А Варденмель… – она пожала плечами и вздохнула, – он мужчина. Он сразу дал понять, что спать мы с ним не обязаны, но тогда должны как-то «зарабатывать» и приносить доходы в банду. Мне было тяжело смириться с новым положением, но и идти было некуда. Без денег, приличной одежды… можно было попасть только в другую банду или бордель. В приличный дом обслугой бы не взяли, точно так же как и в любой приличный трактир. Мы не знали город, обычаи, людей… да мы даже не знали по началу какой год! Со временем, конечно, мы смогли бы уйти… но нас не отпустил бы Варденмель.

Сандре главарь приглянулся сразу, и она без угрызений совести отдалась в его власть, став его любовницей. Я решила, что лучше буду как остальные, училась воровать, но получалось не важно. Меня дважды ловили и отправляли в тюрьму. Там таким остригали волосы, стегали плетью, а затем – несколько дней в камере и снова отпускали на свободу. Варденмель не давал своим людям чахнуть в тюрьмах и платил за освобождение. Я пыталась наняться к кому-нибудь на работу, но везде меня гнали как… оборванку… а, может, и Варденмель позаботился, чтобы меня никуда не взяли. Этого я никогда не узнаю.

По просьбе Сандры Варденмель отправил своих людей на поиски Катюши, но они не нашли ни одной девушки, похожей на наше описание. Ее следов не было ни среди нищих, ни среди богачей. К светским людям тяжело подобраться, но им это удалось. Ни Катю, ни Свету они не нашли. По-видимому, Катюши тогда ещё не было в Париже. А Кошка… была наложницей посла, а туда подобраться не просто…

– Тебе ведь тоже понравился этот Варденмель, и поэтому ты легла в его постель… – я не смог скрыть рычащих ноток в голосе и внимательно следил за ее реакцией.

– Нет! – воскликнула Тэш, бешено замотав головой. Обхватила себя руками, стиснув пальцы так, что они впились в кожу, а костяшки побелели. – Да, он был не плох собой, но причём тут это? Ты – мой любимый мужчина и в моем сердце не было никогда других. А он… он с тех пор как увидел меня смотрел на меня не так, как на других. Я не дура, я знала, что ему нужно. Он предлагал мне всё – разделить с ним власть, деньги, пытался дарить драгоценности, но я их все отвергла, понимая к чему это приведёт. А потом он просто устал ждать. Точнее не так. Он вовсе не хотел ждать. Сказал мне, что если я не покорюсь ему, он выгонит меня, отдаст своим людям на «потеху» и никто больше не будет так мягок со мной, как он. Я отказалась, а он дал мне сутки на размышление. Целую ночь я не сомкнула глаз, пытаясь придумать, что можно предпринять, но ведь кроме Сандры у меня никого не было, и деваться тоже было некуда – в голову ничего не приходило. Утром он спросил меня, что я решила, и я снова отказала. «Хорошо, – сказал он, – у тебя есть ещё одна ночь, но не на раздумья. У тебя больше нет выбора. Я приду за тобой сегодня, и ты не посмеешь отказать мне… Твоя сестра оказалась куда более покладистой, но мне нравятся строптивые женщины. Я хочу тебя и ты будешь моей…».

И он пришёл поздней ночью. Я ждала этого, и знала, что отвергну его вновь. Я надеялась, что его слова останутся лишь угрозой, и он не посмеет меня отдать своим людям. Снова я отказала ему, ударила, когда он посмел силой поцеловать, но он, взбешённый моей непокорностью, схватил меня за волосы и выволок из комнаты. «Эй, бродяги! Эта крошка ваша, я хочу, чтобы вы все развлеклись с ней как следует этой ночью…», – он ушёл к себе, захлопнув дверь прямо у меня перед носом. Они надвигались на меня, алчно протягивая руки, что-то безумно бормоча под нос, и мне стало дурно. Прости, Крис, я предпочла его объятия, нежели быть изнасилованной всеми этими грязными оборванцами. Я закричала и заколотила кулаками в дверь, за которой он скрылся. Когда на меня накинулся первый из бродяг, разрывая одежду, я так завопила, что сорвала голос. Я никогда не испытывала такого страха. Я вжималась в дверь и отбивалась от них как могла. Дверь распахнулась внезапно, и он рывком поднял меня на ноги. «Пошли прочь, с вас и этого хватит!.. – рявкнул он, и захлопнул дверь, втащив меня внутрь своей комнаты. Я лежала на полу, в истерзанной одежде и плакала. – Ты покоришься?». И я кивнула. Больше всего на свете я боялась опять вернуться за дверь, и очутиться в их лапах… Мне было страшно как никогда… – Тэш закрыла лицо руками и, не в силах больше рассказывать, заплакала навзрыд. – Прости меня, Крис… Прости меня… если… сможешь… Я знаю, что причинила тебе боль, но я… не хотела… Не бросай… меня…

– А кто сказал, что я тебя брошу? – мои брови изумленно взлетели вверх. Ну что за манера себя недооценивать?

– А… разве… н-нет? – размазывая слезы по лицу, Тэш подняла на меня глаза. Всё, терпению моему пришел конец. Я не хотел, чтобы она плакала из-за меня. Любимые глаза должны светиться от счастья, а не излучать горечь и страх. Медленно направился к ней.

– Нет. По крайней мере, за все годы супружеской жизни ты ни разу не была замечена в измене… Хотя… меня сводит с ума одна лишь мысль, что твоим телом владели другие мужчины!

– Я не изменяла тебе! – закричала она и хотела вскочить на ноги, но я не дал. Опустился на корточки перед ней, глядя в глаза. Взял дрожащие холодные ладони в свои.

– Я люблю тебя больше жизни. Ты же знаешь это. Ты самое дорогое, что у меня есть. Что за глупости ты вбила в свою голову, что недостойна меня? Романов перечитала? – я нахмурился, легко поднял её и усадил себе на колени, опустившись на кровать. Мои губы впились в её, соленые от слез, и я готов был завалить ее прямо сейчас на постель и выбить всю дурь из ее головы. – Ты – моя! Ни за что на свете я не отдам тебя никому. Мне больно было узнать об этом всем… но ещё больнее знать, что ты сделала это, потому что отдать свое тело в чужую власть, было единственным шансом выжить.

– Я так тебя люблю, Крис!..

– Знаю, родная, – я гладил ее по волосам, как наркоман, вдыхая любимый запах. – Видит Бог, сейчас у меня только одно желание – любить тебя мучительно долго, сгорая от наслаждения твоим телом. Но сейчас у нас нет на это времени, детка. Пойдём, мы должны ждать сообщения от Джека.

Джек

Я открыл глаза и в удивлении застыл. Бескрайние снежные просторы окутывали всё вокруг. Ветер немедля пробрался под одежду, впиваясь в кожу ледяными иголками. Заметив вдалеке слабое мерцание света, вероятно от пламени костра, и тонкую струйку дыма, тянущуюся вверх в небо, я быстро зашагал в ту сторону, надеясь наткнуться на людей. Поиски с чего-то надо начинать.

– Джек! – женский голос эхом пронёсся надо мной, и я невольно вздрогнул, на секунду забыв где нахожусь.

– Я не нашёл её, – ответил немедленно, чувствуя, тем не менее, полный абсурд своих действий – по сути, я разговариваю сам с собой. – Тут очень холодно, повсюду снег…

– Снег? – Тэш не поверила собственным ушам, но потом поразмыслила и спросила: – А ты одет в ту же одежду, что и был?

– Конечно.

– Тогда… Сейчас я попробую передать теплую одежду.

Тэш

Я достала из тумбочки блокнот с ручкой и постаралась успокоиться, чтобы мысли не прыгали. Пробежала глазами по строчкам заклинания, которым отправила Джека в сознание Катюши.

– Что ты делаешь?

– Подожди… сейчас. – закусила на миг ручку, а потом набросала на листке несколько строк.

Перечитала. Подправила. Так. Попробуем с рук.

Джек

– Спасибо, рукам уже тепло, только это мало поможет! – я потёр друг об дружку руки, закутанные в тёплые варежки. Пальцы успели закоченеть.

– Прекрасно!.. Сейчас!

Через несколько минут я был полностью одет в не привычную для меня, но довольно удобную, а главное тёплую одежду.

– Спасибо!

– Сообщи нам сразу, как найдёшь жену.

– Я помню, зачем я здесь. Между прочим, потрудитесь, пожалуйста, одеть мою жену. Если она в этом жутком холоде находится в полуголом виде ей вряд ли тепло.