Собака добежала до реки, передумала насчёт кустов, сделала круг и вернулась к дому с заднего двора. Легла с ботинком в зубах в тень, и вскоре была застукана с поличным. Наказание избежать удалось лишь потому, что хозяйка с удивлением обнаружила в ботинке часы, «двортерьер», пока она рассматривала находку, благополучно смылся. Первыми, к кому хозяйка пошла, оказались владельцы упомянутых находок. Извинения были приняты. А вечером Лия вынесла Арно несколько кусочков колбасы, которые предусмотрительно спрятала от мужа. Она любила животных.

Я сидел на крыльце и наслаждался тёплым августовским утром. Лучи солнца скользили по окнам дома, ветер забавлялся листочками деревьев. Вайгач лениво растянулся в траве возле дома, время от времени помахивал хвостом, то ли отгонял назойливых насекомых, то ли видел что-то в своем дремотном сне. Его подруга Ледка клубком свернулась на старой перевёрнутой лодке. Ещё недавно по двору бегали пять толстолапых непоседливых щенков породы западно-сибирская лайка, главной целью которых было втянуть отца в свои игры, ох и доставалось же его хвосту! Дабы в итоге не лишиться оного, Вайгач, завидев банду собственных детей, вылетающих из сарая, быстренько припускал со двора, находил укромное место и там погружался в сладкий, никем не нарушаемый сон. Вскоре щенки подросли, и каждый обрёл свою семью.

– Лёё-ё-ёёш, – услышал я голос из глубины дома.

– Что? – мне так не хотелось отрываться от созерцания мирной картины двора, его обитателей и шумевшего вдали леса. Всего полчаса назад я отвез в город на квартиру свою старшую сестру Лену с её дочерью Катюней, моей маленькой племянницей. Теперь вернулся, взял чашку с чаем, уселся на крыльце. Но не тут-то было. Муж сестры Серёга, мой друг по совместительству, еле ходил, так ему вчера прихватило спину. Чувствуя заботу и повышенное к себе внимание, он, хитрый, быстро усвоил, что этим надо пользоваться.

– Идии-и-ии сюда, – жалобно простонал он.

Я крякнул, нехотя отставил чашку. Ледка подняла голову, внимательно посмотрела на меня, что-то буркнула и отвернулась. Я расценил это с её стороны как упрёк за нарушение блаженной тишины.

– Что? – я вошёл в дом, Серёга лежал на кровати, на полу – газеты, читать ему, то ли не хотелось, то ли, правда, не было сил найти удобную позу.

– Где Ванька? – Серёга, кряхтя, стал переворачиваться на бок.

– Строит запруду, бобр новоявленный, – насмешливо изрёк я, – авторитетно заявил, что в городе ему делать нечего, ведь такие летние деньки стоят.

Мой племянник уже закончил два класса школы и отличался большой рассудительностью. Как-то заявил, проучившись в школе всего месяц, что всё познал, что ему теперь всё понятно. Затем стал приводить с его точки зрения неопровержимые аргументы в пользу того, что ходить в лес с отцом и дядей куда интереснее, чем учиться в школе. К его великому сожалению отец и дядя не приняли аргументов и в школу ходить он не перестал. Зато был застукан учителем в туалете, где со своим закадычным другом Витькой, испробовал курение, о чём немедленно было сообщено родителям обоих курильщиков. Дебют оказался по всем статьям неудачным – курить им не понравилось, один кашель, и выдрали обоих, как сидорову козу. А сегодня Ванька занимался куда более интересным делом – залез в болотистую часть протекающей у дома реки Коши, и замыслил строить там запруду.

– Лёш, съездил бы ты к Буравихе, – сказал Серёга, морщась от болей в спине. Я ужаснулся. Буравиха – это существо женского полу, возомнившее себя знахаркой, продающее всем сложносочиненные мази – «всё от всего»! Затем, легко пропивая свой заработок, она, наверное, полагала, что таким образом усиливала свой «дар». В периоды трезвого существования собирала травы, коренья, что-то варила, парила и требовала называть себя не иначе как «колдунья». Моя сестра Лена терпеть её не могла и неизменно называла шарлатанкой.

– Зачем мне ехать к Буравихе? – отозвался я.

– Купи у неё мазь от болей в спине, – попросил Серёга.

– Тебе же Лена утром укол сделала, – удивился я.

– Он плохо помогает, – последовала жалоба, – ну съезди, я не могу сам, прошу тебя.

– Вот тебе приспичило, – мне ехать не хотелось не по причине лени или равнодушия к боли друга, я, как и сестра, весьма скептически относился ко всему, что делала Буравиха на целебном фронте. Более того, считал, что у таких, как она, нельзя брать никакие лекарства. Но пришлось ехать, Серёга сказал, что не может терпеть боль, что я просто обязан ему посочувствовать.

Я плюхнулся в нашу, видавшую всякое, но неизменно крепкую «Ниву», и покатил в деревню. Кот Рыжик уселся на дороге и проводил меня взглядом, щуря на солнце жёлтые глаза. Кот Петрович спал в доме на кровати.

Я пересёк вброд реку Кошу, свернул на дорогу, ведущую в деревню. Вскоре доехал до дома Буравихи.

– Хозяйка! – крикнул, топчась в сенях. Во дворе бабки не было, всё открыто, значит, она дома. Минуту спустя из комнаты послышались странные шлёпающие звуки. Ещё через пару секунд вылезла голова на длинной шее, затем и её обладатель. Увидел меня и как-то так не обрадовался вовсе. Затем зашипел и ринулся в бой! Сразу и довольно злобно! Я выругался, не хватало ещё мне нападения гуся. В мои планы это никак не вписывалось, ведь гуси порой злее собак.

Я махом открыл дверь и выбежал во двор, гусь за мной. Он хлопал крыльями и орал как потерпевший, всем своим видом показывая, как не рад мне, хотя, скорее, потерпевшим был я. Мы побежали за сарай – гусь не отставал. Я выскочил к грядкам – гусь за мной. Тьфу ты, леший в лапте! Надо срочно избавляться от этого длинношеего монстра. Добежать до машины и уехать? Но мне нужна мазь, Серега ждёт. Я перемахнул через забор, гусь побежал за калитку. Пока ему не удалось меня догнать и клюнуть, хотя судя по резвости, очень хотелось. И он не терял надежды. Я опять перепрыгнул через забор, но уже обратно, и побежал к дому. Хлоп! Дверь закрыл, гусь остался во дворе. Дурень ты, гусевич, нашел с кем тягаться!

Я прошёл в дом, оглядел комнату и быстро обнаружил на кровати саму хозяйку. Буравиха спала прямо в одежде, спала тяжелым сном. Немного поколебавшись, я потряс её за плечо, она с трудом разлепила опухшие веки, посмотрела на меня мутным взором.

– Выпить есть? – выдохнула облако перегара.

– Тебе уже хватит, – обрубил я, – мне нужна мазь от боли в спине. Человек мучается, ему надо помочь.

– А выпить? – гнула свое Буравиха. Интересно, она хоть немного понимала меня? Ужасно, когда человек в таком состоянии.

– Выпить будет, но после, сначала мазь, – я пошел на хитрость. Предложение её как-то сразу взбодрило. – Мазь, чтобы спина перестала болеть, – теряя терпение, опять объяснил я.

Она на удивление быстро сбросила себя с кровати. Затем, икая и пошатываясь, стала искать мазь. Искала долго, что-то бубнила себе под нос. Наконец, из-под стола вытянула ящик, там несколько круглых коробочек. Одна из них оказалась в моих руках. Буравиха при этом назвала такую цену, что брови мои взметнулись вверх. Любительница горячительных напитков по совместительству ещё и рвач.

– И бутылку водки, – опять икнув, добавила она.

– Угу, – быстро согласился я, – Серёга тебе всё отдаст, – и был таков. Я выскочил во двор и рванул к машине так, словно Буравиха могла меня догнать. Ничего подобного, куда ей, а вот гусь! Это коварное существо поджидало меня у дома. Как только я предстал перед ним, гусь опять издал боевой клич и погнался за мной. И опять у него не получилось меня достать. Сев в машину, я показал гусю язык. Знай наших!

– Долго ты так, – укорил меня Серёга, почему-то именно на эту мазь он возлагал большие надежды. Я стал намазывать ему спину. Ну и запах у «панацеи»! Чего Буравиха туда намешала? Пахло дегтем, камфорой и ещё навозом – всё вместе! Как такое можно было состряпать и самой не отравиться? Видимо, её уже ничего не берет. Серёга тоже поморщился от запаха, но промолчал. Ладно, лишь бы помогло, а запах выветрится – решили мы. Но не тут-то было. Впрочем, обо всем по порядку.