– Карина, поцелуй Свету, – хрипло произнес сидх. – Я плохо целуюсь.
Ведьма подняла лицо. Целительница наклонилась вперед. Языки двух ведьм сплелись, и в этот момент Светлана ощутила, как у Ринке встает. Ведьма непроизвольно подалась назад, но Карина обняла ее, крепко прижав к Ринке. «Пусть», подумала целительница. Аура Карины горела разноцветными сполохами возбуждения. Ауры ведьм смешались, настроение подруги передалось и Свете. Карина была магом более высокого уровня, и перестраивала ауры слабых магов в резонанс к себе даже не задумываясь. Но на этот раз причина была не только в этом. Ринке не закрывал свою ауру магическим экраном, сейчас это было ни к чему. Света ощутила спокойное и ровное тепло его сущности, душу сидха – не обжигающую страсть пламени, а уют алеющих под слоем золы углей. Перед внутренним взором ведьмы мелькнуло лицо Арги, склоняющегося над углями. Неожиданно Светлане стало легко. Как это часто бывало, Свете передались образы, крутившиеся в этот миг в сознании подруги.
Река… Пустынный берег, сумерки, туман над водой…
Карина рассказывала Свете мандреченскую легенду о реке Калине, отделяющей Подземный мир от мира людей. Светлана ощутила, как подруга отталкивается веслом от берега живых, как теплая мгла окутывает их обоих.
Нет, их троих.
Света обхватила сидха руками – и соединила их на спине подруги. Она ощутила губы Ринке у себя на шее, под ухом, но это уже не вызвало отвращения.
Целительница ошиблась – согласно вере мандречен, после смерти человек не переплывал реку, а спускался в чертоги Ящера по длинной-длинной лестнице.
Но души боремцев поднимались в небо, танцуя по языкам неистового пламени; и в следующие полчаса Ринке узнал, в чем причина столь разительных расхождений в мифах двух человеческих племен.
– Когда же ваша сила и гордость прольется на иссохшую в ожидании землю живительным потоком, господин сидх?
Ринке засмеялся.
– Да это совсем необязательно, госпожа ведьма, – сказал он. – Главное, что вам хорошо…
Он коротко вскрикнул – Карина провела ему языком по внутренней стороне уха.
– Больно разве? – спросила ведьма озадаченно.
– Нет, не больно, – с трудом переведя дыхание, ответил сидх. – Наоборот. Продолжай.
– А чем кончают сидхи? – промурлыкала Светлана.
Распущенные волосы ведьмы скользнули по боку эльфа, когда она опускала голову. Он застонал.
– Наверное, амброзией…. – продолжала Светлана. – Какова она на вкус, вот что интересно.
– Ну, это северные, – заметила Карина. – Темные эльфы должны кончать березовым соком.
– А вот сейчас и проверим, – сказала Света.
Ринке наклонился. Поцелуй пришелся на правую щеку Карины и левую – Светланы.
– Я люблю вас, – пробормотал сидх и вытянулся между ведьмами.
– Карина, это не засчитаем? – осведомилась Света.
– Конечно, нет, – устало кивнула ведьма. – Я же сказала – на дороге никаких игр.
– Что за игры? – спросил Ринке.
– Мы соревнуемся, кто больше мужиков охмурит, – пояснила Света.
– Но я решила, что нам убийств из ревности только не хватало,– продолжала Карина. – И запретила моим ведьмам играть, пока мы в вашем лесу.
– Что же, это разумно, – помолчав, согласился Ринке.
Арга сильно дернул клапан фургона, где жили проводники.
– Ринке! – крикнул он. – Ринке!
Капитан постучал кулаком по доскам. Клапан расстегнулся, из него показался взлохмаченный Лайруксал.
– Где Ринке? – спросил капитан. – Во сколько выступление?
– Не знаю, – сказал сидх.
Арга оторопел настолько, что даже не обратил внимания на отсутствие обязательного обращения «господин капитан».
– Он что, не ночевал с вами?
Лайруксал отрицательно покачал головой и задернул клапан.
– Сбежал! – воскликнул Арга. – Клянусь требухой Локи, проклятый сидх сбежал!
Он почти бегом двинулся к голове каравана.
Светлану разбудили крики. Она села, обвела фургон взглядом, еще ничего не соображая.
– Все в порядке, это Арга бесится, как всегда по утрам, – услышала ведьма тихий голос Ринке.
Она повалилась обратно на лежанку. Светлана потянула на себя измятую простыню. Ринке укрыл ведьму.
– Мне не хотелось бы вмешиваться в ваши отношения, – сказал сидх. – Но все же, настолько потакать желаниям подруги не стоит.
– Ты о чем? – спросила целительница, уже снова проваливаясь в сон.
Но от следующих слов Ринке дремота слетела с нее окончательно.
– Ты не хотела меня, – ответил Ринке. – Ты поступила так только потому, что этого хотела Карина. Объясни ей, что не любишь мужчин. Если она тебя любит, то поймет и больше не будет настаивать. Нехорошо, когда забава для одного превращается в пытку для другого.
Светлана вся сжалась. Сидх помолчал и добавил:
– Чем мне только ни приходилось заниматься в жизни, доводилось быть и орудием, но как орудие для пытки меня использовали в первый раз. И мне не хотелось бы повторять этот опыт.
Светлана села. Плащ сполз с нее. Магический шар давно погас, исчерпав вложенную в него Чи, и спина ведьмы смутно белела в полутьме.
– Мне нравятся мужчины, – сказала она глухо. – Нравились. Но так получилось, что меня… в общем… я изменила мужчине, которого любила, со злости. А он узнал об этом. И он больше ни разу не коснулся меня, но привел троих здоровых грузчиков из порта…
– Козни Илу, – вырвалось у Ринке.
Светлана обернулась и закончила, глядя прямо в мерцающие зеленью глаза сидха:
– А сам стоял и смотрел…
– Так что же ты не сказала? – раздался голос Карины. Ведьма, как оказалось, тоже не спала. – Ринке прав, я бы не стала тогда заводиться…
– Так ты не спрашивала, – сказала Светлана.
– Как я могла спросить, Светик, – пробормотала растерянная подруга. – Я и подумать не могла, что…
– Прости, – сказал Ринке.
– Не за что, – ответила Светлана. – Наоборот, я благодарна тебе. После того, как… ну… когда они закончили… я сошла с ума. У нас в Боремии хорошие врачи, знаешь… Они используют все известные методики. Эльфийские, мандреченские, даже те из тайн, которыми оборотни Боремии пожелали поделиться с людьми. Они берут все, что работает. Одна из этих методик, теория Тиграна, мне и помогла. Врачи вернули мне рассудок. Но я долго думала, что вернуть мне способность желать мужчину никто не сможет.
– А ты – смог, – закончила она и нагнулась, чтобы поцеловать Ринке.
Ахмет заворчал, сел на козлах. Экен зевнул прямо в лицо Арге, почесал подмышку.
– Да не сбежал он. Рин здесь, в нашем фургоне, – сказал наемник.
Командир каравана остановился.
– Всю ночь прокувыркались, как фургон не развалился только, – продолжал Ахмет с завистью. – Я все ждал, когда меня на подмогу позовет. Так нет, отвалял обеих один…
Арга повернулся и направился к задней части повозки, где находился вход в фургон. Клапан оказался закрыт, но не зашнурован. Капитан резко отбросил ткань.
Как раз вовремя, чтобы увидеть, как обнаженная Светлана целует Ринке. Арга не видел ее лица – его скрыли распущенные роскошные волосы ведьмы. Но он не сомневался, что ведьма сейчас улыбается любовнику.
– Доброе утро, господин капитан, – непринужденно сказала Карина. Она лежала с другой стороны от сидха и поэтому заметила ворвавшегося Аргу. Светлана начала оборачиваться, но капитан не хотел смотреть на ее лицо.
– Выйди, Ринке, – сказал он.
Арга опустил матерчатый полог и еще несколько секунд стоял перед ним, кусая губы. Он видел, как задвигались силуэты на кровати.
– Но у тебя ведь есть уже две броши, – услышал он голос мандреченки. – Так ты со своими ухажерами даже не спала?
Целительница отрицательно покачала головой.
– Это высший класс мастерства, Светик, – сказала Карина.
– А вот где мои штаны, это тот еще вопрос, – произнес Ринке и поднялся.
Капитан отвернулся. Он стоял, глядя на низкий свод ветвей у себя над головой. Там сидела белочка, свесив вниз пушистый рыжий хвост. А лапах было что-то зажато, наверное, орех или гриб. Зверек внимательно смотрел на человека, черная бусинка глаза блестела в лучах восходящего солнца. Убедившись, что Арга не представляет опасности, белка принялась завтракать. Белочка лакомилась грибом, а капитану казалось, что острые зубы грызуна раз за разом впиваются прямо ему в сердце.