Поднялся наконец с кровати Теламон, намереваясь сойти по широкой лестнице вниз, где ожидали его послы, а заодно с послами практически все население острова.

– Постой, отец. – Тевкр явно приберег это напоследок. – Гораздо интереснее, что в трюме.

– Что там? – остановился на полпути до двери Теламон.

У Тевкра заблестели глаза.

– Ценности, отец. И ценности немалые. Я приказал все выгрузить и доставить сюда.

– Вот это правильно ты сделал. – остался доволен сыном Теламон. – Это очень правильно. А что там? Что?

– Золота – как минимум два слитка. Таланта по три – так, на вскидку. Ковров двенадцать штук. Чаш золотых, серебряных… не знаю, не считал. Затем светильники и умывальник из серебра, и много чего еще. Обоз за нами следом должен быть. Сам я торопился к тебе послов доставить.

– Вот это ты напрасно. Я подождал бы. Спешить нельзя ни в коем случае, когда речь идет о материальных ценностях. Сейчас ведь половину там растащат. – сокрушался Теламон.

– Не волнуйся – все будет в целости. Аякс там контролирует процесс. Он в грузчики определил команду судна, а сам подводы сторожит – там мышь, и та не сможет проскочить безнаказанно.

Вскоре пять доверху нагруженных подвод под свист и крики появилась на лужайке. Народ посторонился. Весь обоз подъехал максимально близко ко дворцу – из-под наспех наброшенной парусины выглядывали разные предметы – треножники, высокие пифоны, свисала бахрома ковров, виднелись изогнутые ручки шикарных ваз… Аякс отбросил парусину с первой клади, снял тяжеленный слиток к ногам отца. Тот заблестел на солнце, вслед за ним ничуть не хуже засияло лицо самого Теламона.

– Золото – восторженно выдохнул народ. – Вот это да.

Действительно, приличных размеров благородный слиток лежал у ног Теламона – таланта три, не меньше – (то есть под сто килограмм) только Аяксу под силу тягать такие камушки.

– Вот, отец – отчитался Аякс – Весь трюм опустошили.

Бог мой, чего там только не было – домашней утвари полно, одежд тончайших, покрывал овечьей шерсти, риз пышноузорных, искусно шитых золотой нитью гобеленов, ковров, богато украшенной сбруи, а так же слитков – и золота, и серебра, и меди. Пифонов – остроконечных высоких амфор красного вина штук двадцать. Аякс еще в порту замучился отгонять от них желающих немедля начать дегустацию.

Теламон с нескрываемым удовольствием прошелся вдоль всего обоза – везде заглянул, все потрогал. Щедрость далекого троянского царя произвела на владыку острова Саламин неизгладимое впечатление. Если он за сестру, с которой не виделся столько лет, готов все это выложить, то, что там в самом городе делается? – прикидывал Теламон. Они там, должно быть, с жиру бесятся, пока он тут лавирует между соседями, как может.

– Это тот самый выкуп – если вы отпустите Гесиону. – вернул его на землю Антенор, набравшись смелости, хотя и понимал, что это дохлый номер – забрать с собой привезенные богатства теперь, когда все выгружено, нечего и мечтать.

Однако Антенор решил использовать все возможности до последней.

– Я думаю, теперь есть смысл все это обсудить в спокойной обстановке, без эмоций. – предложил посол царя Приама.

– А что тут обсуждать? – прервал его Теламон – Уже все сказано. Это все останется у нас. Я думаю, что Гесиона придет в восторг от щедрости давно утерянного брата. К тому же – приданого так мне за ней и не дали. – с некоторой обидой заключил Теламон.

Столь безапелляционное заявление повергло в полное замешательство послов. Строго говоря – это на самом деле было правдой. Если, конечно, не считать всего награбленного добра, что вывез тогда из Трои Теламон – заодно прихватив и девушку. Пока Антенор и Анхиз соображали, что ответить, Теламон продолжал хозяйничать:

– Все это в дом. – бодро распоряжался царь острова Саламин. – Аякс, займи народ – что просто так стоять? Пусть все несут в нижнюю залу. Там разберемся, что к чему.

Антенору с Анхизом оставалось лишь наблюдать, как исчезают привезенные богатства в покоях Теламона.

– Теперь вы налегке отправитесь домой. Порожняком. – как будто только что вспомнил о посольстве Теламон. – Зато быстрее доберетесь. И передайте своему царю, что Гесиона нужна мне самому. Она – жена и мать. И родина ее давно уж здесь. Пусть ваш царь усвоит, как на Саламине это понимают – отчизна женщин там, где их семья – ей муж одновременно отец, и мать, и брат, и все другие родственники сразу. И быть она должна с ним рядом – разделяя его судьбу. Потому – пусть он забудет о сестре. Она – давно отрезанный ломоть. А за подарки передашь спасибо. – на прощанье энергично похлопал Антенора по плечу, и развернулся к сыну Теламон.

– Проводи дорогих послов немедля. Сегодня пусть покинут Саламин – сейчас же.

Спустя каких-то полчаса корабль под названием «Гесиона» под непрерывный свист толпы спешно покинул порт острова Саламин, обогнул Эгину, и наконец, миновал Саронийский залив. Пока женское население дворца Теламона – и мужское, впрочем, тоже вскоре присоединилось к ним – итак, пока все рассматривали и дивились подаркам, два обобранных до нитки посланца злобно смотрели с кормы на исчезающий вдали остров. Троянский берег при безветренной погоде показался лишь спустя недели три – у возвращавшихся послов было достаточно времени, чтобы обсудить создавшееся положение.

– Что будем говорить Приаму? – начал разговор Анхиз. – Честно сказать, мне неудобно признаваться, что нас вот так цинично ограбил этот Теламон.

– А что мы могли сделать против целой толпы? К тому же я не могу сказать, что он не прав. – после некоторого раздумья признался Антенор – Конечно, ограбленье налицо. Он варвар – это ясно.

– Еще какой. – подхватил Анхиз. – Ты обратил внимание, как он разглядывал подарки? Он отродясь таких вещей не видел. И воспитанья никакого – сразу видно. Не соизволил даже послов принять, как полагается.

– В чем нам упрекать его? Что он гостей незваных нерадушно встретил? – возразил Антенор – Так право полное имел – он там хозяин и господин. Если бы ко мне вот так же заявился какой-нибудь родственник жены, и стал требовать ее назад – я бы вообще его с лестницы спустил, и даже разговаривать не стал.

– Но, что Приаму скажем? – ломал голову Анхиз.

– А так и скажем – замужем она, сын взрослый – ну куда она поедет?

– Она нам этого не говорила, Антенор. Нам повидаться с ней – и то не дали. Так может все не так? И счастья нет у нее. – продолжал сокрушаться дарданский царь.

– Не знаю, что тут может быть не так. Я думаю, Приаму смириться надо с таким положением вещей. И больше не разыскивать сестру. – определил свою позицию Антенор.

– А я считаю – хоть и стыдно, что нам не удалось исполнить поручение, а надо рассказать все как есть, не приукрашивая ничего. Пусть сам решает, что делать. – ответил Анхиз.

Но Приам не захотел даже слушать разумных советов Антенора. Едва узнал, что с его послами обошлись самым возмутительным образом. Сестры назад не привезли, да их еще и обобрали так беззастенчиво.

– Что? – кричал на весь дворец троянский царь – Как посмел этот негодяй так с вами обращаться? А вы… вы почему позволили?

Анхиз и Антенор молчали, склонив головы. Своей вины они не отрицали и лишь пережидали вспышку гнева. Приам и сам понимал, что мирное посольство не может противостоять толпе, но до чего обидно, когда тебя обводят вокруг пальца.

– Он теперь смеется надо мной – и поделом мне. – сокрушался Приам.

– Нужно принять все как есть и оставить поиски. Послушай меня, Приам. – заикнулся было Антенор.

– Дурак я был, когда вас слушал. – тут же взвился троянский царь – Надо было военную экспедицию туда направить. А вы развели канитель. Может так, за выкуп отдадут. – передразнил своих советников Приам. – Ну что? Отдали? – и сам себе отвечал – Нет. Лишь опозорились и дали повод позубоскалить всем, кому не лень. Войной идти – вот это дело. Он только силу понимает, этот варвар.

И, поскольку никто больше не пытался прекословить, Приам продолжал: