– Александр, ты сам виноват! Почему последние годы ты не нуждался в моих услугах? Теперь же, когда я потерял интерес и устал ждать, ты предлагаешь мне очередную сделку. Похоже, ты действительно мне не доверяешь. Как ты мог подумать, что я останусь в стороне, после того, как Ирощенко начнет работать на тебя. Я не настолько глуп, чтобы не догадываться, для чего тебе нужен Сергей. Прекрасно зная, по ряду причин, что он будет твоим безотказным исполнителем, ты поставил именно на него. Конечно, зачем тебе я, ведь меня не обучали стрелять из снайперской винтовки, – закончил Брагин, ожидая немедленного ответа. Шаронов призадумался и слегка прищурившись, сказал:
– Никогда не сомневался, что ты умный и проницательный. Но ты не учел одного, я вижу, как ты пытаешься вести двойную игру.
– Вот тебе на! По-твоему выходит, я работаю на иностранную разведку. Вдобавок пытаюсь тебя объегорить и выведать у тебя секретные сведения…
– Хватит ерничать!
– Тогда говори прямо, что значит, вести двойную игру?
– Портников. Ты не сказал, что общего вас связывает. Только не надо мне говорить об адвокатских услугах.
– Александр, да не накручивай ты себя, нет у меня с ним никаких дел. Что ты о нем переживаешь, он же давно у вас не работает. Не пойму, зачем тебе следить за Портниковым.
– Это мое дело. Значит, есть причины, по которым я должен кое-что знать о жизни своего бывшего начальника.
– Понятно, но мне не интересны ваши тайны, и не надо связывать мою встречу с Портниковым со своими предположениями о тайном сотрудничестве.
– Я скептически отношусь к таким вопросам, пока не проверю, не надейся на мое понимание. Мы с тобой не в детской песочнице перебираем игрушки, и моя позиция останется неизменной. Брагин, я могу применить к тебе любые методы дознания, не сомневайся, но, как ты уже понял, для меня важно обоюдное сотрудничество. Я не пытаюсь тебя шантажировать, я хочу доказать тебе сам факт твоего бессмысленного оттягивания ситуации. Ты находишься не в том положении, чтобы выстраивать линию защиты, ты угодил в капкан и чтобы выбраться из него, у тебя остался один выход, это Ирощенко. Ты юрист и работаешь с разными людьми и соответственно должен разбираться в людской психологии. Я думаю, что ты не раз ставил себя на мое место и понимаешь, как важно мне сейчас добиться от тебя благосклонности, но повторюсь, мне не важен твой детский лепет о дружбе, некогда связавшую ваши трепетные души, мне нужен результат твоих ночных умозаключений. Мне нужны гарантии. Или ты сейчас даешь мне подписку и будешь помогать во всем, либо я ставлю наши отношения на другие рельсы, а что из этого выйдет, убедишься сразу же, после своего отказа.
Сергей понимал, что-то очень серьезное произошло в жизни Шаронова, раз он так круто решил его «дожать». Значит, пришло время преподнести ему такой аргумент, который разрушит весь его последующий план. И Брагин перешел в контрнаступление.
– Тебе когда-нибудь приходилось сталкиваться с генерал-майором Смоленцевым?
Ни один мускул не дрогнул на лице полковника, хотя Сергей знал, что на данный момент генерал был единственным препятствием в продвижении Шаронова по служебной лестнице. Информация, данная ему Портниковым, могла бы урезонить аппетиты алчного до власти и денег полковника.
– Откуда ты его знаешь, вы с ним пересекались?
– Мы виделись с ним один раз. Несколько лет назад мне порекомендовали обратиться к нему по очень деликатному вопросу. Мне нужен был выход на Северо-Кавказский Военный Округ, а вернее на особую воинскую часть.
– А причем здесь Смоленцев, если речь идет о СКВО23?
– Когда-то давно он учился в военном училище вместе с нынешним начальником оперативного штаба СКВО и в настоящее время мог посодействовать в приеме на службу одного перспективного офицера.
– И какова связь между ними и офицером?
– Александр, помнишь, я говорил тебе, что Ирощенко уехал в теплые края, так вот, он теперь служит в одной из частей СКВО.
– Что, Ирощенко?! – Шаронов вскинул брови от удивления, не веря такой информации.
– Неужели ты обратишься к Смоленцеву, чтобы узнать, так ли это на самом деле?
– Брагин, что-то ты мудришь. Даже если твои слова являются правдой, маловероятно, что тебе самому удалось решить этот вопрос со Смоленцевым. Тебе в этом кто-то помог. Кто, Портников?
– Мне больше не зачем все скрывать. Да, действительно, учитывая обстоятельство, что ты не смог мне помочь в устройстве Ирощенко, я по старой памяти обратился к Василию Семеновичу за помощью. Он посодействовал в этом деле, теперь Сергей служит в СКВО. А, кстати, почему Шатура отказался тебе помочь? Ты же отдал ему кассу, он мог бы отблагодарить тебя по-своему. А, может, ты и вовсе его не просил о помощи.
– Брагин, ты влез не в свои сани. Откуда тебе известно, что я просил помочь именно Шатуру?
– От полковника Кашапова, он мило предоставил мне эти сведения, вы же, как я слышал, в последнее время не ладите между собой.
– Вот насколько близко ты сошелся с Портниковым, – глаза Шаронова сузились от злобы, на скулах загуляли желваки.
– Достаточно, чтобы уже сегодня кое-какие документы оказались на столе Смоленцева, – добил его Сергей.
Мозг Шаронова лихорадочно заработал. Брагин еще что-то говорил, но он его не слушал, а пытался выстроить логическую цепочку из беспокойных мыслей. Для его репутации имя Смоленцева было совершенно неприемлемым, и сейчас он пытался понять, до какой степени Брагин и все названные им люди, могут повлиять на его дальнейшую карьеру. Генерал, человек принципиальный и в вопросах чистоты рядов и продвижения по службе офицеров КГБ, занимает одно их главных положений. Некоторые сослуживцы Шаронова прошли через фильтрацию Смоленцева и были им «зарублены» при просмотре списков на повышение в должности. Генерал держал руку на пульсе и заводил на каждого сотрудника КНД24. Вся информация о сотрудниках, как объективная, так и неподтвержденная, проходила через него, и последнее слово старого чекиста, компетентного в этих вопросах, всегда было за ним, здесь даже начальник управления, где служил Шаронов, считался с мнением генерала. Потому Шаронов всегда был щепетильным в вопросе собственной безопасности, а особенно во время проверки по управлению.
«Ну, Брагин, ну и двухвостка! Значит, я был прав, он крепко связан с Портниковым. Только он мог сообщить Брагину о Шатуре и Кашапове. Если Брагин доложит Портникову, а он обязательно это сделает, что я устроил за ним слежку, тот доложит Смоленцеву, и я попаду в очередную передрягу. Надо продумать этот момент. Хоть я и очистился от подозрений, но эта интрижка может повлиять на мое продвижение по службе. Да, в этот раз они переиграли меня, придется с этим согласиться. Ну, ладно, теперь я знаю предположительный ход Брагина и, воспользовавшись этой ситуацией, в самый неподходящий для него момент, прихлопну эту двухвостку».
– Я проверю всю информацию и если ты ее приукрасил, пощады от меня не жди. А сейчас, чтобы ты вышел отсюда, назови теперешнюю фамилию Ирощенко.
– Я не знаю его фамилию.
– А как ты поддерживаешь с ним связь?
– Я же тебе говорил, что уже давно с ним не общался, – Брагину надоел этот бестолковый, непрекращающийся диалог, и он сделал вид, что утомился. – Александр, ты же получил удовлетворение от моего задержания, тебе, вероятно, рассказали, как со мной обращались здешние офицеры. Я же вижу, ты прямо цветешь от моих личных неприятностей и служебных проблем. Меня теперь совершенно не волнует Ирощенко, он уже в прошлом, я хочу жить спокойно. Но если ты думаешь, что загнал меня в клетку, и я буду безропотно соглашаться со всеми твоими нападками, то ты ошибаешься, я буду защищаться, а какими методами, я уже тебе объяснил. Как говорят маргинальные личности, «не надо брать меня на понт», тебе не удастся меня «закрыть», запомни, я потяну тебя за собой. Ты готов сменить кресло начальника оперативного отдела на это место, – Сергей приподнялся с табурета и указал на него пальцем, – все, вызывай конвоира и ведите меня в камеру.
