– Я сказала, опусти пистолет и выкинь от себя, – повторила я, но он направил его на меня.

Все случилось буквально за секунду. Я ударила его, пытаясь выбить оружие. Выстрел. Я не поняла, что произошло, пока не заметила кровь. Капитан что-то кричал, пытаясь высвободиться из наручников. Лиам, который вернулся и услышал выстрел, подбежал к нам. Кто в кого выстрелил? Мысли были спутаны, перед глазами все помутнело.

Брендон, который только что был в наручниках, подбежал ко мне. Я упала на землю, но Торрес успел поймать меня и положить к себе на колени. Посмотрев на свою руку, которая только что была на моем животе, я увидела алую жидкость. Это была моя кровь. Я застыла в шоке, лежа на коленях капитана. Я абсолютно ничего не почувствовала. Но теперь агония разрасталась по моему корпусу. Хотелось завыть от боли, но я не могла.

– Котенок, посмотри на меня, – я обернулась на голос. Я ничего не видела, все было мутным, – Главное слушай меня и не отключайся, – продолжал чей-то голос. Это Брендон или Лиам?

Я что-то неразборчиво произнесла или кивнула, не знаю. В глазах начало темнеть. В меня выстрелили. Это была моя последняя мысль перед тем, как я отключилась.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я в больнице. Что я здесь делаю? Я попыталась встать, но почувствовала жжение по мышцам и резкую боль. Я опустилась обратно на койку, потому что голова начала кружится. Что произошло? Ко мне кто-то постучался и после моего ответа, вошел в палату. Брендон наклонил голову, рассматривая меня. Он был весь в синяках и ссадинах. В голову начали врываться обрывки вчерашнего вечера. Видимо на моем лице отразилась боль и непонимание, потому что мужчина позвал врача. Тот забежал с медсестрами, что-то сказал им и мне поставили капельницу, от которой почти сразу захотелось спать.

Проснулась я, чувствуя себя намного лучше. И с пониманием того, что произошло и как я здесь оказалась. Повернувшись влево, я взвизгнула, разбудив этим мужчину.

– Ты уже проснулась? – поинтересовался капитан.

– Ты что здесь делаешь? – не ответив на его вопрос, задала свой.

– Сижу, – он снова начал рассматривать меня, – Как ты себя чувствуешь, котенок?

– Все в порядке, – зачем-то соврала я. Бок ужасно болел и постоянно чесался.

Он сделал вид, что поверил и вышел в коридор. Смятение, страх, замешательство и… переживание? Он сам не понимал, что испытывает. Все это я видела в его бегающих глазах, пока он рассматривал меня. Зуд в теле не унимался, словно даже ребра начинали чесаться.

Брендон вернулся через несколько минут с пончиками и кофе. Где он успел взять пончики? Живот заурчал, прерывая мои мысли и заставил рассмеяться Торреса. Он протянул мне мою порцию, которую я сразу же выхватила, и сел обратно в кресло.

Включив телевизор, мы принялись уминать эти чудесные и сладкие пончики с кофе. Он не любил сладкое, я это давно поняла, но сейчас он ел их, немного кривясь. Из-за меня?

Он явно не собирался уходить, постоянно расспрашивая меня о самочувствие и злился на то, что я пришла туда. Но это ведь моя работа. Я не могла оставить своих друзей и коллег в беде. Просто не могла. В дверь снова кто-то постучал. Лиам или Крис? Я крикнула, что можно зайти и удивилась. В проеме дверей стояла Эллисон. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу и я аккуратно подвинулась на кровати, показывая, что мне приятна ее компания. Брендон вышел, оставляя нас наедине.

Мы проговорили с девушкой несколько часов, я пару раз даже забывала о боли и швах на моем теле. После того, как она ушла, я собиралась поспать, но ко мне снова вошел Брендон. Он собирается тут со мной до выписки быть?!

– Если потребуется, – самодовольно улыбнулся он. Видимо, я снова произнесла мысли вслух, черт.

Показав ему язык, я кинула в него подушкой. Он хотел кинуть ее в меня, но видимо вспомнив про швы и выстрел, просто положил ее рядом. Пусть тогда в кресле спит. Не пущу его в кровать. Хоть и очень хотелось. И пусть я упрямилась на его слова и действия, мое тело все равно играло по его правилам. Чертов Брендон!

– Я не пущу тебя в свою постель, Капитан Крюк, – проговорила ему я.

– Как жаль, ведь так хотелось, – язвительно произнес он.

– Спи в кресле и думай о том, что мое практически обнаженное тело так близко к тебе. Думай о том, что не можешь им обладать, – в тон ему промурлыкала я.

Я слышала его злобное сопение так близко, словно он лежал рядом и дышал мне в шею. Я вслушивалась в тишину на лестничной клетке, в звук часов, которые щелкали каждую минуту, лишь бы не думать о Брендоне, который сидит так близко, что протяни я голову и смогу поцеловать. И не только. Черт! Я закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на его спокойное дыхание.

Так мы и заснули. Он в кресле, а я на больничной койке, лицом к друг другу.

Прошла уже неделя с момента, как в Монику выстрелил этот ублюдок.

Я до сих пор помню те ощущения, которые я испытал в тот миг. Страх, боль, дежавю и многие похожие. Я так переживал за зеленоглазую, что не мог успокоиться, пока ее не прооперировали. Только после этого я выдохнул, как я думал, с облегчением, но оно так и не наступило.

Я практически каждый день навещал девушку, которая с каждым днем выглядела все лучше и шла на поправку. С каждым днем я слышал все больше дерзости и ее завораживающий смех. Никто, кроме врачей, не знает, что я навещаю ее. Это было нашей маленькой тайной.

И пожалуй, мне это даже нравилось. Конечно, неизвестно, как долго это может продлиться, как может закончиться и что нас ждет дальше. Но мне просто хотелось наслаждаться этим. Ощущать странные покалывания в районе груди, которые потом разрастались по всему телу и организму. Я рядом с ней, словно, нуждался в том, чтобы чувствовать что-то настоящее, а не фальшивое.

После разрыва с Жасмин, я перестал доверять даже родным. И в тот момент, когда мне было уже настолько плохо, что я чуть ли не по несколько дней ночевал в участке за работой, появилась она. Может быть, именно Моника та, кто заново научит доверять людям? Я практически ничего о ней не знал и это очень заводило.

Твою мать! Мне не нравилось так много думать о ней! Это же должно что-то значить? Или я просто хочу ее заполучить? Я обратил внимание на себя, в отражение окна. Пульсирующая венка на шее и лбу. Ухмылка, которая на моем лице стала появляться слишком часто. Может сразу себя убить, чтобы не видеть этого?

Моника уже намного лучше могла ходить. Хотя бы не чувствовала боль и не кричала от нее во сне. Меня это тоже радовало. Она все таки новобранец и ей нужно дальше продолжать обучаться. Удивительно, что она не бросила после всего эту затею. Она все также была воодушевлена и все также желала стать детективом.

Сидя в своем кабинете, я проверял все бумаги, которые у меня накопились за прошедшую неделю. Услышав стук в дверь, я разрешил войти.

– Привет, – женщина прошла в мой кабинет.

– Офицер Купер, давно не виделись, – я посмотрел на нее и улыбнулся.

Они с мужем давно не могли завести детей и вот у них все получилось. Я знал про это, потому что мы хорошие друзья с ней. Каждую нашу поездку с Моникой я докладывал ей и рассказывал о ее достижениях. Иногда она шутила в духе: «Влюбился наш капитан», «Сейчас ненавидишь, а потом будешь нянчить ваших детей» и все в таком духе. А может это были и не шутки?