Джули машинально кивнула в знак одобрения, но ей было не по себе от того, как точно подруга могла определять, что уместно и неуместно в отношении людей, стоящих ниже ее по рангу.

Она вспомнила о том, как замялся их разговор по пути к Дормер-Хаусу. Клои умолкла, потому что не хотела затрагивать тему смерти или чтобы поставить Джули на место?

Клои разлила чай в нежные хрупкие чашки и протянула одну Джули, они напоминали ей бутоны цветов.

– Ты уже сообщила им «радостную» весть? – Джули сделала маленький глоток.

– О том, что им скоро придется отсюда уехать? Нет, никак не решусь. Отчасти я поэтому так строга к миссис и мистеру Стэлворт: им будет проще расстаться со мной и домом, если в конце не останется приятных воспоминаний.

Клои положила себе сахару и в задумчивости помешивала чай. Бесшумно, ни разу не задев стенок чашки.

– Но они же в курсе, что ты собираешься продать дом? – Джули надкусила розовый макарун. Она пила чай без сахара и не разбавляла его молоком, поэтому напиток горчил.

Клои не ответила, она словно услышала что-то, подняла палец вверх, призывая гостью к молчанию. С чашкой в руках прошагала к двери и резко ее распахнула.

За ней никого не оказалось, но в конце коридора с силой захлопнулась дверь. Джули не заметила, что в библиотеке было открыто несколько окон, а теперь ощутила сквозняк, подбирающийся к ее чувствительным ногам.

Клои со вздохом потянула ручку двери на себя.

– Не так я хотела, чтобы они узнали.

Джули непонимающе уставилась на нее:

– Что это было?

– Нас подслушивали, конечно. – Девушка опустила нетронутую чашку на столик. – Теперь миссис Стэлворт разнесет новость по всему Хейзвудсу, а завтра выкажет свое отношение ко мне – заранее прости за подгоревший завтрак.

Клои говорила легко, но она не могла скрыть беспокойства.

Джули взяла ее за бледную тонкую ладонь, слова извинения наконец-то дошли до ее рта:

– Извини, пожалуйста, я не хотела. Тебе не холодно? Я закрою окна, кажется, будет дождь.

Клои пожала руку Джули в примиряющем жесте, обеими руками взяла остывшую чашку, опустошила ее в несколько глотков и уставилась на прилипшие к стенкам чаинки.

Джули с трудом удалось закрыть задвижки на старых рамах, их давно не смазывали, от влаги щеколды покрылись пятнами ржавчины.

Несмотря на то что библиотека была большой, Джули не могла назвать комнату просторной. Она пробиралась сквозь лабиринт шкафов, полок, столиков и пуфиков. Девушка как раз огибала круглую тумбу с пузатой лампой и стопкой сваленных друг на друга книг, как Клои внезапно подала голос:

– Тетя Вивиан умела гадать по чаинкам. У меня тут какая-то лодка с веслом, смотри. Это значит, я поеду в Венецию?

От неожиданности Джули споткнулась, словно ей поставили подножку, и, чтобы удержать равновесие, схватилась за тумбу. Лежавшая сверху книга упала на корешок и от удара раскрылась. Она захватила книгу, подошла к гадательнице и заглянула в чашку.

– А мне больше напоминает краба, вот это не весло, а клешня. Что бы на это сказала твоя тетя?

– Что пора съездить на средиземноморское побережье и сменить диету. Что это у тебя?

Клои протянула руки к книге, оставив наскучившую чашку. Джули показала подруге небольшой том, раскрытый на той же странице, как он упал. Девушка обратила внимание на рисунок – черно-белый, набросанный резкими угловатыми движениями: в комнате у камина сидели мужчина и женщина. Почему-то Джули вспомнились мрачные мультфильмы Тима Бертона.

– О, рассказы Эдгара По! Я обожала их в детстве. Мы часто сидели здесь, в библиотеке, вокруг тети, и каждый просил прочитать свою новеллу: я всегда любила «Лигейю», Тимоти – «Беса противоречия», Николас – «Сердце-обличитель», а тетя Луна – «Беренику». Не знаю лучше места, чем Дормер-Хаус, для страшных сказок, мне потом везде чудились призраки.

Джули вновь представила Клои девочкой. Воображение нарисовало нескладного подростка в клетчатой юбке, высоких гольфах и безрукавке с гербом частной школы. Под огромными глазами – сиреневые тени, руки в ужасном беспорядке: кутикула вокруг ногтей воспалена и кровоточит.

Девушка знала, что подруга переехала к тете вскоре после смерти матери, видимо, в выдуманных историях она могла найти убежище от невыносимого настоящего.

– А кто это Николас, Тимоти?

– Мои кузены. Никогда не думала, что в одной семье могут быть настолько непохожие мальчишки. Тимоти – сын тети Луны, а Николас – тети Розмари и ее мужа Блейка. Всегда не переваривала Николаса, ты сама поймешь почему, когда встретишься с ним. – Девушка состроила гримасу.

Джули отметила про себя, что Клои не назвала имени отца одного из своих братьев.

– Встречусь? Не говори мне, что ты заделалась сводней, – пошутила она, но внимательно посмотрела в лицо Клои, чтобы увидеть ее реакцию.

– Нет. – Лаконичный ответ успокоил Джули. – Просто не удивлюсь, если через пару дней он будет стоять на пороге и предъявлять свои права на Дормер-Хаус. Здесь сильны традиции наследования по мужской линии, и, даже несмотря на то что тетя Розмари – дочь сестры моего деда и Николас не носит фамилию Дормер, он был бы более предпочтителен как наследник, чем я.

Клои почти не выдала свою ярость, но Джули достаточно хорошо ее знала и заметила, как крепко та сжала пальцы в кулак. Коротко остриженные ногти впились глубоко в кожу.

– «Каждая несчастливая семья несчастна по-своему». – Кулак расслабился, и хрупкая ладонь легла на подлокотник кресла. – Но почему мне кажется, что, когда речь заходит о наследстве, все несчастливые семьи ведут себя одинаково?

После ужина Клои показала Джули комнату, в которой «вершились судьбы».

– Тетя Вивиан была необыкновенной. Когда я переехала сюда, тетя уже оставила вечеринки в прошлом, и я их не застала. – Клои открыла дверь крошечным ключом и нажала на кнопку фонарика.

Яркий луч проник в комнату, освещая только один предмет мебели зараз. По мере того как глаза Джули привыкали к такой фрагментарности, она пыталась составить представление об интерьере. Посреди темной комнаты стоял круглый стол, вокруг него – тринадцать стульев, окна были плотно зашторены бархатными занавесями, слой пыли смягчал их кровавый цвет.

Свет фонарика скользнул по стене, и Джули увидела нечто, что и впрямь могло ее заинтересовать: фотографии.

Девушки зашли внутрь, оставив дверь приоткрытой.

– Подожди минутку, я зажгу свечи. В этой комнате лампы были под запретом, – таинственно произнесла Клои. Она обошла стол по кругу, касаясь пламенем газовой зажигалки всех свечей, до которых могла дотянуться.

Мрак немного рассеялся, и Джули смогла рассмотреть старые изображения на стене.

Она сразу узнала Вивиан Дормер: и по сходству с Клои, и по ее рассказам о тете. Элегантная молодая женщина, сидящая во главе стола, ножки которого не касались пола. Окружающие ее люди застыли с выражением волнения и недоумения на лицах, лишь она сохраняла спокойствие. На тонких губах Вивиан играла едва заметная улыбка, словно она одна знала, в чем здесь секрет.

На другом снимке Джули заметила смуглую девушку с густыми широкими бровями. Ее глаза закатились, а из открытого рта и носа выходила некая белая субстанция.

– Любуешься доказательствами связи с потусторонним миром? Я знала, что тебе будет интересно. Никакого фотошопа, все снимки подлинные. – Клои подошла к подруге, старые половицы отзывались на каждый ее шаг скрипом.

Джули пробежалась взглядом по всем снимкам: на каждом было что-то неестественное. Мужчина, стоящий перед высоким зеркалом, но не отражающийся в нем. Неясные очертания человеческого тела на фоне надгробной плиты. Искрящийся шар света в гостиной Дормер-Хауса.

– Это фотографии времен расцвета спиритуализма?

– Почти. Тетя Вивиан унаследовала титул главы местного общества спиритуалистов от своей матери. В свое время вертящийся стол в Красной гостиной был главным гвоздем вечеринок. – Клои ласково погладила глянцевую столешницу.