— Эй, куда прешь? Кто такие? — прикрикнул один из них лениво, — не видишь, нет тут дороги. Назад вертай!

Надежда, которую наставник спихнул заранее в телегу, и заставил спрятать волосы под не слишком чистый платок, даже рот открыла от изумления, глядя как изменился родственник.

— Ась? Чего? — залопотал скрючившийся вдруг мужчина, заискивающим, заикающимся голосом, — в город едем мы, ваш благородие, к куму. Сына он женит старшего. Пропустите нас господа, дети у меня уставшие, да голодные.

Словно в подтверждение слов Петр Васильевича, сено зашевелилось, и оттуда появилась испуганная мордашка Анечки и очень любопытная физиономия Митьки.

— Вот, детки мои, ваше благородие, — продолжал лебезить наставник, — нам бы добраться скорее. Темно уже, ужасть как страшно. Заплутаем, боюсь.

Один из мужчин, тот, что постарше, видимо самый главный, тут же потерял интерес и сплюнул презрительно. Посчитав, что отвечать деревенскому мужику ниже его достоинства, он отступил к притаившемуся у дороги магомобилю. Двое других же, что помоложе, переглянулись заговорщицки.

— Так, а это кто у нас тут, — ткнул пальцем в притихшую Надежду самый молодой из мужчин и приподнял осветительный кристалл повыше, — ого! Да тут девка молодая, — протянул он с предвкушением.

Девушка, которую передернуло от такого внимания, быстро взяла себя в руки и тут же включилась в игру — несколько раз бездумно хлопнула глазками, опустила их, вспомнив наставления родственника, несколько раз громко шмыгнула носом, размазывая грязь и предполагаемые сопли по лицу ладонью и, жалостливо посмотрела на родственника.

Петр Васильевич закашлялся и, чтобы скрыть смех сжался еще больше.

— Так это! Дочка это моя старшая, ваше благородие, на смотрины везу, авось глянется, да возьмет ее, сиротинушку мою замуж, кузнец вашенский. Мы то давно в сговоре были, еще когда мамка ейная жива была так они с теткой жениха и решили, что надо бы через детей породниться. Вот, оказия у кума со свадьбой сыновьей случилась, я и решил, что заодно и смотрины устроить. А чего ждать то? Не хочу ждать, чтобы говорили, что Яков Холдышкин пустобрех, да обещаний своих не держит. Нам бы проехать, господа светлости. Ждут нас.

Наставник словно невзначай поелозил по краю телеги, отодвигая племянницу, но успеха кажется, не достиг.

— Поздно уже, — хмыкнул насмешливо самый молодой из оставшихся мужчин, — впереди дорога перекрыта проклятым куполом, все равно не проедете. В город надо было раньше сворачивать, там их Глава новую колею проложил, но в темноте вы ее все равно не найдете. Придется вам до утра тут ночевать.

Парень улыбнулся и заговорщицки переглянулся с напарником.

— Да ты мужик не бойся, не обидим мы. Вот возьмем сейчас твою девку прогуляться, а там глядишь, и понравится ей. Может, даже деньжат подкинем, если вести себя хорошо будет. Эй, красавица, хочешь с клановыми магами прогуляться? — протянул он руку к телеге.

Надежда замерла в оцепенении. Нет, она, конечно, понимала, что у обычных простолюдинов прав не много, но то, что ее так бесцеремонно, не смотря на наличие "отца" рядом потянут в кусты, не ожидала. Захотелось даже перестать прятаться и показать, что и не она лыком шита, что вполне может постоять за себя, но тут руку ее до боли сжал Петр Васильевич.

— Что вы, господа маги, разве можно так девицу позорить? — с ужасом завопил он, — как же так? Опозорите кровиночку, кто же ее замуж потом возьмет. Кузнец Захар мужик суровый, не можно так с честной девкой обходиться.

Клановые маги заржали как кони на водопое.

— Да ладно, девица ли? — хмыкнул один из них, тот, что темноволосый, — да ты папаша не переживай, говорю же, что не обидим ее. Проверим только, действительно ли сохранила себя для мужа будущего, да вернем в целости. Наверно.

Белобрысый ухмыльнулся словам напарника, хмыкнул и подмигнул «папаше» заговорщицки.

— Не боись! Мы может и на приданое подкинем чего, чтобы муж будущий в накладе не остался, — добавил он развязно, не спуская глаз с девушки.

Надежда, понимая, что членовредительства не избежать, хмыкнула тихонько — вот же одичали здесь мужики, но тут ее посетила другая мысль. Как там говорят психологи — не убегать от насильника подтверждая статус жертвы, а кинуться и дезориентировать его? А ведь терять-то в принципе ей и нечего, приморозить нахалов всегда успеется.

Недолго думая, Надежда скорчила мину как можно капризнее и некрасиво сползла с телеги.

— Папенька, — прошепелявила она противным голосом, — это и есть жаних? А чего стоит тогда? А подарки где? Чего стоит тут без дела? Я есть хочу, и пить тоже и колечко еще с шубкой беличьей.

Опешили, кажется все, начиная от «героев-любовников» и заканчивая Петром Васильевичем, который даже забитого крестьянина изображать забыл.

Ага, значит получилось. Надежда улыбнулась мысленно, и напор усилила — вцепилась в кафтан самого молодого и белобрысого мужчины.

Тот охнул и дернулся испуганно.

— Э, ты чего? Какие подарки? Какая беличья шубка? — растерялся он, отступая от телеги и пытаясь отцепить наглую девицу.

Надежда мысленно хихикнула, но удержав лицо картинно нахмурилась.

— А чего? Думаешь невместно такой красавице как я беличью шкурку носить? — уточнила она, все напирая и наступая, уперев руки в бока, — нет, ну мне и соболиная подойдет чтобы, как у боярыни нашенской, — согласилась она, решительно наступая на пятившегося парня, — только ты это, смотри, девица я порядочная, так с тобой не пойду. Вот утром в церковь заедем, обряд проведем, а потом ужо, так и быть, покажешь мне, где жить будем. И шубку, главное, шубку с колечком не забудь.

Маги наконец пришли в себя и отступили почти синхронно.

— Да ты чего, девка, ополоумела что ли? — фыркнул не слишком уверенно потенциальный жених, — кому ты тут нужна, дура деревенская, а ну отцепись, пошла вон отсюда.

Уже окончательно придя в себя, любвеобильная парочка переглянулась и скривилась презрительно.

— А знаешь, мужик, что то передумал я с твоей девкой гулять, — хмыкнул молодой блондин, — ты давай, вези ее куда хотел. Кузнец, говоришь? Хороший выбор, вот и вези уже, нечего тут задерживаться, людей важных отвлекать.

Пётр Васильевич, видимо пребывавший все еще в шоке, опустил голову совсем низко, фыркая себе в ворот потрёпанного тулупа.

— Так куда мне соколики? — заныл он несчастным голосом, — сами же сказали, что темно уже, не найду я поворот. Куда же мне деваться то с дитями?

Парочка вздохнула и скривилась брезгливо.

— Ладно, вперед езжай, нечего торчать тут, — щелкнул пальцами тот, что постарше, отодвигая деревянное заграждение, — по краю, вдоль светящегося купола пройдешь. Там дорога хоть и плохая, но на телеге проехать можно. Ну, чего встал? Пошел, пока не передумал и обратно не отправил.

Наставник закивал согласно и даже попытался на колени картинно бухнуться.

— Вот спасибо ваше благородие, вот уважили старика. Век за здоровье ваше молиться буду.

Маги передернулись все также брезгливо, и сдвинулись с дороги.

— Все, пошел вон, лапоть деревенский, — фыркнул беззлобно чернявый.

— Ага, а кузнецу привет передавай, такую девку ему везешь — и красавица, и скромница! Сосватай. Обязательно ее сосватай, — злорадно выкрикнул молодой, посмеиваясь вслед удаляющейся в темноту телеги.

45. Снятие купола

Примерно через час, не доезжая около ста шагов до мерцающего, мутно серого, чуть светящегося полога, телега остановилась. Петр Васильевич потоптался вокруг купола, а потом, скомандовав любопытным детям лезть обратно в телегу, аккуратно пустил лошадь вдоль защиты.

— Не трогай пока. Надо объехать. Там, с другой стороны ближе к дому добираться, — мрачно буркнул он на не понимающие взгляды спутников.

Надежда хмыкнула задумчиво и вопросительно приподняла бровь.

Наставник вздохнул раздраженно, разглядывая еле видимую дорогу в свете луны и взявшись за вожжи, направил лошадь по узкой колее.