– Знаешь, а я ведь хорошенько насладился этой соплячкой.
Чего…
Что ты… сейчас сказал…
Насладился…
– Повтори, – выдал, стиснув зубы.
– Да-да, все, как ты и услышал. Цели, попавшие в список на устранение, захватили… семью в заложники. А между делом и рассказали им, как обстоят дела. Вот и пришлось сделать на несколько выстрелов больше. А та девчонка… – он хрипел от боли, но продолжал улыбаться. Наблюдая все это, меня наизнанку выворачивало. Хотелось разорвать карателя на куски. В голове же предательски формировались образы случившегося. – Перед тем, как убить ее, я разорвал ее одежду и поставил на колени. Как же прекрасно она стон… – закончить Бен не смог. Я не позволил. Врезал со всей силы, выбив парочку зубов. А затем врезал еще раз. И еще раз. Гнев захватил с головой. Сам не знаю, что на меня нашло. Слушая его рассказ и наблюдая эту улыбку, становилось все хуже.
– Ты чертов отброс.
– Не знаю, кто ты, но явно пришел сюда… за мной, – усмехнулся каратель, сплюнув кровь мне в лицо. – Ну, вперед, закончи начатое. Только давай побыстрее. Как я в ту ночь, – оскалившись и показав несколько дыр в рядах зубов, Бен закрыл глаза, ожидая казни. Он словно был готов к подобному. Словно ждал, что за ним придут.
И меня это не устраивало.
Когда я стал таким чувствительным? Когда стал таким добродушным? Когда меня начали волновать чужие жизни? Тело так влияет на характер? Или я стал чуточку лучше? В прошлом ведь сам мог творить все, что душе угодно…
Хотя, нет. До такого никогда не опускался.
Схватив карателя за шиворот рубахи, потащил его вслед за собой. Мы спустились на несколько пролетов. Бен бился спиной и головой, кряхтя и кашляя. А как оказались на улице, собирался уже закричать – я точно заметил этот порыв – но не успел.
В моих руках возник черный проклятый меч. Пронзив им тело карателя, я отозвал оружие и, достав розу из кармана куртки, сунул ее стеблем в рану. Засунул так глубоко, как только мог.
Бен закряхтел сильнее. Начал отхаркиваться собственной кровью. С минуты на минуту он умрет, и я это понимал. Но остановиться уже не мог. Глаз начал чернеть. Истинная личина некроманта могла вырваться в любой момент.
Дотащив его до центра лагеря, усадил прямо у флагштока и, задрав руки, связал их собственной курткой, скрестив рукава. Плевать на ткань. Главное – добиться положенного результата.
Интересно, что подумают с утра, как найдут его с розой, вколотой в грудь…
Наверное, не стоило увлекаться, но я не сдержался.
Призвав очередной клинок на последние свои души, взмахнул им и, развернувшись, направился к первому блокпосту. Бен так и сидел у флагштока с завязанными над головой руками. Голова теперь лежала в коленях. Кровь медленно стекала по одежде, растекалась по уже прошлогодней траве, выкрашенной совсем недавно. Его жизнь угасла, а мне стало чуточку лучше.
Девушка в больнице, пережившая не только нападение, но и надругательство, явно оценит поступок убийцы, вроде меня.
Призвав Тринити, заставил его пробежаться до пункта проверки, а после поменялся местами. Не хочется второй раз разыгрывать пьяного карателя. Работа уже была выполнена. К черту клоунаду.
Оставалось только добраться до клана, но решил немного задержаться. Что-то в голове екнуло. Достал мобильник и вбил в поисковик недавний случай. Там, прямо в открытом доступе, писалось о том, какая семья погибла, какая девушка выжила, и где она пребывает. Никакой безопасности. Бен и вправду мог прийти к ней и закончить начатое.
* * *
Центральная больница славилась приятным, искренним обслуживанием, новыми помещениями и хорошими лекарствами. Повезло, что пострадавшую определили сюда. Даже карателю было бы не просто проникнуть в такое место и незаметно убить человека. Хотя, кто знает. Может, это только обложка очередного общественного здания.
Проскочив мимо пункта регистрации и грозной на вид, массивной женщины, поднялся на лифте на третий этаж. Глухая ночь на дворе. Не удивительно, что коридоры пустые.
Палата, в которой располагалась нужная мне девушка, никак не охранялась. Правы были чистильщики, когда писали, что каратель «настоял», чтобы ее не защищали.
Медленно открыв дверь и войдя внутрь, заглянул на ширму. Шестнадцатилетняя бедняжка спала, укутавшись в одеяло. В руке торчал катетер с тонкой трубочкой, которая вела к держателю лекарственных веществ, вводившихся прямо в кровь. Аппараты работали, показывая стабильность состояния.
Подошел немного ближе и, подключив глаз, просканировал тело под одеялом. Нет, я не собирался рассматривать голое тело подростка. Интересно было взглянуть на последствия нападения. И они-то как раз на лицо. Шрамы по всему телу, синяки, порезы. Бедная девушка испытала сильный стресс и пытки. Хотелось бы мне изменить этот мир, но на такую цель кидаться не стану. Всегда и во всех мирах были и будут люди, способные на подобное. От них не защитишься и не избавишься. Таких я считаю слабыми. Сильный, достойный человек никогда не поднимет руку на слабого без причины.
Сунув в руку записку с одной только фразой и моим номером телефона, направился на выход. Уже в коридоре случайно нарвался на врача, но тот лишь отчитал, мол почему брожу здесь в такое время, и попросил поскорее покинуть больницу. Повезло, что не видел из какой палаты я вышел.
Ну, теперь на душе стало полегче. Конечно, не стоило вмешиваться в чужую жизнь, но так просто оставить это не могу.
И когда я стал таким добрячком…
Проснувшись с рассветом от мягкого прикосновения медсестры, девушка проморгалась и тут же ойкнула. Все тело до сих пор отдавало болью. Синяки неприятно давили, а шрамы ныли и чесались. Некоторые из них даже зашивали в срочном порядке при поступлении.
– Доброе утро. Выспалась? – врач была хорошей женщиной. Она нравилась девушке. Всегда улыбается, делает все процедуры быстро и аккуратно.
– Доброе. Да, спасибо, что… – в этот момент в своей руке она ощутила присутствие чего-то, но виду не подала, – что разбудили.
– Завтрак через час. Хочешь чего-нибудь особенного?
– Нет, спасибо вам за доброту.
– Да ладно тебе. Чем могу – помогу.
Когда она ушла, девушка расправила неизвестную записку, вчитавшись:
«Сожалею о том, что с тобой приключилось. Если понадобится помощь – звони…
Маркус Д.»
Сомнения закрались в женской голове, но было не только это. Что-то внутри подсказывало, что номер принадлежит хорошему человеку. Он точно знает, что у подростка никого не осталось. Точно знает, что теперь некуда идти. Точно знает, что сейчас помощь – единственное, на что остается надеяться.
Улыбнувшись, она сжала записку в руках. По щеке потекла одинокая слезинка.
– Маркус Д, значит.
Глава 7
Вечер откровений
Как только получил деньги за последний контракт – Моника вручила их лично, ворвавшись в комнату рано утром – решил посидеть, как в старые-добрые. Не знаю, какой черт дернул. Позвал Луну. Она сразу согласилась. Даже была не против, что присутствовать будет Арка. Если уж собираемся без темы, то как можно не позвать ту, кто живет в соседней комнате. Да и в последнее время я с ней редко общаюсь. Недавно, вот, мимо проходили в коридоре, так сестрица толкнула меня плечом, а как обернулся, чтобы что-то сказать – показала язык и гордо направилась дальше по своим делам. И чего обижается, спрашивается. Хотя, не буду включать дурачка. Знаю, чего.
В магазине набрал целую гору ерунды и кучу алкоголя. Посидим, отметим… что-нибудь. Мне вот есть, по какому поводу выпить. Мир стал чище на одного отброса. Маленькое, но достижение. Но об этом говорить дамочкам не стану. Еще не хватало их самостоятельно в петлю засунуть.
Как вышел на улицу, думал заскочить еще в одно место, но услышал чей-то крик. Впереди истошно орала женщина. Орала на мужика. Может, парочка чего-то не поделила?
