Отчаянно желая оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь, где у нее под самым носом орудовала группа не то заезжих, не то местных и хорошо скрывавшихся совратителей малолетних, Дженна со стоном провела ладонями по лицу.
Жизнь в качестве шерифа оказалась непростой. Согласившись перебраться в это захолустье, Дженна ожидала, что дело придется иметь с банальными соседскими перебранками и штрафами за неправильную парковку. Казалось бы, операции под прикрытием и программа по защите свидетелей остались в прошлом, можно начинать радоваться и перестать бояться, но не тут-то было. Сонный городишко Блэк-Рок-Фоллз таил секретов не меньше, чем Египетский лабиринт [2]. Дженну не отпускало чувство, будто местные живописные улочки так и притягивают к себе отбросы общества, убийц и прочих преступников.
Недавние жуткие злодеяния заставили ее по достоинству оценить навыки старших помощников, хотя поначалу и пришлось пободаться. Оба были первоклассными специалистами, и Дженна нашла их способностям верное применение. С тех пор все трое работали сообща как настоящая команда. Скоро ожидалось новое пополнение, и хотя Дженна с нетерпением ждала, когда нагрузка на нее саму уменьшится, к новичкам еще предстояло привыкнуть.
Услышав голоса за дверью, она вспомнила, что вот-вот начнется планерка, и постаралась взбодриться. Не дай бог Кейн увидит нерешительность на ее лице. За прошедший год они близко сдружились, и он, эксперт-профайлер, читал ее как открытую книгу. В дверь постучали, и Дженна, выпрямившись, ответила:
– Да, входите.
Помощники вошли и расселись по местам. Все, кроме Уолтерса. Его Дженна отправила на весь день в больницу, дежурить у сестринского поста. И хотя Зои определили в особое отделение, зарезервированное департаментом шерифа специально для раненых жертв и заключенных, Дженна решила усилить меры предосторожности. Остальные члены банды педофилов уже могли обнаружить исчезновение девочки, и Дженна опасалась, что они попытаются заткнуть ей рот.
Дженна обвела сотрудников взглядом и положила руки на стол.
– Я связалась с шерифом Хелены по поводу дела Зои, и он сказал, что, когда о ее исчезновении только заявили, он звонил в отдел ФБР по розыску похищенных детей. Те прислали опергруппу, но ничего не нашли. Девочка словно испарилась. Шериф передаст мне материалы дела и свяжется с федералами, так что скоро они обратятся ко мне и запросят все, собранное нами. А раз уж Зои едет домой в Хелену после выписки из больницы, то лучше агентам пообщаться с ней там. Незачем травмировать ее сильнее разговорами здесь и сейчас.
– Вряд ли у них будет полезная информация по убийству Прайса, – пожал плечами Кейн.
Дженна согласно кивнула.
– Помощник Вулф, вам есть о чем доложить?
– И да, и нет, – оживился Вулф. – Я уже упоминал сильный запах табака из желудка Прайса. Интуиция меня не подвела: я провел тест на присутствие никотин-сульфата, и результат был положительный.
Дженна заинтересованно подалась вперед и сделала кое-какие пометки у себя в блокноте.
– Можете объяснить, почему это важно?
– Никотин-сульфат – это прозрачная жидкость, ее широко применяют, в том числе и в сельском хозяйстве, как пестицид. Он высокотоксичный, причиняет сильные мучения. Такое по доброй воле не примут. Исходя из всего этого, делаю вывод, что Прайса убили. – Вулф вздохнул. – А уж как Прайс выпил яд – загадка. В бутылке бурбона следов никотин-сульфата нет. Ни стакана, ни пустой баночки из-под колы, которые указали бы на то, что он отравился в доме, мы не нашли. Однако, прими он яд заранее, до места смерти просто не доехал бы.
– Наша Мэгги – не просто отличный секретарь, она отменная ищейка. Попрошу ее узнать, продается ли где-нибудь в городе никотин-сульфат. Если этот пестицид покупают редко, продавец должен был запомнить, кому из местных его продал. – Дженна прочистила горло. – Время смерти установить удалось?
– Не окончательно. Жара в доме ускорила темпы разложения, поэтому опираться на температуру тела не стоило. Очевидно, что убийца включил термостат, чтобы помешать нам определить время смерти, но наступила она в промежутке между визитом в дом мистера Дэвиса и мисс Сондерс.
– Как насчет отпечатков пальцев? Кто еще побывал в доме?
– Мы нашли «пальчики» Эймоса Прайса на входной двери, нижней части перил внутренней лестницы и кухонной стойке. На двери и косяке кухонной двери – отпечатки мисс Сондерс. Прочие принадлежат уборщицам и ремонтникам. Уборщицы, которые наведывались в дом за два дня до обнаружения трупа, ездят на фургоне с GPS-трекером. Это бригада из двух человек: мать и дочь, Розмари и Лиззи Харпер. За те два дня они точно побывали вблизи места убийства.
– Ремонтник – это плотник, – сказал Кейн, вглядываясь в лицо Дженны. – Зовут Адам Стиклер. Сюда перебрался два месяца назад, до того жил в Блэкуотере, а восемь лет назад его сестра Джейн пропала по пути домой из школы. Она исчезла без следа, поэтому у него есть возможный мотив для убийства. Шериф Блэкуотера провел тщательное расследование, опять же подключилось ФБР, однако после отработки нескольких ложных зацепок от людей, видевших Джейн в тот роковой день, ее след простыл окончательно. В общем, у Стиклера и мотив есть, и на месте он тоже побывал.
– Какой еще мотив, Кейн? По-вашему, это мотив? Как это связано с нашим делом?
– Сейчас объясню, – ответил Кейн, доставая из папки документ и передавая его Дженне. – Это жалоба от его матери на Прайса за то, что тот лапал детишек на празднике в честь дня рождения. Жалобе ходу не дали, однако Джейн Стиклер была на празднике, а на следующей неделе пропала. Прайс стал главным подозреваемым у ФБР. – Кейн выложил на стол ксерокопию газетной полосы. – Об этом написано и в выпуске «Блэкуотер ньюс».
Дженна тяжело вздохнула:
– Если Джейн была на том празднике, то опросили бы всех его участников. Прайс вообще на нем присутствовал?
– Да, и его опросили, однако ничего на него не нашли. Шериф обыскал его дом, но и там ничего не было. Зато теперь у нас на руках принципиально важные улики, которых не хватило следствию тогда: в деле замешано несколько человек. Прайс мог держать Джейн не у себя дома.
– Хорошо, придется поговорить со Стиклером. На момент исчезновения сестры ему было лет четырнадцать, и он мог дождаться, пока станет взрослее, чтобы нанести удар. – Дженна просмотрела свои заметки. – Я навела справки о Лиззи Харпер, одной из уборщиц. У нее тоже есть ключ от дома и мотив. Почти шесть лет назад она на три года села в колонию для несовершеннолетних за то, что пырнула ножом отца-насильника. Она даже сына от него родила, ему сейчас семь лет. Пока шло расследование, в газетах мелькали версии о целой банде педофилов. Суд засекретил материалы дела, и нам остается опираться на протоколы предварительного следствия и сообщения в местных газетах. Если отец Лиззи был членом шайки, она вполне может мстить обидчикам. И Харпер, и Стиклер знали, что в доме никого не будет. – Она оторвалась от заметок. – Вопрос: как они тогда заманили в дом Прайса?
– Если он активно искал жертву, скажем, в Интернете, то мог стать их добычей в собственной же игре, – сказал Кейн. – ФБР давно уже вылавливает педофилов в чатах. Сериалы пестрят подобными сюжетами, а для того, чтобы притвориться ребенком и заманить в ловушку растлителя малолетних, гением быть не надо.
– Да, логично, – согласилась Дженна. – Однако строить из себя тинейджера непросто, у них свой сленг, – со вздохом заметила она. – И ведь маньяки не всех жертв находят в Сети? Я читала о делах, в которых были замешаны члены семьи и друзья.
– Нельзя забывать о том, как хитры педофилы. – Кейн стиснул подлокотник кресла. – Часто они заняты в сфере развлечения для детей. Прайс, например, работал клоуном. Педофилы сначала втираются в доверие к родителям, потом начинают обрабатывать детей. Самый распространенный типаж – это мужчина, заводящий дружбу с вдовой или матерью-одиночкой. Он делает вид, будто заботится о матери, а сам у нее за спиной насилует ребенка. Он становится папочкой, которого в семье никогда не было, отсюда и доверие детей. Большинство жертв молчит, боясь снова остаться без отца, или под угрозой расправы с матерью. Беда же в том, что педофилы орудуют как поодиночке, так и в группах, поэтому их сложно поймать.