– Может быть само наше присутствие здесь уже меняет ход истории? – пробормотала я, настороженно глядя на Димку.
Брат пожал плечами. Затем встал и направился к двери.
– Уже уходишь? – разочарованно произнесла я.
– Я устал, – вздохнул брат, задержавшись у двери. – Хочу умыться и лечь спать.
У меня был еще один вопрос к нему. Вопрос, который я задавала каждые несколько дней. Вопрос, на который получала один и тот же ответ.
– Ты еще не думал над тем, как нам вернуться?
– Мне пока не до этого, ты же знаешь, – было мне ответом. Неизменным ответом.
– Знаю. – Я встала и подошла к письменному столу. Достала из выдвижного ящика самодельный календарь и демонстративно зачеркнула сегодняшнее число. – Еще один день прошел зря…
– Ты издеваешься? – раздраженно бросил брат.
– Ни капли. Просто ты обещал, что параллельно со своей задумкой будешь еще и размышлять над тем, как нам вернуться в наше время. Прошел почти месяц, а ты все еще отмахиваешься от меня.
– Не ври, месяца еще не прошло!
– Прошло. – Я сунула календарь под нос брату. – Я отмечаю каждый день.
– Мы переместились 10 сентября, а сегодня только 23!
Я удивленно уставилась на брата, который, каким-то образом, потерял около двух недель.
– Ты забыл, что они живут пока еще по юлианскому календарю? Мы переместились 10 сентября по новому стилю, и попали в 28 августа по старому стилю. Ты разве на календарь не смотрел?
Димка застыл, как громом пораженный. Даже не моргал, обдумывая мои слова.
Я издала нервный смешок.
– Да, братец. И кто из нас историк?
– Черт… – наконец пробормотал Димка. – Черт, черт, черт! Да как я мог не обратить на это внимание?! Это же очевидно! Это же…
Брат запустил пальцы в волосы и взлохматил укладку. Да, лоханулся, так лоханулся, не спорю.
– Видимо, ты был так поглощен своими идеями, что даже не заметил даты.
Все эти дни он напоминал мне Ленина, строчившего свои апрельские тезисы – так поглощен был Димка идеей спасения монархии и страны.
– Что ж ты мне не сказала об этом! – накинулся на меня с обвинениями брат.
– Так я думала, ты знаешь! Кто из нас человек с высшим историческим образованием?
Димка качнулся и неловко сел в кресло, продолжая чертыхаться и тихонько подвывать. Затем резко замолчал, вскинул на меня испуганный взгляд и пробормотал:
– Я помню даты по григорианскому календарю. Еще в школе я заучивал обе даты, но потом, поняв, что это можно легко рассчитать, стал заучивать только одну, григорианскую.
Тут я поняла, к чему он клонит, и медленно произнесла:
– Значит, 7 октября по строму стилю – это 24 сентября, и оно уже…
– …завтра, – закончил за меня брат.
***
После нашего разговора Димка поспешил рассказать Волконскому о том, что он ошибся в датах. Владимир Михайлович немедленно позвонил Романову, но на том конце провода сообщили, что великий князь утомился и ни с кем не хочет разговаривать.
Утром Волконский повторил попытку, но великий князь еще спал.
Третий звонок тоже не увенчался успехом – Романов отбыл на Комендантское поле. Нам ничего не оставалось, как последовать за ним.
Погода, на удивление была хорошей: ясное небо, яркое солнце, и ни единого ветерка.
Людей было много: почти все трибуны, что разместили вдоль летного поля, были заполнены.
– Русский народ по истине бесстрашный, – заметил Волконский, подавая руку своей жене, которая поднималась на трибуны. – Его не испугали ни высокие цены на билеты, ни бушующая эпидемия холеры.
– У нас на глазах вершится история. Такое нельзя пропустить. – Анна Николаевна подобрала подол юбки и изящно уселась на свое место в ложе.
Мы с Димкой сели по правую руку от нее, а Владимир Михайлович – по левую.
– Сейчас даже дамы высшего света разговаривают исключительно об авиации, – продолжила Анна Николаевна. – На малом вечере у Воронцовых-Дашковых речь шла только о моторах и пропеллерах. Лично я немного далека от этого и едва ли произнесла пару слов за весь вечер.
– Если захочешь, я могу рассказать тебе об авиации, все, что знаю. Тогда ты сможешь с легкостью поддерживать разговоры.
– Было бы славно.
Анна Николаевна улыбнулась мужу, а тот поцеловал тыльную сторону ее ладони, обтянутой перчаткой.
Я переглянулась с Димой, и мы сдержанно улыбнулись. За то небольшое время, что мы прожили бок о бок с Волконскими, мы поняли, как нежно эти двое любят и заботятся друг о друге. Мне они напоминали родителей и, судя по тому, как смотрел на Волконских Димка, ему тоже.
– Великий князь! – воскликнула вдруг Анна Николаевна, вырвав ладонь из рук мужа и неприлично ткнув пальцем в небольшую группу людей, стоящих у подножия трибун.
Владимир Михайлович и Димка встрепенулись и, переглянувшись, встали с мест и направились к князю. Я держала за них кулачки и, покусывая губы, внимательно следила за братом.
Вот Димка с Волконским подошли к великому князю и поздоровались. Он кивнул им. Его спутники отошли в сторону, дав великому князю переговорить с Волконским и Димкой без их присутствия.
Мужчины принялись оживленно рассказывать. Вид Романова становился все смурнее и смурнее. Наконец он что-то быстро сказал и, развернувшись, зашагал прочь.
Плечи Димки опустились. На мой немой вопрос он отрицательно качнул головой. От досады я чуть было не выругалась, но вовремя прикусила язык.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
