Эйма тупит взгляд и молчит. Ну и к черту эти косички!

– Ну хорошо, – улыбаюсь. – Значит, мы просто заколем прядки у висков, чтобы на глаза не спадали. Договорились?

Она вскидывает взгляд и с готовностью кивает.

– Отлично. Спрыгивай.

Я закалываю несколько локонов, беру Эйму за руку и веду к выходу. Если Дэйран не последовал за мной сразу же, не значит, что поставил все это дело на самотек.

Из-за расхождений показаний с артефактом дознаватель теперь подозревает меня черт знает в чем! Хоть бы не потащил в отдел для допроса с пристрастием…

Клятая любовница, вот надо было ей помирать именно сейчас, когда я заменила настоящую Леону!

Дэйран знал ее когда-то, поэтому начал что-то подозревать. А уж когда детектор лжи принялся заикаться – и вовсе поддался паранойе. Кто знает, чем теперь все это кончится. Как бы не пришлось раскрыть ему всю правду.

Что я – пришелица из другого, лишенного магии мира.

Что старше, чем была настоящая Леона, выгляжу иначе и ношу другое имя.

Что я – совершенно не тот человек, которого он когда-то знал.

Но как Дэйран это воспримет и не окажусь ли я в местной клинике для душевнобольных? Вот в чем вопрос.

– Нона будет меня искать, – подает голос Эйма.

Крепче сжимает мою ладонь цепкими прохладными пальчиками.

Я успокаивающе поглаживаю тыльную сторону ее руки и отвечаю:

– Она сейчас занята.

Мы выбираемся из дома и останавливаемся на лестнице. Я прикрываю глаза и подставляю лицо прохладному ветерку.

Впервые я вышла сюда на третий день после пробуждения. И застряла минут на сорок. Сидела на верхней ступени, любовалась видом и дышала свежим воздухом.

Особняк смотрит на озеро. У берегов оно поросло камышом и кустарником, а ближе к середине – полянками широких листьев водных лилий. Темная неподвижная гладь тянется вперед примерно на сотню метров, может, чуть больше. А дальше возвышается густой еловый лес.

Когда смотришь отсюда, сверху, кажется, что каменная лестница уводит прямиком в это озеро. Но на самом деле это не так, конечно же. Внизу есть мощеная дорога, изгибом поворачивающая вправо. А там – основной двор с небольшим фонтаном, парой фруктовых деревьев и беседкой.

– Думаю, твои занятия на сегодня отменяются. – Смотрю на Эйму, отмечая, что при дневном свете она еще более бледная, чем в освещении ламп и свечей. – Как насчет прогулки?

– А папа не будет ругаться?

Ну надо же… Это как же он третировал жену и ребенка, что у девочки возникают такие вопросы?

– Ты же не одна, а со мной.

Она прикусывает губу и уводит взгляд в сторону озера.

– Когда мы гуляли в прошлый раз, ты чуть не утонула… Я не хочу, чтобы это повторилось.

Хмурюсь, откапывая в памяти нужный эпизод.

Лучше бы не совалась туда… Меня заполняет чувство тоски и беспросветной безысходности. Я словно наяву ощущаю илистый вкус воды, ледяную дрожь по коже, отяжелевший подол платья, тянущий вниз. И плач ребенка.

Боже мой… Леона не раз пыталась свести счеты с жизнью. При Эйме это было дважды. Ну и семейка же мне досталась!

– Все будет хорошо, – успокаиваю дочку, прижимая ее одной рукой к себе. – Мы не будем приближаться к озеру. Пойдем в беседку.

Она запрокидывает голову, и ее губы трогает легкая улыбка. Первая за все время моего пребывания.

– Я могу забраться на дерево и сорвать пару яблок! Они уже почти поспели.

Киваю, стараясь абстрагироваться от прошлого и всего, что пришлось пережить этой девочке. Может, я не по случайности сюда попала? А с какой-то «миссией»?

Одну цель определила с самых первых дней – отомстить изменнику-муженьку, превратив его жизнь в филиал ада. Изначально перекладывала на Рахгара свою злость и обиду к Сергею. Потом и сам дракон проявился во всей красе.

А вдруг это не главное? И настоящая причина моего «загробного» приключения – вот она, смотрит на меня большими доверчивыми глазами.

Но может быть и так, что имеется третья. И все гораздо, гораздо сложнее, чем я могу представить.

Гадать не буду! Тут справиться бы с тем, что уже навалилось. Вот как мне выкручиваться с подставой артефакта? Дознаватель не успокоится, пока не докопается до правды.

В беседке я отвлекаюсь от мрачных мыслей и полностью погружаюсь в общение с Эймой. Она и правда забирается на старую приземистую яблоню. Ловко и шустро, словно обезьянка. Добывает нам по самому красивому розовощекому плоду и спрыгивает на землю с нижней ветки. Даже платье не мешает в столь смелых трюках!

Девочка рассказывает мне, что лазать любит гораздо больше, чем играть на пианино. И в приюте она была лучшей в кружке акробатики.

– Но почему ты мне этого не говорила? Мы бы не стали включать в твое расписание то, что тебе совсем не нравится…

Эйма тщательно прожевывает кусочек яблока и бросает на меня странный взгляд.

– Но я говорила. Ты просто забыла, наверное.

– Да?.. И правда, забыла.

– Юным леди не подобает заниматься всякими глупостями, – декламирует она, сделав умное лицо.

Явно повторяет то, что от меня услышала. Или от гувернантки.

Не сдерживаю смешок и взъерошиваю ее волосы.

– Ну ладно, актриса! Я подумаю, что можно с этим сделать.

Мы продолжаем болтовню, и я узнаю еще парочку интересных фактов. Эйма говорит о своем, а в памяти у меня тут же всплывают моменты, которые знать она никак не может. Значит, это отголоски воспоминаний, оставшихся от Леоны.

Оказывается, в приюте остался ее брат. Их обоих должны были забрать другие люди, но в день контрольного смотра пришли не только они, но и мы с Рахгаром. Светловолосая милая девочка с большими глазами понравилась мне сразу же, как я на нее взглянула. Супругу было все равно, он явился туда, лишь бы я прекратила капать ему на мозги желанием иметь ребенка.

Но сразу двоих он, конечно же, усыновлять не собирался.

«Зачем нам столько спиногрызов? Ты с одним хотя бы справься, а я подумаю, оставлять ли вообще хоть кого-то».

Я не спорила.

Пошли в ход деньги, договоренности, связи.

И вот мы забрали только Эйму, а другую семейную пару ждал отказ без объяснения причин.

Мне казалось, что с появлением маленького человека жизнь заиграет новыми красками и пустота внутри от постоянных измен Рахгара и его грубого отношения станет совершенно незначительной.

Но решением это не стало.

Ведь на самом деле ребенок мне был нужен так же, как и я сама своему мужу…

От обновленных воспоминаний становится тошно. Хочется вылезти из этого тела, чтобы отмыться и вдохнуть свежего воздуха.

Но я улыбаюсь Эйме и обещаю, что постараюсь узнать о судьбе ее брата. Дальше мы заводим беседу о выходных, а я вспоминаю, что у меня тут есть мать. Она живет на другом конце города и раз в две недели забирает внучку к себе в гости.

Мы с ней не очень ладим…

Мама была против моего брака с Рахгаром. Но в тот момент был еще жив отец, и договор с родом Дуэрн заключал именно он. Я сама хотела замуж за этого дракона. Не могу вспомнить почему, но любви в тот момент точно не испытывала.

Она пришла уже потом и отравила мое тело и душу, подобно смертельному колдовству.

– Ой-ей… – Эйма вдруг напрягается, выпрямляет спину и выпускает из ослабевших пальцев недоеденное яблоко.

Оно откатывается под лавку, девочка тут же ныряет его доставать. А я оглядываюсь, чтобы понять, что ее напугало.

В нашу сторону стремительным шагом идет Рахгар. На лице – суровая решимость, руки сжаты в кулаки. Я напрягаюсь, тут же обнаруживая семенящую за ним Нону.

Женщина ускоряется, опережает дракона на каких-то несколько секунд.

– Госпожа, – быстрый кивок вкупе с извиняющимся взглядом. – Мне полагается забрать леди Эйму на уроки.

– Да, но для начала я бы хотела поговорить.

Тут появляется Рахгар, заполняя своим явно негативным настроем все оставшееся пространство.

– Уведи ее, – коротко указывает на дочь, даже на нее не глядя.

Нона берет Эйму за руку и утаскивает прочь. Девочка несколько раз оглядывается, пока они не скрываются за поворотом. Я перевожу взгляд на мужа и вскидываю бровь.