— Ладно, тогда давай поднимем. — Она порылась в ящиках, доставая косметику — ту же самую, что Фелиция наносила на меня, — и расческу.

Девушка похлопала по мягкому табурету перед туалетным столиком. — Садись.

Я придвинулась ближе, зная, что мне придется столкнуться с гневом Эрика, если я не подчинюсь, и, несмотря на желание отказаться от каждого приказа, который он мне отдавал, я действительно не хотела разоблачать его блеф и выманить монстра наружу.

— Меня зовут Нэнси, а тебя как? — Спросила она, взяв золотую щетку и начав расчесывать мои темные локоны.

Я подумывала утаить его, как тогда от Фелиции, но какое это имело значение на самом деле? Им было все равно, как нас зовут, лишь бы в наших жилах текла кровь.

— Монтана, — тихо сказала я.

Она просияла, казалось, расслабившись, услышав мои слова, и я пожалела, что дала ей такой маленький повод для радости. — Что ж, Монтана, я думаю, тебе здесь понравится.

— Ха, — выплюнула я, и она выглядела немного обиженной.

Нэнси продолжала расчесывать мои волосы, затем умелыми пальцами начала заплетать их в косу. — Ты первый человек, которого выбрал Эрик, ты знаешь?

— Повезло мне, — пробормотала я.

Она вздохнула, явно разочарованная мной. Ну, она, очевидно, не знала, каково это — быть похищенной, не так ли? Вот это настоящее разочарование, Нэнси.

Мы погрузились в молчание, пока она заплетала мои волосы в косу и собирала ее в пучок. Затем она начала красить мне лицо, и я неохотно позволила ей. Нежность ее холодных рук меня не обманула. Она была вампиром до мозга костей, и эти руки могли сломать мне кости так же легко, как поправить прическу.

Когда мое лицо превратилось во что-то, больше похожее на мираж, чем на мои истинные черты, Нэнси отошла, чтобы полюбоваться своей работой, пока я гримасничала.

— Ты выглядишь идеально, если не сказать больше. — Она улыбнулась, и на ее щеках появились две ямочки. Я не улыбнулась в ответ.

Нэнси подошла к шкафу и вернулась с парой туфель на нелепых каблуках.

— Нет, — отказалась я, скрестив руки на груди. Я не собиралась надевать на ноги ничего, в чем не могла бы бегать.

— О… — Нэнси выглядела обеспокоенной, и я ожидала, что она начнет настаивать, но по какой-то причине она этого не сделала. Вместо этого она вернулась к шкафу и достала изящную пару туфель на плоской подошве.

Они должны были подойти, поэтому я взяла их у нее и надела, обнаружив, что они идеально подходят по размеру моим ногам. Я задалась вопросом, как это возможно, что эти вампиры знали мои размеры, и меня охватило отвращение, когда я поняла, что они, должно быть, были сняты в какой-то момент во время моего похищения.

Я опустила взгляд на свое вечернее платье и изящные туфельки на ногах, и мой желудок сжался в холодный комок.

— Для чего все это? — Спросила я Нэнси, гадая, не собирается ли она отказаться от любезностей и показать мне свое истинное лицо. — Меня собираются преподнести в качестве какой-то причудливой жертвы Королевской семье? — Мои пальцы немного задрожали от моих собственных слов, и я крепко сжала их в ладонях, чтобы они перестали дрожать.

— О, Монтана, неужели тебе никто не сказал? — Удивленно воскликнула Нэнси.

— Когда бы они сказали мне? Когда меня жестоко оторвали от моей семьи? Или когда я была закована в кандалы в кузове автомобиля? Или, может быть, они приберегли бы это для той части, где они накачали меня наркотиками в самолете. Это тогда они должны были сказать мне, Нэнси? Потому что я скажу тебе кое-что, Нэнси…

— Почему ты продолжаешь так произносить мое имя? — заикаясь пробормотала она, выглядя встревоженной моим поведением, и мне пришлось признать, что это не в моем обычном стиле — выводить из себя своих чудовищных хозяев. Но у меня было чувство, что Нэнси ничего бы мне не сделала без разрешения Эрика. Конечно, это не означало, что позже меня не ждало бы суровое наказание.

— Мне никто ничего не говорил, — закончила я, в последнюю секунду сбавив тон, чтобы попытаться избежать свидания с плетью для скота.

Губы Нэнси приоткрылись, а глаза превратились в блюдца. — О, эм, ну, видишь ли, дело в том, что… Ты здесь, потому что…

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Эрик в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке в тон. От его доминирующих манер у меня перехватило дыхание, когда я снова стала свидетелем его силы. В его отсутствие мой разум был не в состоянии воспринять ее, но теперь, когда он вернулся, я была поглощена темной энергией, исходящей от него, и опасностью, которую он представлял. Как бы изысканно он ни был одет, он больше походил на голодного волка, который только что пробрался в комнату в поисках своего следующего обеда.

— Закончила? — Он бросил взгляд на Нэнси, прежде чем его взгляд упал на меня.

Я ненавидела то, как он смотрел на меня. Это было похоже на солнце, смотрящее на землю. Всемогущий и излучающий власть. И я возненавидела его еще больше, когда его пристальный взгляд прошелся по каждому дюйму моего тела — тест, который я хотела пройти и провалить в равной степени.

— Это то, что вы имели в виду, сир? — Нэнси подсказала, когда он ничего не ответил.

Он дернул головой в едва заметном кивке, затем протянул мне руку. Я в замешательстве уставилась на нее, прежде чем он закатил глаза, шагнул вперед и взял мою ладонь в свою, крепко сжимая ее в своей арктической хватке.

Мне вдруг стало не хватать спокойного поведения Нэнси, когда он поднял меня на ноги, а затем вывел в коридор, таща за собой, как собаку на поводке. На полпути по коридору он резко остановился, отпустив мою руку и воспользовавшись моментом, чтобы поправить свой прекрасный пиджак, в его глазах промелькнули мысли, которыми он явно не собирался делиться со мной.

Я согнула пальцы, терпя боль от его хватки.

Эрик пригладил волосы назад, хотя они и без того были идеально уложены, затем предложил мне руку.

В ответ я сморщила нос, и он с раздражением посмотрел на мое перекошенное лицо. — Это приказ, бунтарка.

— Монтана, — резко поправила я, но все равно взяла его за руку. Я не собиралась затевать кулачный бой с вампиром, и, по правде говоря, я уже играла с огнем тем, как разговаривала с ним. Я была шокирована, что он вообще позволил мне выйти сухой из воды.

— Мне действительно все равно, — сказал он.

— Тебе было достаточно не все равно, что ты даже придумал мне прозвище, — заметила я.

Он весело выдохнул через нос. — Прозвище? Я давал имя своему новому питомцу.

Я прикусила язык, чтобы сдержать проклятия, которые хотела обрушить на него, напомнив себе, какой плохой идеей это было бы.

Пока мы шли, он протянул другую руку, чтобы обнажить запястье, демонстрируя блестящие серебряные часы, которые, вероятно, стоили больше, чем все пайки, которые мне выдавали за год. Ненависть скрутилась у меня внутри, и я медленно вдохнула, когда жар поднялся к горлу.

Держи себя в руках, маленькая луна.

Эти слова принадлежали отцу, и слезы навернулись мне на глаза, пока я старалась держать себя в руках ради него. Мертвая я была ему ни к чему, но ходить здесь рядом с вампиром было похоже на предательство, даже если у меня не было выбора в этом вопросе.

— Ты хочешь что-то сказать, бунтарка? — Подзадоривал Эрик, явно понимая, какую битву я веду.

Я не знала, было ли это из-за его обостренных чувств или это было просто чертовски очевидно, но в любом случае я не подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Я просто продолжала идти, мои зубы все еще впивались в язык, а сердце выбивало бешеную мелодию под ребрами.

— Ты очень взвинчена, — продолжил он, и нотки насмешки в его голосе только разожгли мою ярость, но мне удалось сдержаться, чтобы не взорваться.

На вершине парадной лестницы он снова остановил меня, его взгляд снова метнулся к своим часам, как будто он слишком внимательно следил за временем. Мой взгляд скользнул к красному ковру, который спускался по центру лестницы, изгибаясь в большом коридоре, выложенном коричневой и белой плиткой.