Под утро погода посвежела, ветер сильный, волны высокие, но «Варяг» – дальний разведчик, строили для этого, борта высокие, и крейсер легко справлялся с небольшим ненастьем. Даже особо и не качало, дым стелился за корму, корабль легко держал эти узлы, не снижая. Утром, после завтрака, я передал командование Степанову и отправился спать. На самом деле очень сильно хотелось, засыпал на ходу. Я ведь, как очнулся в этом теле, глаз не сомкнул, столько дел, но пока справлялся, можно и отдохнуть.

Проснулся я под самый вечер, когда крейсер активно восстанавливался. Шёл ремонт, а это шумно, но мне это не мешало, я выспался, настроение отличное, физическое состояние тоже не подводило. Как опцию лечения запущу, полечу и начну потихоньку омолаживаться. Сев на кровати, провёл по лысой голове ладонью, потом по щекам. Хорошо побрили, мне привыкать не нужно, тело ещё осваиваю, так что нормально, но команда на завтраке глазела не без любопытства: капитан сказал – капитан сделал. Пока я умывался, вызванный вестовой (я его привык денщиком по пехотному называть) помог собраться. Завтрак мне сюда принесут, это утром для всех завтрак, а для меня ужин был, вот сейчас и позавтракаю. Как раз сидел за столом и с аппетитом завтракал яичницей с тостами, которые кок только что сделал по запросу моего вестового, когда, постучавшись, зашёл корабельный батюшка, отчего я досадливо скривился. Руднев был до фанатичности верующим, и, по сути, батюшка если не управлял им, тонко манипулируя, то близко к этому – власть над ним имел. А я закоренелый атеист, мне это всё не нужно, и притворяться старым Рудневым я не собирался изначально. Тот же батюшка на раз поймёт, что Руднев до боя и Руднев после боя – это два разных человека. И байка с потерей памяти тут не пройдёт. Я и захват итальянцев планировал, чтобы от «Варяга» избавиться, пусть им Степанов дальше командует; себе новую команду наберу, где старые привычки никто знать не будет. А батюшка всё ходит, дважды уже ему сказал, что мне некогда, не до его проповедей. Настырный какой, отпел погибших и молодец, иди в свою… где он там обычно сидит? Часовенка? Надо будет узнать.

Батюшку я спровадил вскоре, прямо сказал, что начал терять веру, бывает такое, трезвым взглядом осмотрелся и начал становиться атеистом, иди с богом. Да какое там, тот посчитал, что это его дело – вернуть меня на путь истинный. Этот поп считал себя вторым после капитана, но я твёрдым голосом спровадил его наконец. Если ещё придёт, выкину за борт, достал уже. Как можно за несколько минут разговора конкретно так выбесить человека? Талант, по-другому и не скажешь. Хм, может, в Шанхае его высадить, пусть в консульстве мозги поласкает, он это умеет. А хорошая идея, надо будет подумать. Пока же, проверив форму, накинул шинель, снаружи довольно холодно, тут зима вообще-то, и принял у Степанова корабль. Мы прогулялись, тот показал, какие ремонтные работы проведены, на коленке практически. Остальное во Владивостоке восстановим, как и потерянные орудия. Да, надо будет хотя бы щиты для пушек заказать, а то открыто стоят. Пока идёт ремонт корабля, сделаем.

Команда отправилась отдыхать, уже темнело, вахтенные остались, корабль продолжал бежать на тех же узлах. Несколько дымов за день видели, но обошли их, не показываясь, так что порядок.

Что по кораблю, так я в рапорте, когда составил описание боя у Чемульпо, также указал недостатки, выявленные во время боя. Отсутствие щитов там было указано, рапорт этот передам консулу в Шанхае. Так вот, я ещё подумывал срочно телеграфировать в столицу, чтобы не менее тысячи матросов отправили из запасного экипажа во Владивосток. Но прикинув, понял, что англичане, а значит и японцы, быстро узнают о содержимом телеграммы и свяжут проход итальянцев, наше местоположение и заказ стольких моряков. Мне в принципе не горит, постоят трофеи в порту Владивостока месяц-другой, пока будущая команда не прибудет. Дальше активные тренировки, освоение трофеев, и потом уже вступят в строй. Думаю, «Касугу» брать себе, от «Ниссин» его отличает более крупный калибр, которого на систершипе нет, оружие в десять дюймов в носовой башне было. Вообще, если контр-адмирала дадут, а могут дать, то я возглавлю Владивостокский отряд крейсеров, пододвинув капитана первого ранга Рейценштейна. Там уже другое дело. Получится мощный крейсерский кулак, с которым можно много чего натворить. Жаль, итальянцы не скоро войдут в строй.

Вот такие мысли посетили меня, пока мы подходили к Шанхаю. Пришлось второй коптер поднимать. Тут довольно активное движение. Одним коптером следил за ним, всё же «Варяг» шёл без ходовых огней, вторым проводил разведку у Шанхая. Стало понятно, почему «Манджур» не выходил: на выходе в засаде два японских миноносца, ещё один в порту на якоре. Я отслеживал, что происходит на нашей канлодке. На подходе забил колокол боевой тревоги, команда просыпалась, быстро одеваясь и занимая боевые посты. Я собрал офицеров в кают-компании, иллюминаторы закрыты, боцман снаружи с группой матросов обходил, следил, чтобы ни огонька, вот и поставил боевую задачу.

– Значит так, мы подходим к Шанхаю, где японцами блокирована наша канлодка «Манджур». Блокирована тремя миноносцами, примерно в сто пятьдесят тонн водоизмещения. Два на подходе в засаде у фарватера, в китайских территориальных водах – замечу, третий на якоре в порту, следит за канлодкой. Наша задача – подойти к засадной группе под покровом ночи и в упор расстрелять те два миноносца. После уничтожения входим в порт и открываем огонь по третьему миноносцу.

Да, не по международным правилам такое. А что, японцы их соблюдают? Засада тоже в китайских водах. Японцы уже показали, что им плевать на международные правила ведения войны, нас до объявления войны блокировали и напали на эскадру в Артуре, ночью атаковали миноносцами. Да, господа, это было до объявления войны. Мы потеряли два новейших броненосца, «Цесаревич» и «Ретвизан», а также «Палладу», они выбросились на берег, получив самоходные мины. Это решение принял я, мне и нести ответственность, око за око – зуб за зуб. Поэтому топим третий миноносец, оставляем рапорты консулу в Шанхае, забираем «Манджур» и уходим. Идём во Владивосток. Не в Артур. Эту информацию я передам с рапортами. Да, в Артуре не всё так просто с нападением на нашу эскадру. Как закончим в Шанхае, напомните, расскажу. Корейцы, что на меня пока работают, очень много рассказали нехорошего, мы поэтому и идём во Владивосток. А теперь по боевым постам, господа, готовимся к бою.

Мы разошлись по постам, и дальше я аккуратно подвёл крейсер к миноносцам, канониры уже у орудий, стволы повёрнуты в нужную сторону, так что как загорелись прожекторы и нашарили стоявшие у мелководья на якорях японские миноносцы, сразу забили пушки корабля. Приказ: если уверен в попадании, стреляй без приказа, что матросы и выполняли. Вокруг миноносцев встал лес фонтанов, но и попадания были, сначала на одном два, отчего тот загорелся и начал тонуть, потом на втором, этот рванул, в самоходную мину попало. Ночь на миг стала днём.

Нас тоже тряхнуло, многие матросы попадали. Добили ещё одним залпом, обе миноноски уже на дне. Мы не обращали внимания на японских матросов в воде, до отмели метров сто пятьдесят, доплывут. Мы же, набирая ход, двинули в порт Шанхая, который точно перебудили своей стрельбой. Где стоит третий японский миноносец, я знал, коптер показывал. Там тревога поднялась, с якоря снимались, набирая пары. Или поняли что-то, или на всякий случай, а мы, шаря во все стороны лучами прожекторов и заодно ослепляя свидетелей, подошли поближе, осветив миноносец сразу двумя прожекторами. И последовал залп. Ну наконец-то стрелять научились, хотя бы три попадания в залпе случилось. Никого другого не зацепили, подрывов самоходных мин тоже по счастью не случилось. Японец как-то разом перевернулся и встал кормой вверх, видимо там воздушная пробка создалась, мы же, делая поворот и сбрасывая ход, подходили к нашей канлодке, где тоже боевую тревогу отбили, но, к счастью, нас сразу опознали. Поприветствовали друг друга. Кроун, сияя радостью, укорил стрельбой в порту. Я же в рупор приказал ему готовить корабль к выходу, а сам встретил спешащую к нам небольшую джонку с представителями китайской таможенной службы.