Сестра смотрела не неё с мольбой во взгляде и всё ещё мелко вздрагивала после пережитого. Девушка тяжело вздохнула. На что она надеется? Оинита, её сестра, ещё в детстве сильно вывихнула ногу и с тех пор вынуждена жить хромоногой. А она? Она ведь только недавно вернулась в племя к отцу. Да, при таких условиях они долго в прериях не выживут и идти им, вобщем-то, некуда.

– Хорошо, будь по-твоему. Мы вынуждены принять твоё предложение. Моей сестре тяжело много и долго передвигаться. К сожалению, давняя детская травма мешает полноценной жизни.

Только сейчас он увидел, что младшая из двух сестёр сильно прихрамывает на левую ногу. Может поэтому они не смогли убежать от того гринго, что держал их в плену.

– Что же, я, признаться, рад такому решению. – Он оглянулся вокруг. –Но, учитывая обстоятельства, нам нужно решить вопрос с передвижением. Вон, присядьте в тени у изгороди. Там солнце не так сильно печёт, к тому же она укроет вас от посторонних взглядов. А я тем временем раздобуду нам лошадей.

Девушки устало побрели к изгороди, чтобы спрятаться в её тени, а молодой человек отправился на поиски лошадей. Спустя некоторое время он вместе с лошадьми вернулся к девушкам, и, вскочив в сёдла, все трое отправились в путь. Пустынная пыльная дорога петляла по прерии, то там, то сям пересекая высохшие от летней жары ручьи. Солнце клонилось к закату, и мир вокруг окутывала вечерняя дымка. В воздухе разносился запах жжёной травы и приближающейся с востока грозы.

Он указал на тяжёлые тучи, которые пока были ещё очень далеко, но вскоре грозили обрушить на мир огромные массы небесной воды.

– Приближается дождь, нам нужно поторопиться, чтобы добраться до ранчо раньше непогоды.

Они ускорили бег лошадей, и вскоре впереди показалось маленькое ранчо, стоящее на склоне небольшой горы. Подъезжая к дому, девушки с удивлением увидели, что на крыльце их встречает старая индеанка. Это была женщина из племени Шайенов, до сих пор хранившая былую красоту и стать дочери равнин.

Он усмехнулся, видя распахнутые от удивления глаза девушек.

– Что, не ожидали? Так случилось, в моих венах тоже течёт индейская кровь. Добро пожаловать в дом Вечерней Зари.

Они спешились; лошадей увели парни, что работали на ранчо скотоводами; и все трое в сопровождении хозяйки вошли в дом.

После скромного, но сытного, ужина она уложила сестру спать в отведённой им комнате. День был слишком насыщен событиями, Оинита сильно устала и едва держалась на ногах. Убедившись, что сестра уснула, девушка спустилась вниз и вышла не веранду. Вдалеке за холмами догорал закат, мир наполняли стрекотание сверчков и гулкие раскаты грома. Гроза прошла стороной и обрушилась на землю проливным дождём где-то за горами. Воздух был свеж и прозрачен.

– Закаты здесь удивительно красивы.– Произнёс он тихо, сидя на скамье с бокалом скотча в руках. – Но особенно они завораживают ранней осенью, когда небо окрашивается в сотни оттенков от нежно-жёлтого до бордово-красного, а лучи заходящего солнца рисуют в вечерних облаках воздушные замки.

– Наверное, это и вправду потрясающее зрелище. – Она присела радом на скамью, подтянула к себе колени и обхватила их руками. – Во всяком случае, звучит красиво.

Он отхлебнул из бокала и посмотрел на сидящую рядом девушку, как бы раздумывая, продолжать разговор или не стоит, и всё же спросил:

– Откуда ты так хорошо знаешь английский язык?

– Моя мать была англичанкой. Она хотела покорить Дикий Запад, но прерии не покорились ей. Жить с моим отцом в резервации мать не смогла и вернулась на Восток, где родилась и выросла я. Но светское общество леди и джентльменов не моя стихия. Кровь индейцев Чероки оказалась сильнее, и после смерти матери я вернулась сюда, к отцу и к своему племени.

Он помолчал, обдумывая услышанное. Становилось понятным, откуда её чистая английская речь без акцента и голубые глаза. Но вот вопрос:

– А твоя сестра, Оинита, она тебе вправду сестра?

– Да, по отцу. Когда мама уехала, отец взял в жёны другую женщину, истинную Чероки.

Она замолчала и нахмурилась. Странно, никогда не отличалась болтливым языком, а тут вдруг разоткровенничалась. Пора менять тему разговора.

– Ну а ты?

– Что я?

– Чем ты занимаешься в этих местах? Это твой дом?

– Как я уже говорил, это дом моей двоюродной тётки. Я занимаюсь поиском беглых преступников и бываю здесь лишь время от времени. Это что-то вроде берлоги, где я залечиваю раны.

Она кивнула; да, это место и впрямь дарило тепло и вносило в душу покой и умиротворение. Наступила тишина. В небе загорались первые звёзды, мир будто замер. Ни ветерка, ни звука, слышно только как скрепят старые доски в изгороди, да мычат коровы, в ожидании вечерней дойки. Он и она тихо сидели, наслаждаясь вечерним покоем. Откровенничать не хотелось, а общих тем для разговора не было.

– Пожалуй, мне пора пойти к сестре и лечь спать. День выдался трудный. – Девушка поднялась.– Ещё раз спасибо за помощь и приют. Спокойной ночи.

Она ушла, а он остался сидеть на крыльце, наблюдая за звёздами, и думать, отчего же эта индейская девушка так растревожила его душу.

Утром она рано спустилась на кухню, где уже хлопотала Вечерняя Заря, готовя завтрак на всю большую семью живущих на ранчо людей. Девушка огляделась вокруг и слегка нахмурилась.

– Не ищи его. – Сказала пожилая женщина. – Он уехал ещё до зари.

На лице девушки отразилось беспокойство. Она хотела… Да вобщем, сама не знала, что хотела: поговорить с ним, снова услышать его голос. А теперь он уехал, и неизвестно, когда вернётся, и вернётся ли.

– Не беспокойся. – Вечерняя Заря словно почувствовала её тревогу. – С ним всё будет в порядке. Он вырос среди индейцев и прошёл хорошую школу.

– Расскажите о нём. Мне бы хотелось узнать его получше.

– Что ж, девочка, послушай старую индеанку. А пока я буду говорить, ты нарежь-ка морковку и картофель к обеду.

– Ну, так вот. – Вечерняя Заря вручила девушке продукты, нож и разделочную доску и продолжила. – Его двоюродный дед по матери, мой отец, был вождём племени Шайенов. Его мать не очень хотела жить в племени индейцев, её больше привлекали белые мужчины. Вот с одним из них она и сбежала. А когда забеременела, он вернул её обратно. После рождения сына в племени она долго не прожила, снова сбежала на Восток. А мой отец воспитал мальчика, научил его быть настоящим индейцем. Когда всех согнали в резервации, он забрал меня сюда, построил это ранчо. Вот теперь так и живём.

– А что его мать?

– С тех пор, как она уехала, о ней ничего не было слышно. Отца, понятное дело, полукровка тоже не интересовал.

– Это печально. Мои родители тоже, так сказать, из разных миров, но, все же, любили меня.

Пожилая женщина забрала у неё нарезанные во время разговора овощи и поручила ей взбивать крем для пирога. Помешивая кашу в котелке, она спросила:

– Ну, а ты как с сестрой оказалась в этих краях?

– Откровенность за откровенность, так? Что же, пожалуй, это справедливо. Так вот, когда я вернулась в племя к отцу меня приняли. Поначалу всё шло хорошо, но один из советников отца захотел власти и поднял бунт в племени. Отца убили. Понимая, что нам с сестрой тоже грозит опасность, как-то ночью мы сбежали. А потом на нашем пути встретился это негодяй. Он застал нас врасплох на привале, когда, сморенный усталостью, мы легли отдохнуть. Дальше Вы знаете.

В это время на кухню спустилась Оинита. Она выглядела отдохнувшей, румянец и улыбка вернулись не её лицо. Прихрамывая, девушка подошла к столу.

– А можно мне кофе и что-нибудь перекусить? А потом я с удовольствием помогу Вам по дому.

– Конечно, милая. – Сказала Вечерняя Заря и подала ей завтрак.

С тех пор так и повелось: девушка готовила еду вместе с хозяйкой, а Оинита помогала ей по дому. Вечера женщины проводили на веранде за разговорами, и очень часто темой для них служил молодой мужчина.

Время шло, дни пролетали за днями, и женщины всё чаще с тревогой вглядывались в горизонт. Но даль была пустынна, и только ветер гнал по прерии перекати-поле. Пока однажды в вечерней тишине не раздался стук копыт, и усталая лошадь принесла на своей спине всадника. Он был ранен и едва держался в седле. У девушки сразу защемило сердце от переживаний за того, кто за прошедшие дни, несмотря на своё отсутствие, успел запасть ей в душу. Со слезами на глазах она помогла снять его с седла и уложить в постель. Вечерняя Заря обмыла и обработала раны, напоила его отваром трав, после чего молодой человек, наконец, заснул спокойным исцеляющим сном.