— Ты говоришь, если я буду тренироваться? — Осторожно спросила я, и Магнар отвернулся от меня, его взгляд переместился на мерцающее пламя камина.

— Этот дар принадлежит тебе независимо от того, принимаешь ты свое предназначение или нет, — сказал он, и надежда шевельнулась в моей груди при мысли об этом. — Я могу помочь тебе научиться использовать его, и ты станешь сильнее, сможешь дать отпор, если возникнет необходимость. Но я не смогу обучить тебя полностью, пока ты не решишь принять обет. Истинный масштаб твоих дарований не будет раскрыт до тех пор.

— Обет? — Мой голос был тихим, а в голове крутились странные возможности, которые внезапно открылись передо мной.

— Если ты решишь принять свою природу истребительницы, тебе придется дать клятву ставить уничтожение вампиров превыше всего остального. Целью твоей жизни будет низвергнуть их и уничтожить. Это не то, к чему следует относиться легкомысленно. Это чревато последствиями: возможно, ты не сможешь сама выбрать себе мужа или принимать самостоятельное решение о рождении детей. Ты можешь быть вынуждена пожертвовать своей собственной жизнью или жизнью других людей ради общего дела.

— Я все равно не хочу мужа, и я определенно не хочу детей, — твердо сказала я, и мне было легко признать этот факт. Это было то, что я решила давным-давно, зная, что никогда не смогу рискнуть полюбить кого-то, кроме своей собственной семьи, я также отказалась создавать новые жизни для вампиров, чтобы они могли надругаться над ними. В части о самопожертвовании я не была так уверена, и серьезность, с которой Магнар говорил об этом, ясно давала понять, что это не было пустым обещанием.

Магнар вздохнул, взглянув на меня, а затем снова отвернулся к огню. — Возможно, ты также не сможешь выбрать, не иметь их. Если делу потребуется, чтобы ты вышла замуж и произвела на свет детей, чтобы передать дары нашего рода, тогда ты будешь обязана это сделать.

— Делу? Разве ты не в этом деле? Я имею в виду, не похоже, что остались другие истребители, так что я предполагаю, что эти решения будут зависеть от тебя, — указала я.

Магнар пожал плечами. — Руны все еще обладают силой. Возможно, где-то там нас больше. Боги могут решить поговорить с нами и высказать нам свои пожелания. Или может появиться пророчество, требующее от тебя таких вещей. Или от нас.

— Нас? — Я несколько секунд смотрела на него, прежде чем поняла, на что он намекает.

Возможно, мы были единственными живущими истребителями, так что, если какое-то пророчество потребует детей-истребителей… Я быстро поднялась на ноги и отошла от него, чтобы встать у маленького окна, выходившего на реку.

— Нет. Ни за что, черт возьми, — твердо сказала я. — Я не какая-то племенная кобыла, с которой ты можешь заводить потомство, убивающее вампиров, если это то, о чем идет речь. Я не собираюсь трахаться с тобой, и уж точно не собираюсь ни с кем размножаться. Если это какой-то твой безумный план манипулировать мной, то…

— С чего бы мне хотеть манипулировать какой-то невежественной полукровкой, заставляя ее вынашивать моих детей? — Магнар зарычал, его верхняя губа изогнулась в ответ на это предложение, давая более чем ясно понять, что у него нет желания наполнять мое лоно маленькими-Магнарами в ближайшее время. Мое бешено колотящееся сердце немного успокоилось от крайнего презрения, которое было написано на его лице. Я имею в виду, пошел он к черту за то, что не хотел мою матку, но это и хорошо, потому что он, блядь, не мог ее получить.

— Пока нам обоим это ясно, — выдавила я. — Кроме того, разве это не означает, что ты можешь быть моим пра-пра-пра-пра-прадедушкой или кем-то еще? — Я покачала головой в категорическом отказе.

— У меня не было детей до того, как я уснул, так что шансы на это невелики, — усмехнулся он.

Я нахмурилась, обдумывая остальное из того, что он сказал.

— С меня хватило того, что мне указывали, как я собираюсь прожить свою жизнь, — сказала я ему. — Двадцать один год в тюрьме — это более чем достаточно, на самом деле даже слишком много. С этого момента я буду принимать свои собственные решения, и никакое пророчество, или истребители, или любая другая сверхъестественная чушь не будут решать за меня. — От внезапно нахлынувших эмоций у меня заныло в груди, и я в гневе покачала головой, все еще задаваясь вопросом, не было ли все это просто каким-то извращенным планом, который он разработал, чтобы манипулировать мной. Но зачем? Какую цель он мог преследовать?

Магнар с любопытством посмотрел на меня, свет огня отбрасывал тени, танцующие на его обнаженных руках, и некоторые из его шрамов сильно выделились.

— Ты можешь быть уверена, что я не имел в виду нас в этом смысле, — сказал он, и тень раздражения промелькнула на его лице. — Если я возьмусь за твое обучение, то между нами все равно ничего подобного быть не может. Так что твой категорический отказ от этой идеи необоснован. И если ты думаешь, что я стал бы лгать об обычаях моего народа просто для того, чтобы трахнуть тебя, то ты глубоко заблуждаешься. Если бы я захотел трахнуть тебя, я бы заставил тебя умолять подо мной в течение часа.

Жар пробежал по моему телу при этом предположении, несмотря на мою непреклонную ненависть к этому мудаку. Я открыла рот, чтобы возразить, но его гнев выбил меня из равновесия, в то время как мои мысли крутились от всего, что он только что сказал. Я не это имела в виду. Проблема была не просто в идее трахнуться с ним, а в предположении, что я, возможно, не смогу выбрать это сама. Кто захочет быть с кем-то, не принимая решения сделать это по собственной воле? Не то чтобы у меня было какое-то желание выбирать его в любом случае.

Прежде чем я успела предпринять какую-либо попытку исправить это недоразумение или даже просто огрызнуться на него за это дерьмовое заявление, Магнар встал.

— Я собираюсь еще раз проверить защиту. Нам обоим есть над чем подумать. — Магнар направился к выходу из маленькой комнаты, и я посмотрела ему вслед, не сказав больше ни слова.

Отличная работа, Келли.

Чувство вины терзало меня, но я не была уверена, что мне с этим делать. Несмотря на его несносный характер и то, что большую часть времени мне хотелось врезать ему, все, чего хотел Магнар, — это найти кого-нибудь из своих соплеменников. И теперь я стояла прямо перед ним, возможно, единственный представитель его рода, живущий в настоящее время, и говорила ему, что не хочу быть одной из них.

Или хотела?

Мысль о том, что я могу обладать хотя бы частью его даров, определенно привлекала меня, но компромисс против моей собственной воли казался слишком высокой ценой, которую я должна была заплатить. Мне нужно было полностью понять, что он имел в виду под этим и чьей воле я должна была бы подчиниться, если не своей собственной.

Свобода была в моих руках всего несколько дней, а теперь мне предлагают подумать о том, чтобы поработиться какому-то делу на всю оставшуюся жизнь?

Ни за что.

Я подошла к огню и опустилась перед ним, позволяя теплу пламени согреть меня насквозь, мои золотистые волосы медленно высыхали по мере того, как тепло проникало в меня, и я прокручивала все в голове.

Слабый шепот эхом отозвался на краю моих мыслей, и моя рука потянулась к лезвию на бедре.

Фурия удовлетворенно вздохнул, когда я сжала рукоять клинка. Возможно, я все-таки не сходила с ума. Возможно, то, что я почувствовала от клинка, было как-то связано с кровью истребительницы, которая текла по моим венам. Магнар сказал, что все врожденное в моей крови происходит от воспоминаний моих предков, так что, возможно, клинок поможет мне понять это.

Я сосредоточилась на ощущении лезвия в своей руке, положила его себе на колени и закрыла глаза. Покажи мне, попросила я, задаваясь вопросом, действительно ли я схожу с ума.

Лезвие стало горячим под моими пальцами, и я почувствовала его желание поделиться со мной своей жизнью. В моем сознании начали мелькать образы людей, обладающих Фурией до меня.