– Не вопрос, – Олег потянулся вперёд и толкнул водителя в плечо, – Виталя, к обочине сдай и сходи покури, пока я позову.

Виталий быстро прижал машину к обочине и вышел. Диана взглянула в окно, машины охраны прикрыли их седан сзади и спереди.

– Ну? – Олег схватил Диану за шею и потянул её голову к своему животу.

Она попыталась освободиться:

– Олег, да ты что?

– Давай не ломайся, сделай мне сладко ротиком. Иначе я точно решу, что ты кувыркалась на заправке там, с этим, – проговорил Олег, нажимая сильнее, – А, может, с ними обоими?

Диана с трудом вывернулась, тронула шею там, где пылали следы толстых пальцев, и посмотрела в своё окно.

– Мне что, из машины бежать? – не смотря на мужа, спросила она, одновременно понимая, что идти ей некуда.

Олег, тяжело дыша, тоже отвернулся. Молча сидели с минуту. Потом Олег взял из бара ещё алкоголя. Диана уже было решила, что муж ждёт, когда она на самом деле уйдёт, и стала прикидывать, куда податься. Но Олег, осушив очередную порцию спиртного, вдруг опустил стекло и свистнул охране. Его лицо было на удивление умиротворённым. Виталий вернулся за руль, Диана заметила его беглый взгляд с мужа на неё. Олег смотрел в окно и негромко насвистывал. По лицу охранника скользнула кривая ухмылка.

«Боже мой, они все уверены, что я только что…» – Диана посмотрела на мужа, который выглядел необычайно довольным.

Олег выпил по пути ещё две маленьких бутылочки и заговорил с Дианой только тогда, когда они оказались в квартире:

– Динусь, не сердись. С ментом этим я вчера разговаривал, когда тебя увезли. Он меня ни о чём таком даже не предупредил. Неожиданно всё случилось. Я и завёлся.

– Думаю, Андрей Анатольевич и сам не предполагал, что так поступит, – тихо сказала Диана, ощутив вновь подкатывающую тошноту.

– Андрей Анатольевич, я жду объяснений, – сказал Иван Иванович, когда они с Андреем остались одни в кабинете.

– Мне нечего добавить, Иван Иванович.

– Намерены и дальше покрывать преступницу? Преступницу, которая жестоко расправилась с нашим коллегой?

– Иван Иванович, да поймите же вы, Агеева физически не смогла бы по Иванову на той площадке прокатиться, потому как застряла бы при первом же развороте. Ну, не верите мне, следственный эксперимент устройте. Сами тогда убедитесь, что Диана Сергеевна за рулём, как корова на лыжах. Да нет… гораздо хуже.

– Значит, у Дианы Сергеевны были сообщники, – возмутился главный, – И я теперь не уверен, что вы не принадлежите к их числу.

– Иван Иванович, вы же сами при всех только что сказали, что эксперт установил время смерти с половины двенадцатого. Если это случилось тогда, то Диана Сергеевна не могла быть убийцей.

– Андрей Анатольевич, вы что, профессионально ослепли? Неужели я должен вам разъяснять, что именно для того и были нанесены Иванову механические повреждения. Благодаря которым теперь нельзя достоверно определить, наступила смерть вследствие отравления или вследствие механической травмы, в половину первого или часом раньше. Повторюсь, то, что вы раскопали об Иванове, порочит его, но никак не противоречит данным, установленным экспертизой. Так что я всерьёз подумываю проверить, не передёргиваете ли вы факты по Иванову.

– Я? Передёргиваю? Объясните тогда, почему Иванов, будучи за рулём, решился принять алкоголя? Да не пива глоток, а не меньше стакана водки? Ему ведь с этой чёртовой заправки обратно каким-то образом надо было ехать? – спросил Андрей.

– Это легко объяснимо, – мгновенно парировал Иван Иванович, – Ему угрожали.

– Я тоже так думаю, – согласился Андрей, – А теперь сами ответьте, вы бы испугались Дианы Сергеевны?

– Не испугался бы, Андрей Анатольевич, а уже боюсь, – главный выразительно округлил глаза под увеличивающими линзами очков, – Причём не только её, но и всего с нею связанного.

– Я серьёзно, Иван Иванович, – не сдержал улыбки Андрей, – С чего бы Иванову, крепкому, физически подготовленному мужчине, к тому же следователю, идти на такое серьёзное правонарушение под влиянием слабой женщины?

– Я надеялся, может быть вы мне сейчас это объясните, гражданин подполковник, – язвительно заметил Иван Иванович, – Учитывая ваше недавнее заявление по её алиби.

– Хорошо. Посмотрите с другой стороны, какой мотив мог быть у Агеевой? Для чего ей смерть Иванова, когда они, кроме как на следствии, не общались? Вы говорите, что Иванов мог угрожать Агеевой разоблачением? Но это бред, Иван Иванович, когда я сам доказал, что Агеева не причастна к тем преступлениям. А вы это всё поддержали.

– Поддержал. Потому как доверял больше тебе, а не Иванову. А теперь объясни мне, с чего это ты так уверен, что Агеева с Ивановым не общались вне следствия? Когда она только что призналась на допросе, что узнала Иванова по голосу, когда он ей позвонил? Может, Андрей Анатольевич, Диана Сергеевна не одного вас использовала втёмную, отчего вы на такие сочинительства пошли ради неё? Но и самого Иванова, отчего он теперь на том свете парится? В таком случае мы не только мотив у Агеевой имеем, но цель и вину. Возражения найдутся?

Андрей промолчал. Иван Иванович прошёлся по кабинету:

– Взгляни на все три убийства в целом, и, так сказать, непредвзято, Андрюша. Если бы подозревалась не Агеева, что ты подумал бы в первую очередь? Очевидно имеем схему с усложнением. Каким образом данное обстоятельство характеризует субъекта преступления, помнишь из институтского курса, надеюсь? Уверен, что помнишь. И теперь ответь, подходят ли, под эту характеристику выжившая из ума актриса-старуха и девица, не видящая дальше своей, необъятной, правда, груди?

Иван Иванович остановился и торжествующе посмотрел на Андрея. Не услышав возражений, главный продолжил вышагивать по кабинету, заложив руки за спину:

– Следствие иногда ошибается, да. И надо иметь смелость признавать собственные ошибки. Любой учебник криминалистики открой – доказательство всякой версии может быть обнаружено всегда, надо только его заметить. Агеева, судя по всему, далеко не та, за кого себя выдаёт. Но даже такие преступники – интеллектуалы ошибаются. Рано или поздно. Точнее, наступает время, когда они переоценивают собственные возможности и тогда попадают в руки правосудия. А цель правосудия – не упустить этот момент. Согласитесь, Андрей Анатольевич, что, если бы не твоё недавнее заявление сомнительной подлинности, сидеть бы Диане Сергеевне уже в изоляторе. И справедливо сидеть, смею заметить. А если муж отправит её сегодня же за границу? Помнится, вы и сами настаивали весной на её задержании, руководствуясь этим же доводом. Куда только всё подевалось, – вздохнул Иван Иванович и вернулся на своё рабочее место напротив Андрея.

Андрей смотрел на свои, сцепленные на столешнице в замок руки, и молчал. Главный ещё немного помолчал и неожиданно сухо завершил свою речь:

– Иванов – лишь слепая жертва в руках коварной расчётливой преступницы, которая ведёт свою игру и ни во что не ставит человеческую жизнь. Всё, Андреев, отстранён от работы. Сроку даю для объяснения вашего поступка – не больше недели, то есть до следующей среды. И учти, если Агеева, не дай бог, куда-то исчезнет, у тебя даже этой недели не будет.

– Так вы меня не увольняете? – Андрей от удивления даже привстал.

– Андрюша, – Иван Иванович постучал по столу карандашом, – Ты – толковый следователь, и я очень надеюсь на то, что ты сам разберёшься в своих заблуждениях прежде, чем я докажу, что сегодня ты – лжесвидетельствовал. Иначе, будь в этом уверен, ты сядешь. А в тюрьму, как ты сам понимаешь, тебе лучше идти из-под звания. Чтобы не загреметь на общую зону.

Андрей встал было к выходу, но спросил, обернувшись:

– Иван Иванович, откуда взялась распечатка разговора Иванова и Агеевой? Теперь то вы можете мне ответить.

Главный прищурился на него из-под очков:

– Иванов разговор на диктофон своего телефона записывал. Из телефона и взялась. Вздумал, видно, подстраховаться, Дима, да не сумел. Всё, Андреев, свободен.