Я поняла, что пялюсь, и несколько раз моргнула, чтобы разорвать связь между нами, жар в моих венах заставил меня прочистить горло, когда я снова попыталась отвернуться от него.

— Почему ты не осталась в пещере, где безопасно? — медленно спросил он, и я напряглась, осознав, что голос в моем сознании каким-то образом был похож на его. За исключением того, что это было безумием, и я не верила в его дерьмовые магические руны.

— Потому что я не хотела. Кроме того, насколько пребывание здесь отличается от пребывания там? Мы в лучшем случае в десяти шагах оттуда, — ответила я, вызывающе вздернув подбородок.

Возможно, он был лучше подготовлен к борьбе с вампирами, чем я, но это не делало меня какой-то покорной девицей, нуждающейся в его помощи во всех обыденных вещах. Всю свою жизнь я выживала за счет собственной хитрости, силы и инстинктов, и благодаря этому я все еще была здесь, чего нельзя было сказать о многих людях, которые когда-то жили в Сфере.

— Руны должны были удержать тебя внутри, — сказал он, как будто это имело какой-то смысл.

— Царапины на грязи? Да… извини, что огорчаю тебя, но я просто переступила через них, как будто это были, ну, царапины на грязи…

Он выгнул бровь, глядя на меня, и я выгнула бровь в ответ. Двое могут играть в «молчаливого засранца». Однажды я целую неделю не произносила ни слова просто потому, что Монтана поспорила со мной, что я не смогу.

— И у тебя не возникло желания оставаться внутри? — Спросил он.

Я прищелкнула языком, не желая признаваться, что почувствовала что-либо подобное.

— Это был какой-то трюк? — Спросила я, хотя слова прозвучали безумно в тот момент, когда сорвались с моих губ, и я пожалела, что не могу взять их обратно.

— Я только хотел обезопасить тебя, — ответил он, снова разглядывая меня с излишним любопытством. Думаю, мне больше нравилось, когда он игнорировал меня. — Это заклинание предназначалось для того, чтобы побудить тебя оставаться под защитой нашего убежища, где у тебя было бы меньше шансов попасть в какие-либо неприятности. Я удивлен, что ты осознала его воздействие на себе, и еще больше удивлен, что смогла преодолеть его.

— Ты думаешь, я поверю, что ты какой-то волшебник или колдун? — Я усмехнулась: в голове замелькали картинки из папиных рассказов о детях, посещающих школы волшебства, и мудрых стариках, бродящих по лесам. Он не был похож ни на одного из них, и я была уверена, что ни одного из них никогда не существовало на самом деле. — Потому что я не в настроении выслушивать всю твою болтовню-чепуху-чушь собачью, так что…

— Все такие люди вымерли еще до меня. А это было чертовски давно.

— Хорошооо. — Я сделала полшага назад, размышляя, не стоит ли мне просто убраться отсюда, оставить безумца в его пещере в лесу и отправиться за своей семьей в одиночку. Единственная проблема заключалась в том, что я понятия не имела, с чего вообще начать их поиски, а он, похоже, не был склонен делиться информацией.

— Я использую только силу оберегов, а у них много ограничений. — Он шагнул вперед и взял небольшую охапку дров из моих рук, не дав мне времени еще раз усомниться в его глупости, добавив ее к своей собственной, гораздо более внушительной куче. Не сказав больше ни слова, он повернулся и понес ее в пещеру.

Я открыла рот, чтобы еще раз возразить против его предполагаемой силы, но, оглядев темнеющий лес и задаваясь вопросом, наблюдают ли за мной еще какие-нибудь животные-шпионы, я заколебалась. Итак, вампиры и Фамильяры — это да, но собиралась ли я подвести черту под магическими рунами? Я разочарованно вздохнула, мой собственный внутренний монолог выдал меня, когда я на мгновение задумалась, не несет ли он полную чушь. В конце концов, мир за пределами Сферы был мне совершенно неизвестен. Он был единственным, кто жил здесь. Но серьезно? Магические руны?

— Ради всего святого, — пробормотала я себе под нос.

Я крепко обхватила себя руками и поспешила за ним, решив отложить недоверие хотя бы на то время, которое потребуется, чтобы вернуть мою семью. Какое мне было дело до того, что ему нравилось рисовать каракули на грязи и он верил, что в них заключена сила? Если в этом есть хоть капля правды, то это мне на руку, а если нет, то это не имеет никакого значения.

Когда я снова пересекла вход, то почувствовала, как меня обдало очередным потоком воздуха, который, казалось, приветствовал меня. Черт. Было ли вообще правдой все, что, как я думала, я знала об этом мире? Если каракули на грязи могли обладать силой, а вампиры могли приручать зверей, чтобы те выполняли их приказы, то кто мог сказать, что в лесах не водилась Баба-Яга, а луна не была сделана из сыра?

Пещера была не слишком глубокой, но задняя ее часть расширялась, серые каменные стены выгибались дугой над головой, пол был усыпан сухими листьями и ветками, в этом не было ничего слишком зловещего.

Мне было интересно, чего он ожидал от меня теперь, когда мы были здесь. Казалось, его вполне устраивает молчание, но, несмотря на мое обычное отвращение к любым разговорам с людьми, не принадлежащими к моей семье, у меня были вопросы. Большинство из них касались их самих и того, как до них добраться, но я полагала, что попытка проявить манеры не помешает, какой бы болезненной ни казалась эта перспектива.

— Я Келли, — представилась я, садясь напротив своего спутника, который начал разводить огонь.

Я понятия не имела, как ему помочь, поэтому просто прислонилась спиной к стене и наблюдала, как он складывает ветки и собирает растопку.

Тишина неловко тянулась, секунды складывались в минуты, когда я, наконец, раздраженно фыркнула.

— Это та часть, где ты называешь мне свое имя, — подсказала я, на самом деле не желая, чтобы мой голос звучал так сердито, но, как бы то ни было, моя шея все еще была в синяках от его пальцев, так что он заслужил хотя бы немного злости с моей стороны.

— Имя человека обладает огромной силой. — Он закончил разводить огонь и начал чиркать двумя камнями, чтобы разжечь его.

Ну что ж. Как я и предполагала, он был безумен.

Я нахмурилась и начала придумывать для него имена. Если он не хотел называть мне свое имя, тогда я придумаю его сама. Например, Мудак или Тот, кто-не-говорит, или Заносчивый придурок, или Гребаный Шон, или Филлип….

Огонь ожил, и он откинулся назад, чтобы посмотреть на него. — Меня зовут Магнар Элиосон, первый из Благословенных Крестоносцев. Это означает «воин солнца». До того, как уснуть, я был ярлом своего клана. — Он провел рукой по своим длинным волосам и вздохнул так, словно на его плечи легла тяжесть всего мира.

— Что ты хочешь этим сказать? — Спросила я в замешательстве, мой взгляд следил за тем, как маленькие язычки пламени танцуют на его коже.

— Я — истребитель, возможно, последний в своем роде. Нашей работой было защищать смертных от ярости вампиров. Их следовало стереть с лица земли девятьсот лет назад, но что-то пошло не так. Меня предали.

— Тебя… предали? Что значит девятьсот лет назад? — Вместо того чтобы его ответ помог мне понять его титул, который, как он утверждал, соответствовал его имени, это, казалось, только вызвало у меня еще больше вопросов. Вопросы, которые мне действительно не следовало задавать, но, черт возьми, я хотела знать.

— Это очень долгая история. — Его взгляд задержался на разгорающемся пламени, и я задалась вопросом, планировал ли он рассказать ее мне или нет. — Давным-давно лидер Клана Пророчеств предвидела падение этих монстров. Она видела, как я возглавляю Крестовый поход истребителей против них и уничтожаю Бельведеров раз и навсегда.

— Прости, кого? — Мне не хотелось прерывать его, но он запутал меня. Я понятия не имела, кто такие Бельведеры и какое отношение они имеют к вампирам, а он говорил о них так, словно предполагал, что у меня уже есть ответы на эти вопросы.

Магнар повернулся, чтобы посмотреть на меня, и я могла сказать, что он был более чем немного удивлен моим невежеством, его золотистые глаза блуждали по моим чертам лица и заставляли меня бороться с желанием вздрогнуть под его пристальным взглядом. По какой-то причине мой мозг выбрал этот момент, чтобы напомнить мне о крепкости его хватки, когда она сомкнулась на моем горле, о том, как бешено бился мой пульс, когда он держал меня в своей власти, о том, как легко он мог оборвать мою жизнь, предположительно спасая ее. От вида его мощного тела по моим венам разлился жар, а потом его заглушило осознание того, что он сделал все это только для того, чтобы я не бросилась на помощь своей семье.