Я тоже, периодически контролируемый грозными очами Ольги Станиславовны, шёл вместе с одноклассницами, недоумевая, чем мы в парадной гимназической форме будем там заниматься?

Но в итоге короткий поход закончился не на спортплощадке, а под ней – в бункере специальной практической подготовки, освобождение от занятий в котором на прошлой неделе у меня как раз закончилось. Странно только, ведь в этом бункере пара наших классов обычно занималась по пятницам, а сегодня с утра, если мне не изменяет память и не врёт ПИКом, был понедельник, то есть день физкультурной части нашего воспитания.

Мои недоумения долго не продлились. Оказывается, в подземной части нашего спортгородка есть не только тир, но и раздевалки, оснащённые шкафчиками, укомплектованными (уж мой-то точно) какой-то серой спецодеждой. Распахнутый сейчас комбинезон с капюшоном, дополнительным высоким воротником-стойкой и многочисленными нашитыми передними и боковыми карманами, дополнительно был укреплён в местах плечевых, локтевых и коленных сочленений. На полу стояли высокие добротные ботинки. А на верхней полке лежали плотные перчатки. Их соседом был пластиковый с виду и по ощущениям, цельный, без видимых щелей, шлем, своим закрытым забралом улыбающийся прямо в мою отражающуюся в нём растерянную физиономию.

– Дежурства надо отрабатывать! – ехидно улыбаясь, бросила меня одного выпархивающая из раздевалки наставница. – У тебя пятнадцать минут. Закончишь раньше – жди.

Вот мстительная какая! Подумаешь, ослушался и не подежурил в столовой. Может моя чувствительная натура в тот момент требовала чего-то более возвышенного, чем недоеденные кушанья и грязная столовская посуда. Привела, понимаешь, ткнула один раз пальчиком, разблокировав доступ к одному из шкафчиков, потом второй раз тем же пальцем в висевшую в нём одежду, выразила своё недовольство и убежала. Ладно, не маленькие, разберёмся!

Так, что тут у нас? А у нас тут, как глаголет надпись на слегка липнущей к рукам внутренней поверхности одеяния, комбинезон учебный, защитный, имитирующий, многоразмерный, седьмой модели. Спецателье. Иваново. Русь.

То, что комбинезон защитный – это хорошо! Понять бы ещё, от чего он защищает и что имитирует. И слово «учебный» вселяет надежду на то, что месть коварной физкультурницы особого вреда моему здоровью или достоинству не причинит. А седьмой номер модификации довольно плотной униформы даёт возможность предположить, что все особо опасные недоработки, обнаруженные в шести предыдущих образцах, модельеры-конструкторы Ивановского Спецателье уже устранили. Немного смущало отсутствие пуговиц, молнии или привычной уже «липучки» на абсолютно гладком боковом запАхе. Но метод тыка всегда приводит к какому-то результату. И хорошо, что сегодня он был положительным.

Пятнадцати минут, чтобы разобраться с устройством и применением находящейся в шкафу одежды, мне хватило впритык. Одновременно выяснил причину ненужности на сегодняшнем занятии спортивной формы – защита надевалась на полностью голое тело. Даже трусы пришлось снять, иначе комбинезон ни в какую не хотел закрыться и включиться. Да-да, именно включиться, а после ещё немного растянуться, подстраиваясь под размеры моего вытянувшегося за полгода тела, а также плотно его обхватить. Со стороны, наверное, я сейчас напоминал водолаза, одетого в обтягивающий гидрокостюм. Разве что баллонов с воздушной смесью за плечами не было, как и наружной дыхательной системы. Непривычно, психологически малоприятно, но стесняться своего, подтянутого уже, тела я не собирался.

И, эта серая, липкая изнутри, падла, молчала и не шевелилась до тех пор, пока я полностью ею не экипировался, натянув ботинки на босые ноги, перчатки на руки, капюшон и шлем на коротко стриженую голову. Только после этого шов комбинезона самостоятельно застегнулся, и приятный женский голос, прозвучавший из внутренних динамиков шлема, сообщил, что аккумулятор полностью заряжен, а моя готовность к бою составляет пятьдесят процентов. Примечательно, что забрало шлема, непрозрачное снаружи, ничуть не мешало глазам нормально видеть, не искажало и не ограничивало поле зрения изнутри. И наружные звуки беспрепятственно достигали моих ушей.

Подумать, почему только пятьдесят процентов, где в относительно тонкой одежде спрятан аккумулятор и как он заряжается, я не успел. В дверь раздевалки требовательно постучали, и, после моего разрешения, на её пороге снова нарисовалась Ольга Станиславовна, нисколько не расстроенная моим успехом в борьбе с незнакомым обмундированием. Наоборот, если мне второй за сегодня раз не показалось, то она была даже удовлетворена увиденным. Требовательно кивнув головой, она повела меня в ту часть бункера, где мне уже приходилось разбирать-собирать старый и новый калашниковы.

Кучку находящихся в комнате обезличенных закрытыми шлемами одноклассниц я узнал по голосам. Значит, вторая кучка таких же серых, уже частично вооружившихся, девичьих фигурок состоит из представительниц параллельного седьмого класса.

«Готовность к бою – семьдесят пять процентов!» – сообщил мне шлем после того, как я, следуя безмолвным жестам наставницы, повесил на плечо извлечённый из распахнутого оружейного шкафа АК-12-20УТМ и распихал три дополнительных магазина к нему по расположенным на животе подсумкам.

Как мне, в случае нужды, доставать эти магазины было в принципе понятно. А вот что при этом будут делать девчонки, мне очень интересно было бы посмотреть. Ведь у меня над подсумками ничего не нависало. А вот у них … И, чем больше размер, тем, как мне кажется, забавнее будет эта процедура. Жаль, что меня привели уже после того, как все дамы экипировались запасными прибамбасами.

«Но, ладно! Посторонние, даже такие приятные, но сейчас точно неуместные, мысли – в сторону. Почему не сто процентов?» – подумал я, тщательнее оглядываясь вокруг и замечая, словно индеец по имени «Зоркий глаз», что распахнутыми в арсенале были ещё три, но значительно меньших по размерам, сейфа.

«Готовность к бою – восемьдесят пять процентов!» – поведал мой шлем после экипирования пистолетом и двумя запасными обоймами (или у пистолета тоже магазин?) к нему. Только теперь я понял, что за финтифлюшка болталась на наружной стороне моего правого бедра и для чего нужны были узкие карманчики на груди. И хоть модель пистолета была незнакома, но все элементы управления этим, явно огнестрельным, устройством находились примерно там же, где им и положено быть. Даже обойму извлечь под пристальным взглядом всё так же молчащей наставницы, пусть и не с первого раза, у меня получилось. Передёргивать затвор оружия я благоразумно не стал.

«Готовность к бою – девяносто пять процентов!» Это я растыкал по двум маленьким поясным кармашкам извлечённые из третьего сейфа учебные гранаты, которые ничем от знакомых по плакатам НВП гладеньких РГД-шек55 не отличались. Ребристые Ф-156, поразмыслив, я решил не брать, так как сражение (с учётом наличия многочисленной охраны наверху), скорее всего, развернётся не на открытой местности гимназии. А значит и танков, как и прочих бронированных машин, в предстоящем бою не будет (не повезут же нас в таком виде на какой-то армейский полигон!) Значит и противотанковые гранаты мне без надобности.

55. Советская ручная наступательная противопехотная осколочная граната. Имеет радиус поражения гарантированно меньше средней дальности броска рукой.

56. Советская ручная оборонительная противопехотная осколочная граната. Имеет значительно больший, чем наступательная, радиус поражения. Бросается только из укрытия.

Хорошо, что ножей и сапёрных лопаток никому не предлагали. А то ножевому бою в советской школе почему-то не обучали. Тактики стрелкового боя тоже было маловато, но тут я надеялся вытянуть на знаниях, почерпнутых при просмотре многочисленных художественных фильмов соответствующей тематики, и умениях, развитых в полузабытых детских дворовых войнушках.

По понятным причинам к амуниции не предлагалась фляга с водой на солдатском ремне с блестящей бляхой, котелок с кружкой и ложкой, и заплечный вещмешок с противогазной сумкой. Что говорит о том, что травить всякой химией никто нас сегодня не будет. Как и кормить.