– Этих?! – Джейн наклоняется вперед, опершись локтями о стол. Госпожа Калхэм настолько молчалива, что редко оговаривается. Убили кого-то еще? Конечно, до Джейн уже дошли бы слухи, если б это было так.

– Я имела в виду ее. Мадам Рено. – Няня взмахивает деревянной ложкой, разбрызгивая бульон по камину.

– Тогда почему ты употребила множественное число?

– Что я употребила?!

– Почему ты сказала «эти бедные души»? Как будто их было больше одной?

– Ох, Джейн, ну что ты пристала со своими вопросами! – Госпожа Калхэм поднимает глаза к деревянным балкам, тянущимся через низкий потолок. – Знаешь, мне было больно отправлять твоих братьев и сестру обратно к вашей матери, но когда она пришла за тобой, я обрадовалась грядущему покою!

Джейн надувает губы и опускает подбородок. Она смотрит на госпожу Калхэм из-под ресниц, как иногда делает Генри, когда разговаривает с женщинами. Госпожа Калхэм фыркает:

– Она ждала ребенка. Я бы сказала, месяцев через пять. Довольна?

Все тело Джейн обмякает. Итак, погибла не только модистка: невинная жизнь, растущая внутри нее, тоже угасла. Бедный месье Рено. Кто-нибудь уже сообщил ему о жестокой смерти его жены? Что, если у мадам Рено есть другие дети? Как они справятся без матери? Об этом слишком больно думать.

За окном цокают лошадиные копыта. Госпожа Калхэм выглядывает через освинцованное стекло.

– Какого дьявола они здесь делают?

Через окно Джейн видит, как мистер Крейвен спрыгивает со своей вороной кобылы. Мистер Флетчер, владелец «Дин Гейт Инн» и приходской констебль, подъезжают в открытом фургоне.

Желудок Джейн сжимается. Присутствие магистрата и констебля вместе может означать только одно: они пришли арестовать одного из жителей деревни за убийство.

Она следует за госпожой Калхэм на улицу.

Мистер Крейвен в саду, разговаривает с Джеком и Джорджи. Мистер Флетчер вылезает из фургона и подходит к открытым воротам. Это крупный мужчина с искривленным носом, который выглядит так, словно был сломан в драке некоторое время назад.

– Говорю вам, Джорджи ничего не знает ни о каком ожерелье, – хмурится Джек.

Мистер Крейвен прищуривается и подходит к Джорджи, обращаясь непосредственно к нему.

– Мистер Остен, несколько свидетелей утверждают, что видели вас сегодня утром в «Дин Гейт Инн» хвастающим женским ожерельем. Я требую, чтобы вы немедленно показали нам его!

Все мышцы Джейн напрягаются. Почему мистер Крейвен разговаривает с Джорджем таким резким тоном? Он же не может думать, что ее брат что-то знает об убийстве. Она бежит по траве и встает между Джорджем и магистратом.

– Мистер Крейвен, что все это значит? Нет необходимости так разговаривать с моим братом!

В саду появляется мистер Флетчер. Он указывает на свою шею и рисует полукруг на груди.

– Давай, Джорджи, покажи нам свое красивое ожерелье. – Он ободряюще улыбается. У него не хватает одного переднего зуба. – То, которое ты мне показывал, пока Джек ходил за твоим пирогом.

Джорджи ухмыляется, запускает руку в штаны и роется там. Когда он разжимает кулак, в нем виднеется что-то блестящее. Это цепочка из желтого золота с вкраплениями мелкого жемчуга.

Джейн покачивается, как будто земля под ней накренилась.

– А-а, мисс Остен! Как удобно! – Мистер Крейвен сердито смотрит на Джейн из-под своих кустистых бровей. – Не могли бы вы взглянуть на ожерелье, которое держит ваш брат, и сказать мне, видели ли вы его раньше?

Джейн сглатывает.

– Я… видела. – Слова застревают у нее в горле.

– И на ком же?

Холодная дрожь пробегает по телу Джейн.

– На мадам Рено, когда я встретила ее на рынке… Но это бессмысленно. Должно быть, это какая-то ошибка!

Мистер Крейвен указывает большим пальцем на повозку.

– Тащите его в фургон!

Мистер Флетчер закатывает рукава пальто. Его руки толстые, как окорока.

– О, Боже, помоги нам… – Госпожа Калхэм встает бок о бок с Джейн. – Нет, нет, это неправильно. Он бы никому не причинил вреда.

– С дороги, миссис Калхэм. – Мистер Крейвен кладет ладонь ей на плечо. Но ей и не нужно уступать дорогу. Позади женщин Джорджи пригибается и выскальзывает за ворота. Он забирается в фургон, улыбаясь и размахивая золотой цепочкой мадам Рено перед приходским констеблем.

Джейн подбегает к воротам:

– Подождите! Куда вы его везете?

Джек перепрыгивает через ивовую ограду, добираясь до фургона раньше нее.

– В тюрьму графства Уинчестер. – Мистер Крейвен взбирается на лошадь.

Сердце Джейн бьется где-то в горле. Она не может позволить мистеру Крейвену забрать Джорджи. Что скажут ее мать и отец, когда узнают, что она позволила этому случиться? Ее дорогой, милый, простодушный брат. Она должна защитить его любой ценой.

– Уинчестер?! Пожалуйста, остановитесь. Джорджи не мог этого сделать!

Джек хватается за фургон обеими руками, как будто своей силой может удержать его на месте.

– Хотя бы позвольте мне поехать с ним! Он не привык быть один. И я вам понадоблюсь там, если вы хотите понять, что он пытается сказать.

Мистер Крейвен громко выдыхает, но коротко кивает, и Джек запрыгивает в тележку рядом с ухмыляющимся Джорджи, который все еще гордо держит цепочку мадам Рено. Изящные золотые звенья поблескивают на солнце.

Госпожа Калхэм хватает Джейн за плечи, впивается сильными пальцами в кожу девушки и встряхивает, чтобы вывести ее из оцепенения.

– Беги, Джейн. Беги и скажи своему отцу, что нашего Джорджи забрали. Как можно быстрее.

Джейн сглатывает. Этого не может быть. Мистер Крейвен не может забрать Джорджи, чтобы обвинить его в убийстве мадам Рено. Только не Джорджи – у него нежнейшая душа. Белые пятна плывут перед глазами девушки, словно кто-то прижимает подушку к ее рту и носу. Она едва может дышать.

Джордж улыбается и весело машет Джейн из фургона, а лошади вкидывают копыта, и колеса со скрипом приходят в движение.

Все это неправильно. Джейн должна это остановить. Должна. Но как?!

С тяжелым сердцем Джейн стоит у окна семейной гостиной в ожидании возвращения отца из тюрьмы Уинчестера. Последние пару ночей, с момента ареста Джорджи, образ брата, закованного в ножные кандалы, не давал ей покоя. От бесконечных переживаний у нее щиплет глаза и болит горло.

Как-то раз в детстве Джейн спросила отца, почему Джорджи не похож на других детей их семьи. Мистер Остен нахмурился и твердо заявил, что Джорджи родился именно таким, каким его задумал Бог, и Джейн не пристало подвергать сомнению замысел Божий. Джейн сердито и раздраженно напомнила, что Джорджи не умеет формулировать мысли словами. Мистер Остен покорно вздохнул. «Да, но у нас есть одно утешение. В своей вечной невинности Джорджи не может быть плохим или испорченным ребенком».

Когда мистер Крейвен спросил Джейн, узнала ли она ожерелье и кому оно принадлежало, ей и в голову не пришло солгать. Теперь она сделает все, что в ее силах, чтобы вызволить брата.

Как только Генри получил сообщение от отца, он попросил у своего командира отпуск и проделал весь путь домой из Оксфорда одним махом. По прибытии его скакун, огромный пегий жеребец по кличке Северус, бедняжка, выглядел полумертвым. Теперь Генри не может усидеть на месте. Сбросив жакет, он расхаживает взад-вперед перед камином, протаптывая дорожку на и без того потертом ковре. Высокий Джеймс в темном облачении священника неподвижно стоит у камина. Сидящая за столом миссис Остен обхватила себя руками и смотрит на потрескивающие языки пламени, словно они могут помочь решить ее проблемы. Анна, лишенная внимания, вопит и колотит кулачками по своему высокому стулу.

Наконец, когда холод начинает пробирать Джейн до костей, а белое небо по краям окрашивается в лавандовый цвет, на дороге показывается мистер Остен. Он едет на своем верном скакуне с видом приговоренного к смерти человека.

Миссис Остен набрасывается на мужа, как только тот входит в дверь.