– А «Екатерина Ни Вольтер», например?
– Этой темой у нас в Институте занимается группа исследователей под руководством доктора исторических наук Сергея Яковлевича Карпа, руководителя Центра по изучению XVIII века. Сотрудники С.Я. Карпа изучают как раз идейные и культурные связи между Россией и Францией в век Просвещения.
– Ведь эти связи всегда были достаточно глубокими.
– Конечно, в отличие от дипломатических, они, действительно, более глубокие и более содержательные. С двусторонней дипломатией у нас с Францией часто не ладилось.
– А потом вы написали книгу о Наполеоне III. Не самая популярная фигура. Почему именно о нем?
– Дело в том, что он не только в нашей, но и во французской литературе был, можно сказать, оклеветан. Главная к нему претензия на его родине – он проиграл войну с Пруссией, которую вообще не надо было начинать. И вот за то, что он ее проиграл, за то, что у Франции отобрали Эльзас и Лотарингию и наложили на нее многомиллиардную контрибуцию, французы Наполеона III терпеть не могут до сих пор.
– Несмотря на ваши усилия?
– Ну, мои усилия здесь не играют никакой роли. Разве что для наших читателей, интересующихся историей Франции. В свое время Карл Маркс дал «каноническую» оценку Наполеону III, буквально «уничтожив» его. А возражать Марксу, как и Ленину, в СССР было совершенно невозможно и даже опасно.
В самой Франции были два гиганта – Виктор Гюго и Эмиль Золя, которые так «приложили», говоря неакадемическим языком, Наполеона III, что их «приговор» не подвергался сомнению до самого последнего времени, когда среди французских историков начался пересмотр оценки деятельности Наполеона III.
– Но это все-таки художественное слово.
– Дело в том, что художественное произведение всегда оказывает гораздо большее влияние на умы, на сознание, чем любая научная монография. Если мы когда-нибудь научимся писать свои книги как Золя и Гюго, это было бы прекрасно. Но не уверен, что когда-нибудь это случится.
– Пушкин так написал о Сальери, что теперь его все считают отравителем, хотя это не достоверный исторический факт.
– Вот именно. В 2008 году исполнилось двести лет со дня рождения Наполеона III. Я в это время был во Франции в научной командировке, а в один из вечеров оказался в гостях у мадам Элен Каррер д’Анкосс. Это глава Французской академии, крупнейший русист.
– Интересно, на каком языке вы с ней разговариваете?
– С ней я разговариваю на русском, поскольку она русского происхождения, точнее русско-грузинского: среди ее предков – графы Комаровские, Панины, Палены, Орловы и много кто еще из русских аристократов. Она родилась в эмиграции, в русской среде.
Так вот, я у нее поинтересовался, почему во Франции юбилей Наполеона III был всеми проигнорирован? «Не всеми», – ответила мадам Каррер д’Анкосс.
Она мне рассказала, что в канун этого юбилея Министерство обороны Франции отправило самолетом небольшую делегацию в Лондон, в окрестностях которого умер и был похоронен бывший император. В делегацию входили два-три генерала, кто-то из представителей Императорского дома Франции (там есть и такой) и она, как Постоянный секретарь Французской академии. Прилетели, отслужили молебен, возложили цветы и вернулись обратно. Никаких следов в СМИ этот неофициальный визит не оставил.
Для себя я решил, что займусь Наполеоном III и его отношениями с Александром II. Они были современниками и возглавляли две крупнейшие европейские державы. Оба они – значительные фигуры. С одной стороны, «Царь – Освободитель», можно сказать, наш русский Линкольн. С другой – государственный деятель, способствовавший модернизации Франции, первым из европейских правителей пытавшийся проводить социальную политику.
В результате нескольких лет работы в 2015 году появилась моя монография «Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз». Эту книгу я писал, как и предыдущие работы, на первоисточниках. В ней представлена достаточно детальная картина русско-французских отношений от окончания Крымской войны в 1856 году до падения Второй бонапартистской империи в 1870-м.
– Почему же союз так и не состоялся?
– Когда французы водрузили свой триколор (а англичане – «Юнион Джек») на Малаховом кургане в Севастополе, стало ясно, что мы проиграли Крымскую войну. Это стало сильнейшим ударом по нашей национальной гордости. И в этот самый момент один из победителей, Наполеон III, предлагает свою дружбу Александру II, только что вступившему на престол.
Почему он это сделал? Что имел в виду? Как развивалось русско-французское сближение, и почему из этого ничего не получилось? Когда и почему наша дружба закончилась? Все эти вопросы меня и заинтересовали.
А не получилось ничего по той простой причине, что в очередной раз, в 1863 году, восстали поляки, стремившиеся к национальной независимости, а мы их в очередной раз жестоко подавили. Во Франции к этому отнеслись, мягко говоря, неодобрительно. Около российского посольства в Париже устраивались многочисленные протестные акции. Французы единодушно осудили карательную операцию русской армии и требовали наказать Россию, вплоть до объявления ей войны.
Наполеон III сказал тогда нашему послу: «Я не могу пойти против общества». Да и сам французский император разделял общественные настроения. Столь ясно выраженная позиция и сорвала едва начавшееся сближение между Россией и Францией. Разумеется, были и другие причины, которые я исследовал в своей работе.
– А у нас всегда могли пойти, да и сейчас нередко могут,
– В этом, кстати говоря, принципиальное отличие нашей политической культуры и традиции от политической культуры и традиций Франции. У нас часто в истории игнорировали мнение общества, и эта традиция в определенной степени сохраняется до сих пор. Но все же, надо признать, что современное российское общество качественно отлично от советского общества 1960—1970-х годов, не говоря уже о сталинских временах.
Во Франции же всегда было по-другому. Почему? Этим вопросом я постоянно задаюсь в своих исследованиях.
Сейчас вот приступаю к новой книге с рабочим названием: «Россия и становление Третьей республики во Франции в 1870-е годы».
– Это время после отречения Наполеона III?
– Да, в результате поражения Франции во Франко-прусской войне в начале сентября 1870 года пала Вторая империя. Наполеон III вынужден был отречься, отправился в изгнание, где и умер. На обломках Второй империи родилась Третья в истории Франции республика.
Теперь вот изучаю этот исторический период, а параллельно завершаю книгу «Первые лица Франции. От Генриха IV до Эмманюэля Макрона». Она будет адресована широкому читателю, которому может быть интересна история Франции последних четырехсот лет.
Помимо собственно исследовательской работы, много лет занимаюсь публикацией найденных в архивах документов, а также редактирую выходящий с 1995 года тематический сборник «Россия и Франция XVIII–XX века». Вышло в свет уже двенадцать томов. В сборнике представлены статьи и документальные публикации по всему хронологическому и проблемному диапазону истории отношений между Россией и Францией. Среди наших авторов, как российские, так и иностранные, прежде всего французские, авторы.
– Мы сказали о том, что культурные отношения России и Франции всегда были чрезвычайно глубокими. Это проявлялось даже в том, что дворяне говорили по-французски зачастую чаще, чем по-русски, У Пушкина в лицее была кличка «Француз», Почему, как вы думаете? Эта традиция ушла? Не в этом ли причина упадка нашей культуры?
