– Я буду в это время ее наставником, пока она не выйдет, – произнес ему и зашёл в свой кабинет.

Тут так тихо. Одиноко и пусто. Раньше на столе стояли фотографии с Жасмин – моя бывшая, какие-то ее вещи. Раньше здесь было уютней, чем сейчас. Сев на кресло, я прикрыл глаза.

« – Жасмин, я дома, – крикнул я с улыбкой, держа в руках букет роз, – Устал ужасно на работе.

Но мне никто не ответил. Прислушавшись, я услышал какие-то стоны и крики из спальни. Я представил себе самое ужасное, пока шел к ней. Открыв дверь, я зашёл в комнату и увидел их. Мою чертову невесту и какого-то мужика под ней. Так вот какие у нее командировки и задержки на работе? Во мне кипела злость. Нет, не злость. Ярость. Букет роз давно валялся на полу, у моих ног. Они даже не слышали, как я зашёл и как открыл дверь спальни. Вот же сука!

– Какого хуя здесь происходит?! – грубо крикнул я, привлекая их внимание. Мне хотелось их убить.

– Милый? Это не то что ты подумал, – начала оправдываться моя невеста, слезая с парня. Он был на вид младше нее и меня. Серьезно?

– Да? Ты не голая в нашей постели и под тобой подушка, а не какой-то мудак? – не стеснялся я никаких выражений. Парень злобно посмотрел на меня.

– Мужик, я тебе сейчас врежу, за выражениями следи! – я рассмеялся на его слова. Он непонимающе уставился на меня.

– Я хоть и не на работе, но посадить тебя могу. Наркоту подброшу, например, оружие. Хочешь? – я показал ему значок и тот замолчал.»

Грёбаные воспоминания. Раньше я любил ее, точнее я думал, что люблю, но после этого поступка, возненавидел. Я не знаю, сколько я просидел раздумывая над всем, но уже было около восьми утра. Новички и все остальные уже пришли.

Спустившись на первый этаж, я хотел пройти в комнату на перекличку, но перед этим надо было узнать про ночных офицеров.

– Что там с Митчеллом и Келвином?

– Их нашли. Попали в перестрелку ночью и сейчас в больнице. Митчеллу в ногу попали, – ответил он мне, – Но ничего серьезного, все будет в порядке.

Удовлетворительно кивнув, направился в комнату. Мне нравилась власть и то, как меня слушают. Даже если бы я сказал, что сегодня конец света, они бы поверили мне. Но я не стану так делать, они доверяют мне, а мне нельзя их подводить.

Зайдя ко всем, я заметил новенькую. Она бегала глазами по комнате в поиске своего наставника, но его нигде не было. На ее лице появилась еле заметная грусть, которую она быстро прогнала. Для меня это будут веселые дни.

Сержант сказал всем, что надо делать и все начали расходиться.

– А с кем мне сегодня быть? – поинтересовалась блондиночка, – Моего наставника нет.

– Хм, – Хейз многозначительно протянул, думая с

кем ее поставить сегодня.

– Со мной, – перебил я мысли сержанта.

На ее лице читалась вся злость и негодование. О да, ты еще не знаешь , что тебя ждёт. Она словно метнула в меня своими молниями. А я мысленно рассмеялся на это.

Я сказал ей взять снаряжение и надеть камеру, а сам пошел к нашему транспорту.

Уже когда мы выехали, она задала непонятный мне вопрос:

– Почему?

– Что почему?

– Почему вы захотели взять меня в свои подопечные? – негодующе поинтересовалась девчонка.

– Давно не патрулировал. Захотел на улицу сегодня, – коротко ответил я.

Около часа она молчала и ничего не говорила. Будто даже не дышала. Она умеет быть молчаливой? Когда нам поступил из рации вызов и я сказал, что мы принимаем его, я неожиданно для нее спросил:

– Где мы?!

– Что?

– На какой мы улице? Какой район? – она замялась и пыталась высмотреть по табличкам. Я рассмеялся про себя.

– Мелроуз Авеню, – спустя секунду ответила она. И ведь не ошиблась.

– Всегда надо знать, где ты находишься, чтобы сообщить об этом диспетчеру и своим коллегам.

– Я знаю и понимаю. Но пугать меня своим грубым голосом не надо, – проговорила она. Грубым голосом? Смешно, вроде же обычный голос.

Приехав на вызов, в нас сразу же начали стрелять. Вот же черт. Выйдя из машины, мы встали за дверьми и начали ответный огонь, вызывая подкрепление. Один из них начал убегать, а Моника побежала за ним. Вот девчонка! Подстрелив в ногу преступника, я арестовал его и посадил в машину. Через пять минут Моники до сих пор не было. Еще через минуту она появилась с беглецом в наручниках, но на лице у нее были ссадины. На душе стало как-то больно от ее вида. Прогнав эти мысли, мы сели в транспорт и поехали в участок оформлять их.

Пока мы ехали, я вечно проверял девушку. Задавал разные вопросы, спрашивал, какие статьи нарушили стрелки и постоянно кричал на нее. И каждый раз я ловил на себе ее гневный взгляд, но она ничего не говорила.

Когда мы вновь выехали на улицу, девушка не могла усидеть на месте и это раздражало меня. От ее движений я сжал руль с такой силой, что костяшки на руках побледнели.

– Прекрати, – приказал я ей, но она не послушала, – Прекрати ерзать!

– А то что? Снова начнёшь свои проверки?! – повысила она на меня голос.

Я резко остановил транспорт посреди улицы. Моника непонимающе уставилась на меня, когда я проговорил.

– Выходи, – она ошарашенно просмотрела на меня и я повторил, – Выходи из машины.

– Ээ…Ты…, – начала запинаться она, – Ты же не серьезно? Как я пешком буду патрулировать?!

– Будешь идти рядом с транспортом, пока не научишься выполнять приказы! – грубо выплюнул ей я.

Девушка зло посмотрела на меня и вышла из автомобиля, хлопая дверью. Вот же дрянь! Я вновь начал движение, но медленное, чтобы Бейлин успевала и оставалась в поле моего зрения.

Уже как неделю мы работаем в полиции. Это так захватывает. Так классно. Мне очень нравится работать здесь. Купер так и не появилась, сказали, что она болеет, поэтому уже неделю я под присмотром нашего капитана. Он постоянно пытается задеть меня, подколоть или просто отчитывает. Бесит он меня! Сегодня тоже не стало исключением. Особенно, когда я опоздала на десять грёбаных минут!

Все офицеры говорят, что с капитаном ездить большая ответственность. Если с ним что-то случится, то это могут повесить на меня, на мою ответственность. А мне это не надо. Особенно с таким капитаном, как Торрес!

Сидя в машине, объезжая улицы и дворы, он начал диалог. Лучше бы молчал.

– Веселая ночка была, новенькая? – спросил он у меня. Я и решила побесить его.

– Очень, все мысли были только о вас. В ванне, в постели, – конечно, от части это правда, но ему это необязательно знать.

– Даже так? – ухмыльнулся мужчина.

– Ага, так и хотелось убить вас, – пролепетала я ласковым голосом.

– Ну-ну, – рассмеялся он.

У него появляются ямочки на щеках, когда он смеётся искренне. С его образом грубого и злобного капитана это никак не вяжется. Но когда он смеётся, это выглядит мило. И сразу становится не злым и противным.

Мимо нас пролетает машина, прерывая наш разговор. Включив сирену, мы поехали за ней и остановили у перекрестка. Мы подошли к автомобилю, я с водительской стороны, а Торрес с пассажирской. Сейчас он снова будет оценивать меня. Открыв окно машины, оттуда показалась женщина лет сорока, она явно была под чем-то.