Проснулась Ольга не от поцелуев. Даже не от запаха кофе — «экопауза» была просто жизненно необходима девушке, в кровати она лежала одна, едва прикрытая пустым пододеяльником. Открыв глаза, хозяйка квартиры поняла, что дома ощущается чужое присутствие — кто-то тихонько гремел посудой на кухне. Мало того, оттуда раздавались несколько мужских голосов. Глянув в окно, Ольга поняла, что время давно уже заполдень, и разговаривает Влад, скорее всего, со своими дружками-извращугами.

Да-да, она подумала именно так, игнорируя факт, что Влад был точно такой же.

— Двойные стандарты для избранных и остальных, Оленька, — пробормотала себе под нос девушка, — себе-то хоть не ври, все они извращенцы.

Это не пугало. Ольга удивилась такому своему отношению, и решила привычные взрывные реакции организма не демонстрировать, да и вообще…

Спокойно анализируя прошлый вечер и ночь, девушка честно призналась себе, что ей очень и очень любопытно попробовать секс с тремя мужчинами. Прям вот ОЧЕНЬ! До пульсирующей щелочки и сбившегося дыхание при мыслях об этом. И единственное, что ее останавливает — пресловутое ханжество. Агонизирующие останки пуританского воспитания нервно попискивали про: «это неправильно», «порядочные женщины не приемлют полиаморию», и на десерт: «да они тебя просто используют». Для, блть, конечно, используют! И она их тоже сейчас кааак использует! Никто не уйдет обиженным! Только в душ сначала сходит.

Спустя 20 минут из душа Ольгу вытащил Влад, волевым решением прервав ее уединение. Он обсушил ее полотенцем, закутал в махровый халат, который неизвестно где откопал, у себя она такого не помнила, и поволок ее на кухню.

— Не прячься от нас, крошка, пошли знакомиться, — голосом змея-искусителя прошелестел Влад, — Сергей с Сашей заждались уже. Ну и есть давно пора. Пойдем, мы тебя покормим, потом полюбим, потом снова покормим…

— Отличный план, мсье Наполеон(с) — прокомментировала Ольга.

— О, мамзель разбирается в юморе, это похвально, похвально — в спальню заглянул потрясающей красоты блондин с синющими глазами и аристократическим носом — классический ангел Ботичелли, босой, в одних джинсах, едва держащихся на бедрах, и с дьявольской улыбкой.

— Господи Иисусе! — шокированная Ольга сбилась на старорежимный, но ненадолго, — Влад, если Паша его увидит, то не я не ручаюсь за его целостность!

— Не бойся, крошка моя, с нами не сын Божий, только грешник Саша, и он умеет за себя постоять, — Влад улыбнулся понимающе.

— Какой там «постоять», этого мальчика нельзя отпускать ни на шаг, его местная гейская община сначала коронует, потом выебет в особо извращенной форме, — Ольга совершенно потерялась и перешла на «родной».

— Оленька, он сам кого хочет выебет в извращенной форме, не обманывайся ангельской внешностью. Тебя, например, поимеет в прелестную попку с большим удовольствием. Как ты на это смотришь?

— Я на это смотрю… ааааа… ссука! За что?! — Ольга прогнулась в пояснице от жалящих ударов по ягодицам, повисая на шее Влада. Саша задрал подол ее халата и выписал ей десять таких обжигающе-эротичных шлепков, что у нее взмокла киска, а смазка потекла по бедрам. Она дергалась от каждого яркого соприкосновения попки с ладонью парня и всхлипывала, и цеплялась за плечи Влада, выпятив попку, — ещеее, да…сильнее!

— Влад, позволь ее оприходовать, она же течет! Я сейчас взорвусь просто! — Саша прижался затвердевшим бугром к заднице девушки, — невозможно терпеть, она огненная просто!

— Тише, детка, тише… — Влад гладил поплывшую совсем Ольгу по волосам, спине, спускаясь к горящей попке, — все будет, но позже, моя хорошая, позже…

Влад легко проник рукой в промежность девушки и начал ритмично, ласково, настойчиво натирать ее клитор, половые губы, проникая несколькими пальцами во влагалище, собирая влагу и разминая анальное отверстие. К нему присоединились руки Саши, горячие и, на удивление, трепетные. Его прикосновения к спине, бедрам, попке, голове девушки были такими ласковыми, массирующими, огненными!

Ольга билась в руках мужчин, дыхание перехватывало, а когда чьи-то пальцы раздвинули мышцы анального колечка и проникли внутрь, скользя по ее собственной смазке, и она кончила так, что на мгновение сознание оставило ее, а девушка погрузилась в абсолютное удовольствие. Влад прижал к себе девушку, не позволяя упасть, поняв, что она совсем вырубилась.

— Вот это сучка… Да благословит тя господь, Влад, она невероятная просто! — Саша прижался животом и грудью к спине Ольги, возбужденным пахом вдавливаясь в промежность сзади.

— Заткнись, извращенец, — Влад поднял девушку на руки и понес на диван, — тебя переклинило, что ли, Саш?

— Да ты видел, какую она отдачу прет?! Это же адский рай просто!

— Заткнись, богохульник, чего мелешь?

— Похер на всё, Влад, берем девочку и валим, она наша, по-любому! — Саша поглаживал скулы, губы, подбородок отключившейся Ольги, — ее нельзя упускать, она потрясная просто!

— Без тебя знаю, Саш. Но неопытная девочка совсем, нельзя давить. Сейчас пережмем и все полетит к чертям, как всегда! — голос Влада отдавал горечью и беспокойством, — нельзя принуждать, торопить нельзя!

— Да знаю я, брат, но как устоять, когда такая вкусная?!

— Серый где? — голос Влада звякнул тревогой.

— Место ищет, сам понимаешь, старший, — Саша, наконец, отлип от девушки и позволил Владу положить ее на кровать, потом растянулся рядом с удовлетворенно посапывающей девушкой.

— Красивая какая, нежная…, ахренеть просто… — Саша целовал горевшие от поцелуев губы отключившейся Ольги, потом обнял ее крепко и прижал к себе, — наша будет!

— Будет, — раздался тихий голос, и третий мужчина вошел в спальню. Сергей был коренастым, широкоплечим, основательным, что ли. Таким бы мог быть олимпийский бог-кузнец Гефест, — оставьте девочку пусть придет в себя, потом к себе везти надо, время уходит!

— Ты прав, Серый, прав, — Влад устроил Ольгу на своем плече и приобнял, — ложитесь, хоть немного подпитаетесь.

— Мерзко это, Влад, без спроса девочку пользовать, — Сергей лег рядом на кровать, но до Ольги не дотронулся, — опять проблем поимеем…

Влад промолчал, выйдя в кухню, а Саша лег на кровать и прижался к их малышке сильнее, целуя лоб, переносицу, скулы... Это их девочка, просто она еще не знает об этом, сказал себе Саша. Но она узнает и скоро!

Глядя на спящую девушку, я испытывал какой-то совершенно невероятный внутренний подъем. Это чувство накатывало волнами рядом с ней, вспыхивало и бурлило во время секса, но не пропадало и при простом общении с Ольгой. Словно пламя костра, которое ровно горело, пока в него не подбросишь сухих щепок. Я знал это чувство, оно рождалось тогда, когда я встречал девушек, подходящих мне по энергетике, чья аура согревала меня. Еще в ранней юности я понял, что чувствую людей не совсем так, как все: я мог почуять эмоции и желания окружающих при близком контакте. Мне не обязательно было к ним прикасаться, я видел энергополе собеседников, и по разноцветным всполохам ауры мог определить их эмоции. Началось это лет в 12, когда я гостил у деда в деревне. В первый раз, когда дед полыхнул ярко-оранжевым на моих глазах, я испугался до смерти, отпрянул, закрыл лицо руками, чем себя и выдал.

Дед Матвей сразу срисовал мое состояние, усадил на лавку и рассказал, что у нас в роду по мужской линии всегда были необычные способности. Он предполагал, что это из-за того, что предки наши происходили из закрытого долгое время поселения старообрядцев, и многие из этого поселения обладали силой. Где они ее получили, дед не знал. Не у всех способности проявлялись, иногда сила спала, но через поколение-два просыпалась в потомках.

Умели мы разное… Дед мог прошлое читать, прикасаясь к людям и вещам, а его брат — видел помыслы людей, у каждого свой дар, обычно ментальный. Позже мы с дедом вместе разобрались, что я считываю энергию людей, вижу их эмоции и желания, самые потаенные… Вот и с Ольгой я видел, как она моментально заводится от меня, как ей нравится то, что я делаю, как она просит, даже когда молчит. Еще я видел, что она хочет попробовать секс с моими друзьями. Эта мысль гуляла в ней смесью стыда и горячего, огненного просто возбуждения. Я вообще чувствовал ее чрезвычайно легко и тонко: чего хочет, что нравится, где погладить, как ласкать, что сказать, чтобы успокоить или возбудить еще больше.