– Блин, не успел. Давай еще раз набирай, жуть, как хочу твою маму услышать.

– Наиль, пошел ты в ж…! У меня мать в натуре болеет, а ты меня тут на верочку проверяешь… Я сказала, пошел вон!

Татарин не обиделся, а наоборот рассмеялся и, снова подсев к Ларисе, нагло обнял ее за плечи. Она сбросила его руку, но Татарин снова обнял ее нахально. Элла прищурила один глаз, давая понять подруге, она намерена что-то предпринять.

Прошло несколько минут. Филон, полулежа на диване, запрокинул голову на спинку и отвратительно храпел. Наиль, попросив Салтыкову наполнить очередную стопку, снова стал приставать к Ларисе.

– Слышь, ты мне нравишься. Учти Чепурная, пока тебя не «опломбирую», никуда не уйду, а будешь хорошо себя вести, обещаю, Филону не достанешься.

– Наиль, прошу тебя, прекрати, – спокойно уговаривала его Лариса.

– Ты, лярва, хорош кочевряжиться, надоела сука… Эй, ты, – Татарин переключился на Салтыкову, направившуюся в коридор, – куда лыжи навострила?

– Ты совсем придурок, может над унитазом меня подержишь, – язвительно ответила Элла.

– А что, и подержу, – отвратительно захохотал Наиль и снова привязался к Ларисе.

Элла, чтобы не шуметь, тихо сдвинула рычажок на замке в сторону и чуть-чуть приоткрыла дверь. Она вернулась к столу и села рядом с Татарином. Взяла начатую бутылку и подлила себе водку. На случай экстремальной ситуации поставила бутылку перед собой.

Время тянулось медленно. От ожидания, чего-то тревожного, учащенно билось сердце. И тут краем глаза она заметила, как в прихожей кто-то прижался к двери туалета. Наверняка это был Артем или кто-то из его людей. Точно, это был он! Приложив указательный палец к губам, Вавилов остановился.

Рука Татарина, сжимая пистолет, лежала на столе. Ствол был направлен в сторону кухни, а не прихожей. В следующий миг Элла спокойно взяла бутылку и, делая вид, что хочет налить себе водку, со всей силы ударила Мутагирова по руке. Сработал рефлекс, палец нажал на курок и прозвучал выстрел. Одновременно разлетелось стекло от разбитой бутылки, и раздался жуткий крик Татарина. В комнату мгновенно ворвались парни, одетые в черную спортивную форму. Вавилов натренированным ударом в челюсть, отправил Мутагирова в нокаут в угол дивана. Языка и Юрбас тем временем уже «крошили» лицо спящего Филона. Не успела Элла опомниться, как все закончилось: Бесчувственного Татарина и его дружка, взяв за руки и ноги, понесли на улицу.

Салтыкову трясло от напряжения, она перевела дух и выглянула в прихожую. В коридоре за открытой дверью стояли парни и, показывая разбитые в кровь кулаки, улыбались.

– Эленька, где можно пацанам руки помыть? – спросил ласково Артем.

Она пригласила друзей Артема в ванную, а его провела на кухню. Элла сама от себя не ожидала, как в следующий момент прильнула к парню и, обняв его за шею, сказала:

– Тема, хороший мой, спасибо тебе за все!

– Ну, что ты, мой цветочек, – снова ответил он ласково и, улыбаясь, поглаживал ее по спине, – все уже позади. Напугалась?

– Нет, я в норме. За Ларку больше переживала, меня они побоялись тронуть, но Татарин – паскуда, немного пощекотал мне нервы пистолетом. Артем, у него в куртке моя «расписка»47осталась, забери ее. А вы, куда их повезли?

– Пусть пацаны еще немного поупражняются, и бросят где-нибудь на пустыре.

– Не добивайте их.

– Да пусть живут и помнят. Кстати, кто эти чемергесы, откуда они здесь взялись?

– Это люди Мераба, кстати, и Дикого тоже.

– Дикого?! Я не понял, эта подпольная крыса решила в нашем городе шухер навести.

– Завтра я буду разговаривать с Мироном, совсем твари нюх потеряли, пора этого Дикого на свет вытаскивать. Пока Мераб под «санкцией» ходит, мы протеже его по-полной раскачаем.

– Эль, если помощь будет нужна, обязательно найди меня, сама не лезь на рожон.

– На рожон, – засмеялась Элла, – да я всю сознательную жизнь лезу на этот «рожон». Темочка, еще раз спасибо тебе за все, – и девушка на прощание поцеловала его в щеку.

Гибель Мироновых

Провокационные действия со стороны Мераба и Дикого вызвали бурю негодования в группе Мирона. Адвокат, узнав об инциденте, настроился на решительное разбирательство с Диким и планировал приехать в Новосибирск. Пока напряжение не спало, нужно было совместно с Вавилонской бригадой устроить банде Дикого «Варфоломеевскую ночь», но на этот раз присутствие Мераба в Новосибирске было обязательным, а он в это время решал свои проблемы в Кузбассе.

Наиль и Филон на следующий день явились к Аркану в самом, что ни на есть, безобразном виде. Лица распухли до неузнаваемости, под глазами сияли большие синяки. Бока и спины были разукрашены багровыми ушибами и царапинами. Бедный Филон, проспавший все представление, не досчитался трех передних зубов, а у Наиля, похоже, были треснуты ребра и сломана кисть руки. Аркан без смеха не мог смотреть на своих «лучших» архаровцев и когда успокоился, отыгрался сначала на Татарине.

– Ну, и где твоя хваленая бригада была, когда вам тыквы рихтовали Вавиловские спортсмены? Что, не могли для подстраховки еще кого-нибудь взять с собой?

– Дикий, мы бы и вдвоем управились. Мы ведь их только попугать хотели, кто же мог подумать, что Салтычиха братву вызовет, да еще Вавила подпряжет.

– Башкой надо было думать, а не водяру лакать. Вы что, придурки, на именины к ней ехали?! Я что вам сказал, слегка прощупать, для понта чуть-чуть надавить. А вы решили их обоих «оттарабанить». Медвежатники48 по вскрытию лохматых сейфов! – бесился Аркан, – вы представляете недоумки, что с вами Мераб сделает, он вас самих во все щели отымеет, – еще сильнее распалялся Аркан.

– Дикий, давай как-нибудь замнем это дело, ну, расслабились трошки, с кем не бывает, – оправдывался Наиль.

– Как Салтычиха вызвала Вавила, если постоянно была у вас на глазах?

– Она схитрила, типа позвонила матери, и сказала мне, что та болеет.

– Татарин, валенок ты сибирский! Какая к черту мама, когда Салтычиха в детдоме воспитывалась и жила раньше в Томске. Твари, совсем мозги пропили. Смотри у меня, Наиль, допрыгаешься.

Садовников для острастки еще немного попугал, промыл мозги и под конец нотации не вытерпел и, засмеявшись, ехидно спросил:

– Ну, как Татарин, клевой телкой Салтычиха оказалась? Я тебя предупреждал, нам с ней надо дальше работать. Нажил ты себе врага. Придется тебе принести ей публичные извинения.

– Чтобы я, да перед этой сучкой извинялся. Да никогда!

– Не будь быком. Ты что, до сих пор не уловил всей тонкости в этом гнилом наезде на девок. Я же тебе балбесу объяснял, что это только маленькая проверочка, надо посмотреть, как они отреагируют, а ты что натворил, волыну к башке ей приставил. Салтычиху благодари, что этой же волыной тебя Вавиловские не угрохали.

– А она-то тут причем?

– Так она Вавила попросила, не валить вас придурков. Короче, еще один подобный прокол и я тебя отправлю быкам хвосты крутить. На тебе висит вся безопасность группы, а ты косяк за косяком порешь. Обуздай свою гордыню, нам эти «цыпочки», ох, как скоро понадобятся, особливо Салтычиха. А Чепурная? Знал бы ты, сколько раньше мне приходилось с ней работать, она ведь не только передком подмахивала и своих ублажала, а еще и нужных мне людей охмуряла. Такие кадры нужно грамотно обихаживать, а не лезть к ним с постельными предложениями. Ладно, завтра Мераб в город приедет, сходняк намечается, там и разложим рамс. Кстати, я на сходку тоже пойду.

Наиль от удивления разлепил заплывшие глаза.

– Дикий, тебе же нельзя светиться.

– Теперь можно, – лукаво произнес Аркан, – короче, послезавтра тащите свои попинанные задницы на сходку в Нахаловку, будем улаживать этот конфликт… – только успел сказать, как резкая боль в зубе снова напомнила о себе. Он потер щеку и по привычке несколько раз втянул воздух сквозь зубы.