– Остатки туда же, не прогадаете.

Эта женщина умеет удивлять, однако, и задание не терпит. Давайте уже закончим и поедем; рыбы хватит, можно и по домам.

Пока Катя совершала обход места, они стали лопатами прощупывать русло, – очень понравилось, как на прошлом объекте сложилось. Намокнуть не успели, а железку достали.

Катя перешла на левый берег по остаткам мостика и камням, цепляясь за долгие ветви ракит. Прошла по течению, высматривая кого-то, вернулась к водопадам.

– Ребята, что слышно?

– Пока не нашли.

Она отошла, снова полезла в кустарник, спустя время, издалека подала голос: «Тут дорога. Есть свежий след!»

Парни ещё разок прошлись поперёк течения, и ничего.

– Может, кто-то тоже ищет, как мы? – Николай упёрся грудью в черенок лопаты.

– Хорошо бы. Если кто-то ещё взялся за это дело, нам легче. – Игорь поусердствовал лопатой, но уже не с такой решимостью. Николай перехватил свой инструмент и направился к берегу.

– Нет тут циферблата, забрали до нас.

Семён подождал, пока оба выбрались из воды, сам поковырял немного и тоже направился следом.

– Но подумаем над другим вариантом. Те, кто ставил, смекнули, что мы доберёмся. Приехали и забрали. Через неделю снова установят. – Он воткнул в землю лопату, рядом с двумя другими, пусть сохнут. – Катя! Давайте собираться назад, ещё доехать надо.

А в ответ тишина. Они почуяли неладное, окликнули ещё дважды.

Бормоча под нос слова, какие стеснялись произносить при даме, подались на левый берег. Семён с пульта запер замки, присоединился. Пошли прочёсывать кустарник, в котором видели её десять минут тому. Вышли на дорогу, обнаружили следы внедорожника. Скорей всего, Катя пошла вдоль них, из любопытства. Метров двести прошли, услышали свист. Из кустов сигналила она. Цела и невредима – уже хорошо, но что же её встревожило?

По лугу, чуть пригнувшись, они приблизились к её засаде.

Она приложила палец к губам, и помахала – сюда идите. В просвете, между рядами посадок, бежала тропинка, метрах в сорока чернел джип, и только теперь они услышали приглушённые голоса.

Перешли на шёпот.

– У них полный рюкзак циферблатов, они вытряхнули и пересчитали.

– Так сходим и поговорим. Они занимаются тем же, что и мы. – Семён увидел, что она собирается встать, предложил руку. У неё, по всему, затекли ноги, пришлось поддержать. Парни продолжали наблюдать и прислушиваться.

Катя, подумав, выдала:

– Не думаю. Это наши конкуренты.

– Вооружены?

– Допускаю. И документы в порядке. Если к нам могут придраться, то этих не тронут. Службы особого профиля, с допуском и пропусками на любой объект.

Мужская часть призадумалась. Не больно-то и хотелось поиграть в детективов и народных мстителей. Ещё подстрелят – потом доказывай, что не начал первым.

– Отступаем, – Семён шепнул друзьям, но Игорь не послушал, приблизился к нему:

– Я номера схожу, гляну. Не волнуйся, я мигом. А вы идите, я догоню.

Никто не ожидал, что в такой день напорются на тех, кто исполняет чужую волю. Они могут и не знать, за что им платят, скорей всего объяснили, что в качестве научного эксперимента… Кто-то ведёт учёт перелётных птиц, животных, – так и работы на ручьях тоже не покажутся чем-то особенным.

Просто ребят обманули, сказали, что это для природы, для экологии. Они и рады стараться: деньги-то платят. Только не встретилась им на пути наша Катя.

Не поднимая шума, они отбыли в город. Игорь сработал чисто, даже сфотографировал двоих. Катя на ходу сообщила «Сергею Ивановичу» обстановку. Ответ получила короткий и довольно утешительный: «Пощипаем».

Соседка просто сияла от счастья, поневоле заразишься. Игорь не удержался:

– Вы в теме давно, как я понимаю. Чем же так хороши эти программеры? Или эта информация только для посвящённых?

– Это система разделяет нас на посвящённых и остальных. Берите, люди, пользуйтесь, – вот что говорит Аверьянов. Своими руками делайте всё, что сможете, а нет – покупайте у меня. Мы с мужем анализируем, сколько и чего пришло через него – это просто чудеса! И как по времени удачно пришли эти знания, мы оценим с годами. Система неявного порабощения хорошо маскируется – вроде, нет никаких запретов. Но нас грабят, глядя нам в глаза, как так и должно быть. Они привыкли, а мы только теперь стали понимать, что отнимают самое главное – нашу молодость. Девятьсот шестьдесят минут в сутки, умножаем на прожитые годы.

– О программере расскажите, – напомнил Игорь.

– Я к нему и подхожу. – Катя развернулась на кресле, чтобы видеть всех. – Если в ручей погрузить золотое корыто, ещё лучше – под струи водопада, то вода напитается ионами золота, станет целебной. Только не то золото, что продают нам: сплав определённой пробы рассчитан на откачивания жизненной Силы. Но подложим под струи циферблат с украденными сорока минутами из каждого часа. И вода разнесёт эту информацию дальше, для всех живущих, кто напрямую зависит от воды. У нас водородная основа, кровь имеет отрицательный заряд, а вся пища – положительный. Клетки отмирают, вступая в борьбу с чуждой пищей, мы стареем рано, а сознание подготовлено условиями: люди со временем умирают. Поэтому мы не сопротивляемся такому порядку, не зная прошлого. Его у нас украли, подсунули свою версию и наплодили академиков.

Она чуть подалась влево, чтобы увидеть глаза собеседника.

– Это легко представить: вода бьётся о циферблат, считывает информацию и разносит по течению. Получается, все те, кто живёт ниже, черпают воду с уже искажёнными данными. Клетки тоже смиряются с ними, – стало быть, так захотел хозяин тела. И организм перестроился на новый режим. Поколение за поколениями – кто будет задумываться, что это не правильно? Жили до нас так, стало быть, всё в порядке.

– Убаюкали, – подсказал Николай.

– Связь между поколениями успешно оборвали войнами, революциями. Новым поколениям приходится самим выбирать, что правильно, а что устарело. Им подбросят дикостей – мол, жили в пещерах, грязные и немытые. Смотрите, у вас же сегодня есть всё. Читать и писать умеете, а предки не умели.

– И сами себе противоречат: откуда же взялись древние книги, манускрипты?

Город показался из тумана, над кольцевой стояла устойчивая дымка. Семён поглядывал на приборы и тихонько ликовал. Теперь и сам поверил, что доедет, куда надо; специально миновал три заправки: эксперимент с йодом решил довести до конца.

– Хорошо, а как вы относитесь к мнению, что нас обманом заманили в города? – Николай тоже стал интересоваться вопросами, почему приходится выживать, а не радоваться жизни. В их компании каждый имел своё мнение, иногда спорили до хрипоты.

– Так и есть. – Катя поняла, что без аргументации и фактов не обойтись.

– Ради чего?

– Беда Аверьянова в том, что для него нет запретных тем. Он берёт какую-то сторону наших условий и копает до дна. Так он вышел на тему канализации. В поле – мы садимся на корточки и опорожняемся гораздо легче, в городе – садимся на унитаз, высотой в сорок сантиметров. Прямая кишка не в расслабленном состоянии, отсюда и проблемы с выходом переработки. Условия города позволяют собирать нечистоты, концентрировать на очистных сооружениях, – вроде как для общего блага. Да не тут то было. Сильно охраняемый объект не откроет своих тайн, если самому не проникнуть и не увидеть собственными глазами.

– Что ж там такого секретного может быть?

– Вы будете возмущены, когда узнаете. – Катя приготовилась услышать всякое в ответ. – В отстойниках, после многочисленных фильтров, накапливается жидкость. Водой её назвать язык не повернётся. Перед отправкой в городской водопровод её ещё разок отфильтруют и подадут. Аверьянов своим прибором обнаружил, что в какие-то дни вода имеет низкие показатели, менее опасные для здоровья, в другие – просто как наказание: плюс двести, иногда четыреста. Эти цифры – прямая дорожка к развитию раковых заболеваний.