– Увы, я слишком эгоистичен, чтобы уступить вам свою каюту и слишком люблю одиночество, чтобы всю дорогу довольствоваться вашей компанией, – Ильшенис говорил серьезно, но в глазах то и дело вспыхивали искорки-бесенята. – Это каюта моего помощника. Ему пришлось задержаться в городе, поэтому вы никому не помешаете.

– Тронута вашей заботой, – несколько успокоившись, пробурчала Камилла. – Даже не представляю, куда бы вы поселили меня, пожелай помощник все же отправится со всей командой.

– Лучше вам не знать ответа на этот вопрос, – слух у южанина оказался отличным. А еще он ужасно не любит оставлять последнее слово за кем-то другим. – Располагайтесь. Эта каюта станет вашим домом на ближайшие полторы недели.

Оказавшись в одиночестве, Камилла первым делом дернула за ручку двери. И едва не зарычала от бессильной злости. Ну, конечно же, южанин не стал полагаться на благоразумие «покупки» и запер ее. Наверняка еще и стражу приставит, а то вдруг она дверь прогрызет!

Сидеть сложа руки Камилла не могла. Кипящий в крови адреналин призывал сделать хоть что-то и девушка принялась судорожно обыскивать все ящики и полки. Правда, объяснить, что именно хочет найти, Камилла не могла.

Помощник вряд ли хранил в каюте запасной ключ, а даже если и да, Ильшенис наверняка бы забрал его. Деньги? Девушка искренне сомневалась, что кто-то из слуг согласится помочь ей сбежать за небольшую взятку. Оружие? Вот оно пришлось бы весьма кстати!

Камилла старалась не думать, сумеет ли пустить его в ход при необходимости, но холодная сталь хотя бы помогла не чувствовать себя такой беззащитной и слабой!

«И почему я не захватила оружие из дома!» – с запозданием разозлилась девушка.

В следующую минуту в дверь, не иначе, как по привычке, постучали. Камилла, также по привычке, велела войти через минуту и лишь потом спохватилась, что уже не является хозяйкой и не может разрешить или запретить что-либо.

– Добрый вечер, – в каюту вошла девушка с заставленным подносом в руках.

До этого Камилла считала, что кроме нее, на корабле нет других лиц женского пола, так что уставилась на вошедшую с неприкрытым интересом, пытаясь определить ее социальный статус.

Служанка? Рабыня? Военный трофей?

Одета она была ужасно непривычно – широкая полупрозрачная рубашка, расшитая камушками, ярко-зеленые шаровары. Множество бус на шее и широкие браслеты на руках мелодично звенели при каждом движении. Черноволосая, смуглая, с карими, практически черными глазами, Камилле она казалась существом из какого-то другого мира.

По крайней мере, в ее мире горничные не имели привычки так широко улыбаться и хихикать, бормоча что-то себе под нос. Да и держалась она так, будто была здесь хозяйкой.

– Почему на тебе штаны? – вопрос прозвучал ужасно глупо. Камилла и сама не знала, что заставило ее спросить именно это.

Видимо, сыграло свою роль нежелание смиряться с действительностью, в результате чего девушка подсознательно цеплялась за всякие мелочи.

– Нравится? Это очень удобно, – смуглянка покрутилась на месте, давая возможность рассмотреть ее наряд, как следует.

Собственно, Камилла и не собиралась спорить. В детстве она постоянно гуляла с мальчишками, по их примеру надевая брюки. Увы, вскоре отец спохватился, устроил нагоняй воспитательницам, после чего по утрам ей стали выдавать исключительно платья, ужасно красивые, но вместе с тем совершенно не подходящие для игр.

– Я вам тоже что-нибудь похожее подберу, – расставляя на столе тарелки, с готовностью пообещала служанка. – Но только после ужина. Господин Ильшенис подумал, что вы могли проголодаться и вкусный ужин отвлечет вас от грустных мыслей…

– Ах, он подумал! А что я могу не желать здесь находиться, он не подумал?! От грустных мыслей я отвлекусь, только если опрокину содержимое подноса ему на голову! – Камилла понимала, что сейчас ведет себя совершенно непозволительно для настоящей леди.

Повышает голос, дерзит, срывается на беззащитной служанке, в общем, делает все то, что крайне не одобрялась в высшем обществе. Понимала, вот только ничего не могла поделать.

Как ни крути, но настоящую леди не выставляют на торги. За нее не торгуется практически жених, вслух размышляя, достаточно ли симпатично она будет смотреться в его спальне. И уж конечно, ее в итоге не выкупает мерзкий наглый южанин!

– Передайте господину Ильшенасу, что ужин…

– Госпожа, помилуйте! – перебила Камиллу изменившаяся в лице смуглянка. – Если я не сумею уговорить вас поесть, меня накажут. И вновь прикажут высечь розгами. А у меня только начали заживать шрамы после прошлого наказания…

– Тебя что, били розгами?! – Камиллу вновь затошнило, но на этот раз качка была не при чем. Девушка замолчала, но смотрела на нее с таким ужасом, что по телу побежали мурашки. Сразу вспомнилась фраза южанина о наказании плетьми. – Да какой благородный человек позволит себе такое?! Я была права, Ильшенис – настоящий пустынный демон, его место – в нижнем мире!

– Госпожа, не говорите так. Стены тонкие, ваши слова услышат и достанется нам обоим, – служанка втянула голову в плечи, будто плеть вот-вот должна была опуститься на ее спину. – Если не хотите есть, выпейте хотя бы чаю. Он настоян на травах и придаст вам сил.

– Хорошо, – крохотную чашку Камилла взяла только из жалости.

В несколько глотков выпила содержимое и поморщилась. Напиток оказался ужасно горьким, еще и пах ненавистной для девушки мятой.

– За что тебя наказа… – договорить Камилла не смогла.

Вместо обещанного прилива сил резко накатила слабость.

– Я прилягу… Только на минуту…. – девушке казалось, что она говорит громко, но на самом деле едва шептала.

С помощью вовремя подскочившей смуглянки Камилла растянулась на койке. Прикрыла глаза и мгновенно провалилась куда-то в темноту.

Проснувшись утром, девушка не сразу вспомнила, где находится и что происходит. Потянувшись, хотела было повернуться на бок, и чуть не свалилась на пол.

«Торги. Продана. Корабль».

Остатки сна слетели мгновенно. Резко сев, Камилла сдавленно застонала и обхватила руками взорвавшуюся болью голову. Приступ дурноты не продлился долго. По-крайней мере, робкий стук в дверь не вызвал очередного болезненного спазма и, поднявшись на ноги, девушка наконец-то ощутила обещанную бодрость. Правда, в комплекте к ней прилагалась и жажда. Горло пересохло, и все мысли волей-неволей крутились вокруг воды.

«Лучше умру от жажды!» – сообразив, что в чай было подсыпано какое-то сильное снотворное, мрачно подумала Камилла.

– Госпожа, вы уже проснулись? – в голосе вчерашней служанки слышалась неприкрытая надежда на отрицательный ответ.

«Хотелось бы знать, я то чем ее пугаю?!» – непроизвольно задумалась Камилла.

– Доброе утро. Как вам спалось? – впрочем, в каюту служанка вошла с лучезарной улыбкой. – Качка не слишком беспокоила?

– Вашими стараниями я даже не помню, как уснула. Ильшенис приказал опаивать меня на протяжении всего пути? Неужели боится, что иначе я выброшусь за борт, и он лишится тридцати тысяч золотых? – скрестив руки, девушка внимательно наблюдала за служанкой.

Явно не привыкнув, чтобы «покупки» столь неприкрыто выражали собственное неудовольствие, та вздрогнула и пролила чай вместо чашки, однако в целом движения были достаточно уверенными.

Камилле никогда раньше не приходилось сталкиваться с людьми, избитыми плетями, вот только не трудно было догадаться – с израненной спиной походка будет куда скованнее.

– Опаивать? Госпожа, должно быть, вы просто слишком сильно устали вчера. Это совершенно обычный чай, – в доказательство служанка сделала глоток из чашки. – Видите, мне совершенно не хочется спать.

– И часто дают похожие приказы? – Камилла надеялась, что девушка хотя бы вздрогнет, но та осталась невозмутимой. – Ильшенис явно должен заплатить премиальные за отлично выполненную работу. Я почти поверила, что тебя били.

– Вы вправе предложить это господину, – в глазах служанки мелькнул какой-то странный блеск. – Он прислал меня, чтобы я помогла вам одеться.