулю? И разве бесконечность не состоит из двух нулей, раз всё возвращается к нулю? – придумывала Кава новые мысли, пытаясь преобразовать и унять бушующий в ней гнев.

Она шла и думала, что задание Чышь не выполнила. Каве было стыдно, что не сумела проявить доброту к тем, кто ей неприятен. Она шла и думала, и вдруг заметила, что кто-то сломал ветку тополя и тут же выбросил. Кава оглянулась по сторонам и увидела несколько молодых ребят, которые шли в сторону набережной, и гневно крикнула им вслед:

– Удивительно! Кому мешала ветка тополя? Зачем надо было срывать!

Ребята обернулись, посмотрели на неё как на безумную и, не оглядываясь, быстро пошли дальше. Кава подобрала молодую ветку тополя и ощутила новый, необычный запах.

СУМЕРКИ почти спустились, и вот-вот включат фонари. Сегодня Кава ожидала сумерки особенно. Ей казалось, что за ней целый день следит ДЕНЬ, поэтому она скорее хотела скрыться за сумерками. Кава переживала, что не смогла выполнить задание Чышь, не догадываясь, что творить добро ей сегодня дано через ветку тополя. И Кава вернулась домой с осознанием того, что задание Чышь не выполнила. Она набрала воду в вазу и поставила ветку. И всю ночь ощущала запах от ветки тополя. Это был незнакомый и очень крепкий, очень насыщенный и благородный запах. И Кава окончательно влюбилась в ТОПОЛЬ.

ОТВЕТ № 4. Творить добро не каждому дано. И проявить доброту тоже…

В следующий раз, когда Кава вновь пришла к неказистым ёлочкам, маленькая мордашка Чышь уже выглядывала из зарослей зелёных тополиных веток.

– Ка-ава-а, как же долго ты идёшь! – приветствовала Чышь и тут же воскликнула. – Держись!

И одним взмахом Чышь и Кава оказались на ветке тополя.

– Рассказывай!

И Кава рассказала всё как было: что она не смогла проявить добро к тем, кто ей неприятен.

– Значит, мне не дано проявить добро? – в заключение спросила она.

– М-м. Теперь понятно, почему ты так долго шла…

Потом Чышь сделала вид, что задумалась и что она в затруднительном положении. Чышь явно заигрывала с Кавой, но в то же время хотела объяснить что-то важное. И наконец Чышь спросила:

– Кава, когда ты говорила с первым незнакомцем и со вторым незнакомцем, о чём ты думала?

Кава задумалась, а потом ответила:

– Я очень не хотела им испортить настроение.

– А потом?

– Потом была вынуждена им нагрубить.

– А потом?

– А потом я ушла.

– А почему ты считаешь, что ты не смогла проявить доброту к ним?

Задумавшись, Кава ответила:

– Наверно, потому, что я не смогла до конца их выслушать.

Чышь сложила свои лапки за спинку и начала ходить туда-сюда по ветке тополя, временами останавливаясь, словно искала подходящие слова. И наконец Чышь сказала:

– Кава, ты проявила доброту. Будь у незнакомцев более разумная просьба, ты постаралась бы помочь. Так почему же ты говоришь, что не проявила доброту?

Кава молчала, желая понять Чышь. А Чышь расхаживала по ветке, ожидая ответа. Затем остановилась, подняла лапку веером, желая придать важность сказанному не только словом, но и всем своим серьёзным видом.

– Проявить доброту или проявить злобу! Творить добро или творить зло! Это не одно и то же! – Чышь, прищурив огромные глаза, очень внимательно посмотрела на Каву. – Чтобы проявить доброту или злобу, достаточно желания. Чтобы творить добро или творить зло, нужны возможности.