– Нет, я ухожу, – высвободила руку и пошла в сторону выхода. – До свиданья.

– Подожди, Ась, я отвезу тебя домой, – кинулся за мной Руслан.

Когда я села в машину жениха, слезы ручьем полились из моих глаз. Я вытирала их рукавом дорогого платья – настолько мне было наплевать на всё.

Моя жизнь больше не будет прежней.

Никогда.

С каким презрением смотрел на меня Рахманов старший! Словно я паучиха. Словно мне от его сына нужны только деньги. Не нужны! Я запретила Русу дарить мне дорогие подарки. А цветы просила приносить только когда есть повод. Потому что знала, сколько стоит один букет.

– Ась, ну ты чего, Ась? – допытывался жених.

– Я чего? А ты чего? Почему не заступился за меня, а? Почему позволил отцу оскорблять меня?

– Я был в шоке. И признаться, подумал, что всё это правда. Мой отец не станет лгать, я ведь хорошо его знаю. Он так уверенно говорил, что видел тебя, что… Аська, прости! Почему ты не сказала мне про Киру?

– Потому что не хотела.

– Впредь рассказывай мне всё, ладно? Мы жениться собрались, а ты родственников своих от меня скрываешь. Ну кто так делает?

– Я еще и виновата осталась.

– Всё будет хорошо. Зря ты не захотела остаться. Папа – гордый, но он извинился бы перед тобой. А теперь даже не знаю, как вас мирить.

– Никак. Не хочу больше видеть твоего отца.

– Но если ты собираешься выйти за меня, то тебе придется с ним общаться. Ты ведь знаешь, что отец – единственный мой близкий человек. Есть еще бабушки, но это совсем другое.

После сегодняшнего знакомства, я уже не хочу никакого замужества.

Завтра я отойду от шока и эмоций, и все будет, как прежде.

Или не будет.

– Тюльпанчик, не дуйся, – погладил меня по колену жених, и я дернулась.

– Руслан, а тебе нормально, да? Что твой отец видел меня голой! – никак не могла успокоиться.

– Мой отец – врач. Он в своей жизни столько женских кисок видел, что его уже ничем не удивишь. Он ведь гинеколог.

Взгляд Рахманова-отца теперь будет преследовать меня в кошмарах – я в этом уверена.

Как обычно Руслан остановился за два квартала до моего дома, чтобы мама случайно нас не увидела. Если она увидит марку и модель авто Рахманова, то придумает себе невесть что.

Я сказала ей, что начала встречаться с обычным студентом медицинского ВУЗа. Только мама спит и видит свести меня с каким-нибудь верующим парнем из ее церкви.

Пока я была маленькая, она каждое воскресенье меня водила на собрания, где мне было ужасно скучно. Там ничего «такого» не происходило, просто все читали Библию и обсуждали прочитанное.

В лет четырнадцать я перестала ходить в дом молитвы, потому что мне не нравился пастырь – лысый мужик с бородкой и с цепким ощупывающим взглядом, после которого хотелось помыться с мылом.

Руслан обнял меня и начал целовать в губы. Я еще не конца успокоилась и поэтому не могла включиться в поцелуй. Рот словно окаменел, а язык присох к нёбу.

– Асёнок, ну что такое?

– Прости я не могу, – взялась за ручку двери. – Я пойду домой.

– Я завтра заеду за тобой после занятий. Скинь время, когда закончатся.

– Ладно, пока.

Вылезла из машины и вдохнула чистый воздух после дождя. Голова закружилась. Тело без плаща мгновенно сковал холод. Ничего, добегу быстренько.

Я тихо открыла дверь квартиры своим ключом и услышала характерные стоны и шлепки.

Да, ладно?!

Неужели наглая Кира привела кого-то в наш дом? Не дай бог мама узнает!

Сейчас я ей выскажу всё, гадине такой. Как же я зла на нее! Берет мои вещи и в них по вызовам катается. Как же я гордилась своим плащиком, а теперь он мирно почил в кабинете гинеколога Осёловича.

Вот сейчас подожду, когда парочка закончит свои дела и войду туда.

Минуты через три звуки стихли. Всё, я пошла ругаться.

Без стука влетела в комнату матери и просто остолбенела…

– Анастасия, выйди отсюда! – указала пальцем на дверь мама.

Ее лицо стало белым и злым. Еще бы! Я застукала ее с пастырем Львом Анатольевичем. Он как раз штаны натягивал, а она поправляла трусы.

Оба с пеной у рта доказывали своим духовным собратьям, что секс без брака недопустим и за этот проступок люди должны нести наказание. А сами…

Мой привычный мир решил сегодня разрушиться окончательно. Я бы никогда не подумала, что моя праведница-мать завела роман со своим наставником! Не было вообще к этому никаких предпосылок. И давно они вместе?

– Ася, – потянувшись к рубашке, сказал Лев Анатольевич, – мы с твоей матерью сначала оденемся, а потом поговорим с тобой. Подожди нас в гостиной.

Не говоря ни слова, я вышла из спальни. И что самое интересное: правила нарушают они, а стыдно почему-то мне. Уши и лицо горели огнем. Что за день такой?

Даже интересно, что они скажут! Почему говорят одно, а делают совсем другое?

Пастырь вышел первым. Он сел в кресло, смахнул со штанин невидимый мусор и сказал:

– Ты не подумай ничего плохого о своей матери, но мы… – всегда прекрасный оратор вдруг не мог подыскать подходящих слов.

– Вы собираетесь жениться на ней? – подсказала я.

– Что? Жениться? – нахмурился мужчина и почесал бородку. – Ася, ты ведь знаешь, что мой статус, он… гм… не предполагает наличие жены.

– Зачем же вы тогда пришли сюда?

– Никому не говори о том, что видела. Пожалуйста, просим тебя. Ради матери.

– Хорошо, я не скажу. Только это очень лицемерно получается, Лев Анатольевич. Люди верят в то, что вы им говорите.

– Да что ты знаешь о наших людях? В церкви уже несколько лет не была! – полоснул меня острым взглядом мужчина. – Твоя мать – прекрасный образец, олицетворяющий женское начало.

– И вы не смогли пройти мимо ее юбки…

Я уверена, что этот Лев заставил ее заняться с ним сексом. Она не могла сама…

– Помни, Ася, с кем разговариваешь, – процедил угрожающе. – У тебя что-то случилось? – как отличный психолог пастырь сразу понял, что сегодня я взвинчена и не такая кроткая, как обычно.

– Нет, у меня всё прекрасно.

– Тогда почему ты вернулась домой раньше времени?

– Неважно.

– Ты мне как дочь. Я всегда готов выслушать тебя и дать тебе совет.

– Спасибо, обойдусь.

– Ну, в душу лезть не буду, коли ты этого не хочешь. Я тогда пойду, – пастырь поднялся с места. – Двери моей церкви всегда открыты для тебя, Анастасия.

– Угу. До свиданья.

Не зря мне не нравился этот мужчина! Я уверена, что мама с ним не по своей воле. Наверняка ей было противно с ним в постели. У меня самой тошнотворный ком в горле стоит. Еще не отошла от одного неприятного случая, как произошел следующий.

Я зашла в кухню, где мама заваривала травяной чай, и сказала:

– Он тебя заставил, мам? Всегда знала, что он неприятный тип.

– Не говори так о Льве, – ответила она глухим голосом. – Почему ты вернулась?

– А почему вы задаете мне один и тот же вопрос?

– Ты видела то, что не должна была видеть.

– Я уже пообещала пастырю, что никому ничего не скажу.

Ее напряженная спина немного расслабилась. Она очень сильно боится огласки, и я понимала почему: те люди, которые вместе с ними молятся, их просто возненавидят.

Был случай, когда они изгнали из своего сообщества женщину, которая провела ночь с новым знакомым. Сам Лев и выгнал бедняжку, когда она во всем призналась. Он многое запрещает другим, а самому себе разрешает всё. Так получается.

– Когда ты познакомишь меня со своим парнем? – вдруг спросила мама.

Ее излюбленное: перевести тему на меня, когда сама в чем-то не права. Неудивительно, что Кира сбежала из дома. Жаль, конечно, что сестра покатилась по наклонной, и отголосок ее деятельности словила я. Теперь Марат Осёлович всегда будет смотреть на меня и видеть шлюху.

– Как и договаривались, мам. В субботу он к нам придет на ужин.

Я попросила Руслана разыграть из себя обычного студента. Мама будет резко против наших отношений, если узнает, что он богат. Деньги в их коллективе тоже презирались, все «излишки» отдавались главе на развитие церкви.