До 1980-х годов сформировались три направления либерального институционализма: функциональная теория интеграции (Д. Митрани, Э. Хаас)[24], неофункциональная теория региональной интеграции (Э. Хаас) [25] и теория взаимозависимости (Р. Кеохейн и Дж. Най)[26].

Сторонники либерального институционализма считают, что международные институты (такие как ООН) в целом способствуют развитию межгосударственного сотрудничества. Сравнивая данный подход с реализмом и классическим либерализмом, стоит подчеркнуть, что эта концепция дает более оптимистичные прогнозы будущего международных отношений. Помимо этого, либеральные институционалисты (в отличие от реалистов) иначе подходят к определению субъектов международных отношений: по мнению приверженцев функциональной теории интеграции, новые акторы международных отношений – специализированные международные агентства; для неофункционалистов – это трудовые союзы, политические партии; для сторонников теории взаимозависимости – транснациональные корпорации и межгосударственные коалиции.

В целом, согласно положениям школы либерального институционализма, государства (как акторы международных отношений) все больше расценивают друг друга в качестве партнеров, способных совместно добиваться более комфортных условий для развития. Преодолеть анархию и недопонимание призваны международные институты, которые, по мнению Р. Кеохейна, представляют собой систему формальных и неформальных правил, предписывающих государствам приемлемое поведение и формирующих ожидания[27].

Представители школы либерального институционализма имеют диаметрально противоположное (относительно реалистов) мнение о роли институтов в международных отношениях. Функционалисты полагают, что специализированные агентства могут быть площадкой для налаживания сотрудничества без угрозы потери суверенитета государств. С точки зрения неофункционалистов, такие наднациональные структуры, как ЕЭС (ныне ЕС), стали подходящим региональным аналогом национальному государству, которое не было способно обеспечить благосостояние в рамках своих узких границ. По мнению сторонников теории взаимозависимости, роль международных институтов в торговле существенно возросла[28].

В период холодной войны школа либерализма переживала кризис в связи с прецедентами военного вмешательства в ряд конфликтов на Африканском континенте, в Центральной Америке, Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, что во многом подтверждало центральный тезис реалистской школы о превалировании военной силы на мировой арене. Данное обстоятельство стало толчком к эволюции либеральной школы международных отношений.

Сторонники данного теоретического направления, среди которых Р. Кеохейн, Р. Аксельрод, А. Штейн[29], в целом разделяют мнение реалистов о роли государств и природе международных отношений. Р. Аксельрод и Р. Кеохейн обращают внимание на «отсутствие общего правительства по навязыванию правил и слабость международных институтов»[30]. В то же время неолиберальные институционалисты склонны рассматривать международные институты как результат рациональной деятельности государств, реализующих общие интересы ради общей выгоды.

Автор термина «неолиберальный институционализм» Р. Кеохейн, несмотря на то что в своих работах описывал скорее развитие чисто неолиберального направления, решил обособить данный теоретический подход. Исследователь выделил такие институты, как формальные организации, режимы и неформальные институты, отметив, что все они – совокупность устойчивых и взаимосвязанных правил, предписывающих роли акторов и структурирующих их деятельность и ожидания. В основе концепции лежит тезис о том, что институты способны оказывать воздействие на поведенческую линию государств и стать площадкой для выстраивания сотрудничества в анархичной природе международных отношений. Помимо этого, исследователь предложил модель транснациональных отношений, элементами которой являются не только государства, но и негосударственные акторы.

Неолиберальный институционализм исходит из того, что анархия на мировой арене препятствует развитию международного сотрудничества. Однако государства способны к консолидации в рамках международных институтов для решения глобальных проблем, затрагивающих участников международных отношений. Данное положение тесно переплетается с реформистским глобализмом. Согласно этой теории, феномен всемирной взаимозависимости меняет сущность системы международных отношений. Впоследствии термин «глобализация» сменил употребляемое ранее слово «взаимозависимость». В этом контексте таким глобальным институтам, как ООН, отводится роль важнейших регулирующих механизмов. При этом глобалисты допускают делегирование государственного суверенитета международным институтам. Так, в докладе «Наше глобальное соседство» предлагается расширить полномочия Генерального секретаря ООН и трансформировать миротворческие контингенты ООН в полноценную армию[31].

По мнению А.И. Никитина, в случае признания глобализации в качестве положительного фактора, оказывающего влияние на систему международных отношений, миротворческие операции могут рассматриваться как «форма выявления, согласования и реализации политической воли мирового сообщества в качестве нетрадиционного субъекта международных отношений» [32]. Иными словами, исследователь переносит феномен миротворчества в иное теоретическое измерение и допускает, что ОПМ превратятся в инструменты реализации интересов «новых» субъектов международных отношений (международных институтов).

В 1970-80-е годы формируются основные положения неоинституционализма. Интерес к развитию данного теоретического направления объясняется тем, что начиная с 1980-х годов институты вступили в период «нового открытия»[33]. Сторонники нового институционализма подчеркивают возросшую автономность институтов. С.В. Патрушев отмечает, что одной из специфических черт неоинституционализма является анализ институтов сквозь призму переплетения норм и неформальных правил игры, образующих в итоге комплексные взаимосвязи и уровни отношений[34]. Примером служит взаимодействие стран – членов ООН в рамках миротворческих операций.

Сегодня дискурс о принципах институционализма и неоинституционализма особенно актуален при обсуждении системных и структурных реформ институтов глобального управления, международных межправительственных организаций и региональных интеграционных объединений. В данном контексте наиболее острым вопросом является реформа ООН, поскольку данная Организация представляет собой центральную площадку взаимодействия акторов на международной арене.

Неоинституционалисты полагают, что политические институты можно модифицировать для более справедливого функционирования[35]. По этой причине логично предположить, что именно теоретики неоинституционализма вдохновили инициаторов реформ в ООН, начатых в 1997 году с реформы Секретариата. В частности, был образован Департамент по разоружению, а также была введена должность первого заместителя Генерального секретаря ООН. В 2005 году была учреждена Комиссия по миростроительству. В 2006 году был создан Фонд миростроительства, в задачи которого вошла финансовая помощь государствам по постконфликтному восстановлению.