— Нет необходимости слушать ее предложение. Я одобрю покупку и добавлю еще пятьдесят тысяч на улучшения. — Я взглянул на свои часы Булгари. — Сейчас только два. Давай поздороваемся, сообщим ей хорошие новости и отправимся обратно в аэропорт. — Мы вернёмся в Нью-Йорк сегодня вечером.

Нолан усмехнулся.

— Как бы мне ни хотелось сегодня спать в своей постели, мы не можем уехать.

— Почему?

Он прошел мимо меня с протянутой рукой, готовый поприветствовать директора, затем ухмыльнулся через плечо.

— Это грубо.

Черт.

— Хорошо сыграно, Феннесси, — пробормотал я.

Нолан знал, что я никогда не позволю своим личным предубеждении относительно пребывания в Монтане помешать моей репутации филантропа. Как научил меня отец много лет назад, так же, как его отец научил его, Кендрики— прежде всего — заботились о том, чтобы сохранить свой внешний вид.

Это означало, что я остаюсь в Монтане на ночь.

Я отбросил свое настроение и одарил директора лагеря, Уиллу Дун, приятной улыбкой.

— Мистер Феннесси. — Улыбка Уиллы стала шире, когда она пожала руку Нолана. — Большое вам спасибо, что приехали сюда. Я не поверила в это, когда вы позвонили. Я просто… это так здорово, что вы вообще прочитали мое предложение.

— Мне только в радость. Ваше предложение было одним из лучших, которые я прочитал за последние месяцы. — Нолан отпустил ее руку и указал на меня. — Позвольте мне представить вам председателя правления Фонда Кендрика, — Логан Кендрик.

— Мисс Дун, — я протянул руку, — приятно познакомиться.

Она покраснела, когда наши руки соприкоснулись.

— Мистер Кендрик.

— Пожалуйста, зовите меня Логан. Мы с нетерпением ждем возможности узнать больше о вашем лагере.

— Спасибо. — Ее улыбка была уверенной, но ее пальцы дрожали от нервов. — Я не уверена… мне повторить предложение еще раз? — Она нащупала брошюры в одной руке, когда потянулась за папкой с файлами. — Я не знаю, была ли у вас возможность прочитать это или есть ли у вас вопросы. Я, эм, черт. — Брошюра упала на землю.

— Как насчет экскурсии? — Нолан наклонился, чтобы поднять бумагу для нее. — Мы оба прочитали ваше предложение, так что, если вы не возражаете, мы будем вести себя без формальностей и просто задавать вам любые вопросы по дороге.

Уилла кивнула.

— Звучит здорово.

Через пять минут тура в ее голосе перестали проскальзывать нотки нервозности. Как только она начала рассказывать нам истории из прошлого о лагере и о детях, которые провели здесь бесчисленное количество летних каникул, ее уверенность возросла.

Хотя рассказы Уиллы были милыми, они не отвлекли меня от мыслей о моем последнем визите в Монтану. Визите, когда я приехал, чтобы удивить свою тогдашнюю девушку — ту, которой я дважды делал предложение, не получив «да» в ответ.

Я приехал в Монтану, чтобы сделать сюрприз Эммелин на выходные в День Благодарения. Кольцо, которое я купил для нее, лежало в кармане моего пальто. Мой план состоял в том, чтобы сделать ей предложение и убедить ее переехать ко мне после того, как она закончит учебный год в детском саду. Вместо этого я прекратил пятилетние отношения, когда узнал, что она все еще влюблена в мужчину из своего прошлого.

В своего мужа.

После нашего разрыва я убрался к чертовой матери из Монтаны, без промедления улетев обратно в Нью-Йорк. В ту секунду, когда колеса самолета коснулись земли, я приказал курьеру вернуть кольцо Эммелин в ювелирный магазин.

Прошло больше шести месяцев с тех пор, как мы расстались, и я потратил это время, надрывая задницу. Я не только больше, чем когда-либо, был вовлечен в Фонд Кендрика, но и курировал большую часть клиентов в качестве управляющего партнера в моей юридической фирме «Стоун, Ричардс и Абергель».

Все это время я не часто думал об Эммелин — на это просто не было времени. Но возвращение в Монтану вызвало множество неприятных воспоминаний. Воспоминания о том, что я потерял.

И я ненавидел проигрывать.

— Вы когда-нибудь были в таком лагере, как этот? — спросила меня Уилла, когда мы стояли возле одного из небольших домиков.

— Нет, не бывал. — Я заглянул в дверь домика, рассматривая деревянные койки внутри. — Где все дети? — Спальные мешки были аккуратно разложены на кроватях, рюкзаки на полу, но отдыхающих не было.

— О, они все сегодня в походе. Мы отправили их рано утром. Они устроят пикник, а потом вернутся к ужину.

— Понял. — Я отошел от хижины и указал на домик. — Можем ли мы увидеть главное здание?

— Конечно.

Я сделал шаг, чтобы последовать за Уиллой, как раз в тот момент, когда прядь темных волос и худых конечностей пролетела мимо хижины.

Маленькая девочка ни на йоту не замедлилась, когда побежала к домику. Она оглянулась через плечо, одарив Уиллу широкой улыбкой, но продолжала бежать.

Уилла помахала рукой.

— Привет, Чарли!

— Она опоздала на автобус? — съёрничал Нолан.

— Нет, это Чарли. — Уилла засмеялась. — Ее бабушка работает волонтером на кухне, поэтому она проводит здесь утро и день.

Длинные волосы Чарли развевались за спиной, когда она бежала, прикрытые лишь бейсболкой на голове. Ее кроссовки были покрыты грязью, так же, как и ее шорты.

— Милый ребенок.

— Она очаровательна. — Уилла улыбнулась. — Должны ли мы продолжить экскурсию?

— На самом деле, — сказал я, — думаю, что я увидел достаточно.

Уилла замерла, опустив плечи.

— Ох. Понимаю.

— Из того, что я видел и читал в вашем предложении, этот лагерь стал бы прекрасным дополнением к Фонду Кендрика.

Уилла дважды моргнула, прежде чем все ее лицо осветилось.

— Правда?

Я кивнул.

— Правда.

— Боже. — Она дотронулась руками до щёк. Брошюры и конверт из плотной бумаги упали на землю. — Я не могу в это поверить. Я просто… о, боже мой.

Нолан улыбнулся мне, когда мы дали Уилле время, чтобы все это осмыслить.

Она была молода, вероятно, лет двадцати пяти, с нежными чертами лица. Ее волнистые светлые волосы ниспадали почти до талии. Ее руки постоянно теребили что — то, — галстук на ее простом темно-синем сарафане. Но, несмотря на ее робкое поведение, было ясно, что Уилла любила этот лагерь.

Лагерь, который мы только что спасли от закрытия.

Местная церковь, которая в настоящее время владела лагерем, сдавала его в аренду из-за увеличения накладных расходов и издержек на обслуживание. К счастью для нас, церковь не собиралась зарабатывать на нем, иначе они бы продали его для частного строительства. Вместо этого они просто хотели окупить свои инвестиции и найти новых владельцев, которые продолжили бы его как детский летний лагерь. Единственная проблема заключалась в том, что у них не было никаких предложений в течение года, и они собирались закрыть его навсегда.

Теперь это будет частью Фонда Кендрика.

Мы бы сохранили первоначальный договор нетронутым, но пришли бы со свежим взглядом и большим кошельком. Фонд внесет несколько запоздавших улучшений и научит Уиллу, как лучше управлять расходами при одновременном увеличении посещаемости. Мы гарантируем, что этот рай для детей будет существовать еще много лет.

— Спасибо, — прошептала Уилла, когда слезы наполнили ее глаза. — Большое вам спасибо.

— Всегда пожалуйста. — Я посмотрел на Нолана. — Что-нибудь хочешь добавить?

— Думаю, ты все предусмотрел, — уголки его рта приподнялись, — босс.

Самодовольный ублюдок. Как генеральный директор, он имел столько же полномочий одобрить эту покупку, сколько и я. Ему просто нравилось использовать это слово, чтобы напомнить мне, кто здесь на самом деле главный.

— Я попрошу адвокатов связаться с церковью и начать составление контракта, — сказал он. — Мы передадим все в фонд как можно скорее. И, мисс Дун, мы ожидаем, что вы останетесь директором.

Уилла ахнула.

— Вы не должны этого делать. То есть, я хочу сказать, что я благодарна, но все это было не ради сохранения работы.

Нолан улыбнулся.