– Да ла-адно. Тебе хотя бы есть, кого разочаровывать. Я вот даже не знаю, откуда я такой взялся.

– Может быть, это к счастью. Ты никому ничего не должен.

– Угу. Как перекати-поле, – Джейк разглядывал носки своих ботинок.

– Ты совсем не помнишь свою семью? Детство?

Джейк посмотрел на Сайруса: тот внимательно ждал ответа.

– Только приют. Я там с младенчества.

– А что записано в документах? В регистрационной книге?

– Я её видел, что ли? Воспитанникам её не показывают. Знаю только, что меня принесли в приют после пожара. И, вроде как, из моей семьи никто не уцелел, – Джейк отвел взгляд: это была его больная тема. Семья, прошлое. Тот пожар. Не он ли его виновник? И если так – не сжёг ли он кого-то? От этой мысли ему становилось не по себе. Мягко выражаясь.

– Это совсем не обязательно.

Джейк поднял голову и взглянул на Гвина.

– Что ты кого-то сжёг. Да, ты мог быть причиной пожара. Но и это не факт. Поджечь мог кто-то из твоих родителей. Ведь один из них – сам Огонь, а второй – тот, кто его любит.

Об этом Джейк не подумал. Почему-то. Вернее, понятно, почему: он считал, что ему откуда-то привалил дар, а не достался в наследство. И уж точно ему не приходило в голову… что его отец, или мать – само пламя. Чёрт, это звучит как бред. Но Гвин в это верит. А на психа он не похож. Хотя… покажите психа, который похож.

– С чего ты взял… всё это? – Джейк развел руками. – «Дитя Стихии». Огонь, лёд… Это ж физика – горение, замерзание…

– Расскажи это пламени в себе, – Гвин усмехнулся. – Не всё можно понять головой, разумом. Во всяком случае, я не такой гений.

– Объясни, как ты это понимаешь.

– Что ж, попробую. Стихии – это основа мироздания. Может быть, не Первооснова, но краеугольные камни. Люди всегда пытались понять и познать мир. Но им легче понять и познать то, что похоже на них самих. Они придают свои черты и формы явлениям природы, наделяют их осознанностью, чувствами, эмоциями. Так возникают антропоморфные сущности. Воплощения стихий, в том числе. Иногда эти сущности обретают плоть, в самом прямом смысле. И все возможности, с ней связанные.

– Звучит… как цитата из мифологии. Ты сам додумался?

Сайрус хмыкнул.

– Помогли немного. Как-то раз мы с отцом были в горах, на лыжном курорте; и поругались из-за того, что я собирался бросить учебу в колледже, куда он меня отправил. Я, хлопнув дверью, ушел из нашего домика, попал в пургу. Тогда моя мать, Ледяная дева, пришла ко мне. И показала, как могла, кто я и что я.

– И как она выглядела?

– Высокая черноволосая женщина, с белой кожей и темно-синими глазами. Как человек – и при этом явно не человек. Трудно объяснить. Как что-то, что пытается быть человеком.

Джейк задумчиво смотрел на Гвина: он явно верит в то, что говорит. Но…

– Тебе не приходило в голову…

– Что мне это всё привиделось в холодном бреду? – Гвин улыбнулся. – Да, приходило. Возможно, я бы так и решил – что это просто галлюцинации. Если бы не реакция отца на мой рассказ. Он не только не был удивлен, поражён или ещё что-то в этом роде – но подтвердил рассказ Ледяной девы об их знакомстве и моём рождении. Мой отец – прагматик до мозга костей. На такие фантазии он в принципе не способен. Да и с чего бы ему поддерживать мой бред? Он со мной и в меньшем редко соглашается. Тогда я стал искать в книгах, изучал мифологию, легенды разных народов. И нашел в них упоминание о детях Стихий. Не в первый раз, и не в последний, воплощенные Стихии сближаются с людьми, вступают с ними в связь – и рождаются дети. Полукровки. Такие, как мы.

– Значит, ты думаешь, кто-то из моих родителей – стихия Огня?

Сайрус кивнул.

Джейк нахмурился.

– Но тогда почему мой огненный родитель не говорил со мной? Как это сделала твоя мать.

Гвин задумался.

– Я не знаю. Возможно, у него есть на это причина, – и, помолчав, продолжил: – Я вот ещё что думаю… этот пожар в приюте… случайно ли начался именно тогда, когда ты туда отправился?

Видя выражение лица Джейка, Гвин закатил глаза.

– Нет. Я уже сказал, что не считаю тебя виновным. Я хочу лишь узнать, совпадение ли это? То, что у Майкла возникло это желание именно сейчас. И этот голос… если он действительно имел место быть.

– Голос. Уж не думаешь ли ты?.. Что это голос… что это Огонь говорил с ним?

Сайрус пожал плечами.

– Тогда почему с ним? Почему не со мной? Зачем втягивать в это парнишку?!

– У меня нет ответов на эти вопросы.

– Они, скорее, риторические, – нахмурившись, буркнул Джейкоб.

– А-а. Что ж. Давай ещё покопаемся в этом деле. Может, что узнаем. Надо ещё раз расспросить мальчика.

– Если он будет с нами говорить.

– Постараемся, чтобы заговорил, – Гвин снял очки и, закрыв глаза, потер переносицу. – Ладно. Думаю, у тебя и так хватает пищи для размышлений. Иди домой, Джейк. А завтра утром приходи. Я выпишу на тебя пропуск.

Джейк молча кивнул. Ему, и правда, было, о чём подумать. Но, что странно – не хотелось это делать в одиночестве. Не хотелось уходить. И вот об этом тоже стоило поразмыслить. Потому он отлепил себя от стола, на котором сидел, и направился к двери. И уже в дверях, обернувшись, спросил:

– Тогда до завтра?

Гвин кивнул.

– Буду ждать тебя здесь в девять утра.

Джейк скривился:

– Прям как на работу.

– Так и есть, – Сайрус надел очки и со строгим видом посмотрел на Джейка. – Не опаздывай.

Ухмыльнувшись, Джейк «взял под козырек»:

– Слушаюсь, босс, – и закрыл за собой дверь.

Немного заплутав в коридорах ФАРН, он таки нашёл выход. И понадеялся, что и завтра найдет офис Гвина без проблем.

Казалось, солнце решило напомнить людям, что оно есть, и проглянуло сквозь облака – вечер обещал быть тихим и тёплым. Но Джеку почему-то стало холодно. Прожив этот день бок о бок с Гвином, он быстро привык ощущать кого-то рядом – того, кто принимал его всерьёз. Таким, какой он есть. Что озадачивало Джейка и беспокоило. Они едва знакомы, но за это время он из «подозреваемого и преследуемого» – каким он себя считал – стал почти напарником. И что было особым поводом для беспокойства – то, что он сам воспринимал, готов был принять это как должное. А ведь это ненормально: охотник и добыча не бывают друзьями. Гвин сказал: «я не враг» и что Джейк сам «охотник». Может быть, в этом причина? Гвин считал Джейка союзником – таким же, как он сам, похожим на себя. Хотя на первый взгляд они были прямо-таки антиподами. Эту загадку Джейку хотелось разгадать. Равно как и загадку Майкла Джонса; и своего собственного происхождения. А ещё… ещё он был бы не прочь пообщаться с Флоренс Вейл. Хотя он старался о ней не думать. Но, вот чёрт – уже думает.

Джейку захотелось выгнать все эти мысли из своей головы хоть ненадолго. Ему нужен был тайм-аут – чтобы пыль в мозгах осела, и он снова мог видеть ясно. Потому он решил зайти в паб – выпить пару кружечек. Делать это дома Джейк не любил: пить в одиночестве – верный путь к алкоголизму. Да и запасы спиртного он не держал, по причине их горючести. Вот потому он зашёл в паб, сел за стойку и заказал себе пиво и гренки. Выпил, не спеша, и заказал ещё. Так и провёл остаток вечера, медленно потягивая напитки и почти медитативно созерцая окружающий мир. Что, вообще-то, было для него не свойственно – «медитировать» под воздействием алкоголя. Обычно в таком состоянии поводы подраться находили его сами. И огонь внутри него, получив изрядное количество топлива, требовал выхода. Но не сейчас. Словно незримое присутствие Гвина охлаждало его голову – стоило лишь его белолицему и льдисто-голубоглазому образу всплыть в памяти. Странно, но это «вторжение» не раздражало Джейка. Гвин, и правда, вторгся в его жизнь, перевернул её с ног на голову – но при этом сделал её несколько более осознанной. И, похоже, это как раз то, что ему, Джейку, нужно. По крайней мере, здесь и сейчас.

Рассчитавшись, Джейк вышел из паба. «Хм. И не напился, и не подрался – меняюсь прямо на глазах, – он усмехнулся. – Впрочем, завтра на работу. Что ж, поживем – увидим».